Ангелам здесь не место
Шрифт:
Лара узнала мелодию – это была колыбельная из «Порги и Бесс». «Не дай бог, еще петь начнет», – подумала она и представила, как ей будет неловко, если спутник не окажется искусным певцом.
Владимир петь не стал. А играл он и в самом деле неплохо. Лара стояла возле рояля, потому что отойти было бы невежливо, но все равно старалась смотреть в сторону. Люди в фойе оборачивались на звуки музыки, некоторые даже останавливались. Девушка с наклеенными ресницами перегнулась через стойку – до тира было не больше десятка шагов. Гущин играл достаточно уверенно и даже артистично, покачиваясь корпусом и встряхивая головой. Наконец закончил, встал, поклонился Ларе, поднял
– А стреляю я еще лучше.
Они вошли в зал и отыскали свои места в заднем ряду. Гущин объяснил, что отсюда самый лучший обзор. Но результаты, показанные им в стрельбе, не позволяли Владимиру чувствовать себя спокойным.
– Если бы у них было боевое оружие, я бы…
– А ваш друг хорошо стреляет? – спросила Лара.
– Колька, что ли? Да как сказать… Стреляет, в общем-то. Но если честно, он чемпион управления. На соревнования разные ездит. А в прошлом году нашу команду отправили в Гамбург на командный чемпионат по полицейскому многоборью.
– Ну и как?
– Их так встречали! Пива было хоть залейся. Ребята полночи с немецкими соперниками пили за начало стартов. Только наутро выяснилось, что выступать будут не те, с кем пили, а совсем другие люди – абсолютно трезвые и выспавшиеся. А потому там конфуз случился со старшиной Сушковым из ОМОНа. Он у нас по рукопашке специалист. Так вот, вышел против него здоровенный, метра два ростом, немец. Сушков даже ниже меня, где-то метр семьдесят пять, к тому же у него от пива пузырь распирало, а немец сразу ему ногой двинул по… короче, ниже пояса. Старшина виду не подал, что ему больно, стерпел. Но тут на трибунах зрители хихикать начали, и Сушкову обидно стало. Он ка-ак немцу врезал… В общем, откачивали того фрица минут десять, а потом в госпиталь на вертолете увезли. Оказалось, у него челюсть сломана в двух местах и сотрясение мозга.
– Печально.
– Конечно, печально. Особенно немцам. Потому что тот громила, как выяснилось, был четырехкратным чемпионом Европы по муай-тай и к полиции Гамбурга никакого отношения не имел: его просто попросили русским рожи начистить. Он потом на местных полицейских в суд подал, а те его за это прихватили на реализации стероидов.
– А Николай дрался?
– Нет, потому что остальные соперники отказались выходить. Тогда наши провели для них несколько показательных поединков и мастер-класс по боевому самбо.
– А по стрельбе были соревнования?
– По стрельбе наши тоже победили. У Кольки дома до сих пор кубок на полке стоит и пятилитровая фарфоровая бутылка из-под пива. На ней изображена картина Рембрандта «Ночной дозор». Только пива внутри уже нет: мы как-то решили попробовать и все выпили.
Владимир рассказывал с явным удовольствием, но Ларе показалось, он радуется не тому, как наши полицейские выступили за границей, а тому, что она не только согласилась пойти с ним в кино, но и пришла, а теперь сидит рядом и улыбается.
Комедия, кстати, была не очень смешной.
Гущин доставил Лару до самого подъезда, намекал на чай или кофе, но девушка сказала, что взяла на дом работу и ей надо обязательно ее выполнить. Вообще же Владимир оказался вполне приятным в общении человеком, приветливым, хотя, может быть, слишком простым. Хуже всего, конечно, было то, что при расставании он признался Ларе в любви.
Признался неуклюже. Сначала поинтересовался, верит ли Лара в любовь с первого взгляда. Та ответила, что не имела счастья это испытать. После чего Владимир, тяжело вздохнув, посмотрел на дверь парадного, словно пытался усилием мысли
– А я тебя люблю с первого мгновенья, как увидел, – произнес Гущин и попытался взять в свои ладони руку Лары.
Но она только сильнее прижала к себе сумочку.
– Мне остается только надеяться… – опять вздохнул Владимир. – У тебя же, как я понимаю, никого нет?
– Нет, – покачала головой Лара.
И покраснела, потому что сказала не совсем правду.
Глава 11
На столе лежал букет роз. Букет был большой, а розы крупные. Лара подошла, взяла цветы в руки и поднесла к лицу. Вдохнула аромат, зажмурилась. Сняла оберточный пакет, оглянулась вокруг, желая обнаружить, что можно использовать в качестве вазы, и только тогда заметила лежащий на поверхности стола сверточек из яркой бумаги, перетянутый розовой ленточкой, а рядом поздравительную открытку из плотного картона. Раскрыла ее – зазвучала электронная мелодия, механический голос запищал:
– Happy birthday to you, happy birthday to you…
Внутри открытки имелось пожелание, сделанное фиолетовым фломастером: «Счастья и любви!»
Лара вернула букет на стол, взяла сверток, развязала ленточку и увидела прямоугольную бархатную коробочку. В ней лежала светлая цепочка с овальным кулоном из того же металла. По окружности овал был усыпан алмазной крошкой, а внутри находился ограненный василькового цвета камень. Лара взяла украшение в руки, камень стал переливаться оттенками голубого. Понятно, что это подарок от руководства банка, но вряд ли сапфир: Лара слышала, что теперь бывают искусственные драгоценности, которые зачастую смотрятся не хуже настоящих.
Раздался звонок телефона.
Лара сняла трубку и услышала голос секретарши Ломидзе:
– Петр Иванович ждет вас прямо сейчас у себя в кабинете.
Ломидзе был не один. За столом для заседаний расположились и другие члены правления: Крошин, Оборкина, Чашкин. Все улыбались. А когда хозяин кабинета поднялся, все тоже встали. Петр Иванович поздравил Лару с двадцатисемилетием, уточнив, что это возраст, который всякая женщина еще не боится называть вслух, а такой девушке, как Лара, вообще лет сто еще не надо будет ничего бояться. Он вручил цветы, сообщил, что им подписан приказ, в котором именинницу премировали суммой в размере ее должностного оклада, а кроме того, банк сделал еще один подарок – оплатил праздничный вечер, который состоится в уютном ресторанчике, выбранном ею. Лара ничего не выбирала, но сообразила: скорее всего, место проведения торжества указала Ада Семеновна, а начальству главбух доложила несколько иначе. Потом Ломидзе сказал, что все остальные подарки каждый уже вручит от себя лично, но только вечером. Все пожали имениннице руку, а Оборкина расцеловала свою заместительницу в обе щеки. На сем поздравления закончились.
И только когда женщины возвращались к своим кабинетам, Лара вдруг вспомнила о кулоне. Тут же рассказала о нем Аде Семеновне и поинтересовалась, кто мог положить букет с коробочкой на ее стол. Оборкина пожала плечами и захотела немедленно увидеть украшение. Потом долго рассматривала подарок, красота кулона ее восхитила, и Ада Семеновна усомнилась, что держит в руках бижутерию. Затем сказала, что в кредитном отделе есть сотрудница, работавшая в свое время в ювелирной фирме, следовательно, разбирающаяся в таких вещах, связалась с ней по телефону и попросила срочно явиться в кабинет заместителя главного бухгалтера.