Ангел
Шрифт:
– Тёмный!
– повторил ещё раз один из хозяев.
Оборачиваюсь на зов. Все затаились и тишина. Что-то важное произошло, вот сейчас, мне дали второе имя, кличку. Не скажу, что я в восторге от своего нового имени, но всё лучше, чем Шняга. И здесь дают имя по заслугам, в точности и соответствии с особенностями носителя. Знали бы они в чем меня обвиняют, а так. Тёмный, мутный, чужой - пусть будет так.
– Подойди, разговор есть.
Напряженно соображаю. Сначала подослали шестерку прощупать, разведать, а сейчас будет очень настоящая проверка, по всем параметрам и законам этого мира. Нужно сдать экзамен, чего бы это ни стоило! Пусть даже на три дня, но не зарекайся,
– Покажи.
Ну, хорошо, возьму с собой альбом, будто у меня есть выбор. Подхожу, молча протягиваю альбом, открытой страницей на драконе. С койки напротив, как ветром сдуло владельца, он типа пошел пройтись по кубрику. Авторитет, жестом приглашает сесть на эту койку напротив, сам лениво рассматривает рисунок.
– Рисовать можешь?
– Есть, немного.
– Мне такого набьёшь на плече?
– Могу.
Внимательно смотрю ему в лицо, зажравшийся кот, которого и от сметаны уже тошнит, не знает, чего вообще хочет, может вишенку попробовать? Но вишенка кисловата, не тот вкус. Рискую, сильно, но чувствую, всей своей тёмной стороной, нужно возразить:
– Тебе, дракон не подойдет.
– А что подойдет?
– Рысь или дикий кот, - отвечаю медленно, стараясь подстроится под его собственный ритм разговора.
– Кот? Ха-ха-ха!
– Внезапно расхохотался он и все дружно подхватили начинание, загоготали во все двенадцать глоток, что находились здесь.
– Знаешь мой кликун?
– Нет.
– Кот! Ха-ха-ха!
И новый дружный взрыв хохота, в угоду авторитету. Я их не поддержал, ни в одном глазу и тени улыбки, марку выдерживаю и закрепляю за собой новое имя. Света хотела видеть меня королем. Она и не представляет, как это трудно, даже отдаленно, соответствовать образу властелина хоть мира, хоть этого маленького тесного мирка, ограниченного толстыми стенами и прочными решетками, где набилось чертова дюжина отморозков, как в банке безголовые шпроты.
– Давай кота! Дикого!
– Счастливо хохочет, он то знает свою сущность, до самой глубины, в отличие от большинства пустых здешних обитателей, не ведающих ни на сотую процента, что у них, самих, внутри. А тут пришел Тёмный и тоже знает об этом, будто вывернул наизнанку и рассмотрел в лупу всю подноготную до последнего нейрона.
– Тотем на плече не рисуют, - опять возражаю я.
– А где рисуют?
– На сердце.
– Там у меня наколка уже есть, - расстегивает рубашку, распахивает.
Боже! Какой бездарь всё это набивал? В центре груди четыре купола церквушек, скособоченные и убогие, с надписями банального содержания: "За маму-пасть порву",?а слева, сиротливое сердце, похожее на голую задницу жирной тётки, и пафосно пронзенное кинжалом.
– Ну, как?
– Хрень. Полная хрень, - затаённо наблюдаю за реакцией. Он хоть и ленивый, но всё же кот. Видать не зря носит это имя. Подорвется и схватит пятернёй за кадык, вырвет его вместе с языком, чтобы не болтал лишнего.
Но он не подорвался, а с лукавым интересом посмотрел мне в глаза.
– Согласен. Сможешь сделать без базара?
– Смогу. Инструмент нужен и тушь.
– Вялый!
– кивнул своему напарнику, что пошел прогуляться по кубрику, - машинку изобрази?
Ух ты! У них тут целая подпольная типография в наличии. И даже спирт, для нужд обеззараживания. Ну, думаю в таком заведении - жизненно важный артефакт. А то, как знаки отличия наносить на тела? Это же как погоны в Армии. Посмотрел на погоны - это генерал, а это - ефрейтор, которому цена шестерки.?
– Ложись на спину вот так, - говорю,
Мне нужно постараться, очень постараться, иначе. За словом иначе стоит весьма безрадостная жизнь, даже эти три дня. Вот эта жопа-сердце сгодится под контур раскрытой пасти кота, а в зубах он и будет держать тот кинжал, что есть в наличии. Я должен использовать всё до последней точки былого рисунка и использовать разумно, чтобы не выйти за пределы образа, что задумал. Подарю-ка я этому мелкому феодалу огонь и страсть, вдохну новый смысл в его сущность, да так, чтобы он сам перевоплотится, захотел соответствовать своему тотему, как я захотел соответствовать образу и роли, который навязывает мне Света.
– Вялый, тело нужно протереть спиртом, - киваю Вялому жестом, не признающим возражений. Только так! ?Жестко требовать подчинения и тщательно контролировать усердие.
Пока Вялый возится со своим босом, заботливо протирая спиртом, долго и внимательно рассматриваю пространство на коже мысленно разбрасывая точки проекта, где и что будет находиться.
Начал. На удивление, легко. Машинка зажужжала своей короткой иглой, нанося линии в точности по замыслу творца. Уже лучше! Карандашом гораздо труднее управлять глубиной линий. Вялый и еще пара, тройка особо приближенных сгрудились у меня за спиной, затаив дыхание смотрят как меняется хрень на шедевр. А это и есть шедевр, уникальная картина, до самой смерти, а возможно ее даже вырежут лоскутом кожи и натянут на рамку, потому что это дело рук Великого Мастера. ?Кот в дикой ярости выпрыгивает из-за плеча, напряженно взмахивая когтистыми лапами, как бы на купола церквей, вот-вот порвет их в клочья, в глазах затаённый огонь и жажда справедливости любой ценой, даже ценой собственной жизни. Решение, пришедшее мгновенно и исполненное без промедления в долю микросекунды. От этого зависит исход битвы. И кинжал, зажатый в зубах, чуть ближе к рукоятке, что кажется, сталь продолжение этих клыков и они не менее прочны и смертельны для любого врага кто посягнул на честь и свободу дикого кота. Всё. Любуюсь результатом и сгораю от соблазна вплести в узор свою подпись. Даньков или Тёмный? Тёмный. Да будет так! Лихо подписал рисунок. Точка.
– Готово, - говорю нейтральным, тихим голосом, но по глазам вижу, что угодил на всю оставшуюся жизнь. Он то, сам еще полностью не видел результат работы, но по выражению лиц восхищенной публики, понял, что сейчас из него сделали настоящего вождя племени. А зевак собралось много, почти все по рангу и ранжиру столпились в узком проходе между кроватей с затаённым восхищением наблюдали за перевоплощением и рождением новой легенды тюремного царства.
– Даньков, на выход!
– Зычный позыв сержанта в решетчатое окошко.
Все расступились, пропуская меня к двери. Сержант, гремя ключами о железо, открыл камеру.
– Пойдемте, Сергей Дмитриевич, Вас ждет адвокат.
***
Светлана . В чисто личностном плане компетентность оказывается для женщин скорее отрицательным, чем положительным фактором; высококомпетентные женщины не пользуются расположением ни мужчин, ни женщин.
1. В целом мужчины и женщины стремятся исключить из своей группы компетентных женщин, причем эта тенденция наблюдается в условиях кооперативного и соревновательного взаимодействия.