Ангел
Шрифт:
После душа Микаэль вытерся и оделся. Высушив длинные волосы, и собрав их в низкий конский хвост, он погладил свою белую рубашку, черные штаны на армейский манер и даже надел галстук. Но не из-за эротических пристрастий... хотя его желание произвести впечатление на Нору Сатерлин могло считаться за такое пристрастие.
Как обычно, перед тем, как выйти из спальни, Микаэль закатал рукава, нанося витамин Е на оба запястья. Витамин Е предположительно должен был помочь шрамам зажить и исчезнуть, но до сих пор эффект был минимальным. Парень надел часы с широким кожаным ремешком на правое запястье и натянул черный браслет на левое,
Микаэль постучал в дверь ее спальни.
– Иди без меня, - сказала она, как он и предполагал. Однако он всегда спрашивал.
– Оставь машину. Мне нужно заехать кое-куда сегодня утром.
Оставь машину... просто отлично. Хорошо, что церковь «Пресвятого сердца» была в паре кварталов отсюда.
Надев солнцезащитные очки, Микаэль схватил скейтборд и рюкзак на пути к выходу, и вышел на улицу. Доехав прямо до крыльца «Пресвятого сердца», парень поднял скейт и сунул под мышку. Перед тем как войти в святилище, он зашел прямиком в кабинет секретаря, и выкопав что-то из недр своего рюкзака, отправил факс.
После, Микаэль направился в церковь, заметив, что Нора еще не пришла, и сел на десятой скамье, если считать от алтаря, на два ряда позади обычного места девушки. Ее маленькая тень, семилетний Оуэн Перри, уже ждал свою мисс Элли. Оуэн обожал Нору-мисс Элли - и совершенно не скрывал этого. Он сидел рядом с ней во время мессы, а иногда даже лежал, свернувшись калачиком, на ее коленях. Однажды Микаэль проходил мимо них и увидел Оуэна, лежавшего в полусне на коленях молодой женщины, пока Нора бездумно водила пальцами по его лбу. У них обоих были волнистые черные волосы. Любой видевший их впервые мог бы подумать, что Нора - мать этого малыша.
То, как Оуэн прижимался к Норе, задевало парня. Он завидовал ребенку, который мог спокойно показывать Норе свою любовь и внимание. Микаэль целовал бы ее ноги, если бы она позволила. И еще он завидовал самой Норе. У нее, по крайней мере, был кто-то, кто не боялся прикасаться к ней на людях. Микаэль даже не мог вспомнить, когда последний раз кто-то дотрагивался до него. Даже его собственная мать перестала обнимать после того, как отец ушел из дома.
У Норы были не просто люди, которые могли прикоснуться к ней. У нее был Отец С, который мог дотрагиваться до нее наедине. Микаэля беспокоило, что кто-то узнает об Отце С и Норе. Все знали, что Нора пишет эротику, и прихожанам тайно нравилось иметь мини-знаменитость в своей среде. И все в церкви преклонялись перед Отцом С. Но Нора и Отец С влюбились друг в друга, когда ей было всего пятнадцать лет. Если кто-то узнает об их прошлом, или еще хуже, настоящем... Микаэль даже не хотел думать о том, что тогда могло бы произойти.
Посмотрев на часы, парень понял, что у него еще есть время сбегать выпить воды. Он встал и быстро направился к двери. Выходя из святилища он увидел Нору впорхнувшую через передние двери в облегающей белой юбке и в вышитой черной блузке. Ее длинные волосы были уложены в пучок на макушке, а на полных красных губах играла легкая улыбка. Микаэль мог только представить, что делал с ней утром Отец С, отчего на ее лице теперь играла такая улыбка - мог и частенько представлял.
Нора подошла к нему, и Микаэль замер. Они никогда не говорили друг с другом, ни слова с той ночи, проведенной вместе. Но, как обычно, он помахал ей, и вместо того, чтобы помахать ему в ответ, Нора взяла его за
Микаэль посмотрел на свою руку. Она дотронулась до него. Когда Микаэль поднял голову, он заметил, что один из женатых мужчин в собрании, имевший дурную привычку флиртовать с Норой, уставился на него, в его взгляде читалась зависть. Выпрямившись, Микаэль уже хотел было вернуться к своей скамье, но передумал. Сделав два шага вперед, он опустился на сиденье рядом с Норой. Она не смотрела на него, просто болтала с Оуэном о рисунке, который тот сделал для нее. Но тут, рука Норы дотянулась до парня и сильно ущипнула Микаэля за бедро, да так, что завтра наверняка на этом месте останется синяк. Парень улыбнулся. Боже, как же он любил воскресенья.
* * *
Сюзанна проснулась от того, что рука Патрика скользила по ее обнаженному животу, а его рот по шее сзади.
– Патрик, серьезно. Я сплю.
Она оттолкнула его руку.
– Я до сих пор не могу прийти в себя от смены часовых поясов, - ответила она, поворачиваясь на бок, спиной к нему.
Смеясь, Патрик прикусил ее плечо.
– Секс - это народное средство для лечения недомогания от смены часовых поясов. Я где-то читал об этом.
Сюзанна закрыла глаза. Натянув простыни до подбородка, девушка попыталась вспомнить, когда именно вчера вечером она решила, что спать с экс-бойфрендом было хорошей идеей, возможно, где-то между четвертым и шестым стаканом рома с колой.
– Тебе не хватило прошлой ночи?
Сюзанна смутно помнила, по крайней мере, два, а, возможно, три оргазма - один в гостиной и дважды в ее постели. Хотя, третий, можно было не считать.
– Я ничего не помню о прошлой ночи. Впечатляющая «Добро пожаловать домой» вечеринка.
Патрик уткнулся носом в ее шею.
– Патрик, серьезно, - сказала Сюзанна, когда почувствовала его эрекцию, вжимающуюся в ее задницу.
Иногда Патрик мог быть ненасытным - одно из его лучших качеств по ее мнению. Не то, чтобы она хотела рассказывать ему о этом.
– Это воскресное утро. Давай трахнемся, пока все святоши в церкви.
– Упоминание о церкви не заставит меня хорошо о тебе думать, Патрик. Как бы ты ни старался.
Сюзанна почувствовала, как Патрик перекатился на бок. Перевернувшись на спину, она заставила себя посмотреть ему в глаза. Две недели тому назад, недалеко от Кабула, где она работала, взорвалась бомба. Но не вся ее жизнь, а лицо Патрика - взъерошенные каштановые волосы, душевный взгляд и игривая улыбка - промелькнули перед глазами. Он не зря стал экс-бойфрендом, напоминала себе девушка. Порой, правда, было трудно вспомнить, по какой именно причине. Сегодня утром она вспомнила.
– Черт, Сюзи. Я идиот. Я не имел в виду... Боже, я был так рад, что ты возвращаешься, и уже все испортил.
– Заткнись, - бросила она без злости в голосе.
– Кажется, сработал мой факс.
Подхватив рубашку Патрика с пола и накинув ту сверху, девушка вышла из спальни. В углу гостиной располагался ее маленький домашний офис. Сюзанна сбросила книги и блокноты на пол. Читатели высоко ценили ее газетные и журнальные статьи за ясность и точность. Они могли бы удивиться, увидев, в каком хаосе автор создавал такие организованные, познавательные истории.