Ангелмасса
Шрифт:
— Предлагаешь сидеть сложа руки? — осведомился Форсайт. — По крайней мере, мы хотя бы чуть-чуть замедлим продвижение врага, если Пакс нас атакует. — Он покачал головой, чувствуя, как к нему вновь возвращается раздражение. — Нам нужно оружие, Зар. Нечто новое; нечто, способное преодолеть оборону такого корабля, как «Комитаджи».
Пирбазари пожал плечами; было видно, что ему не по себе.
— Теоретически мы располагаем таким оружием, — скачал он. — Нужно лишь найти способ, позволяющий ускорителю совершать броски на расстояние меньше половины световых суток.
Форсайт криво улыбнулся.
— Если бы да кабы…
Пирбазари сохранял серьезность.
— Вы правы. Но теоретически это возможно.
— Теоретически возможно многое, — пробормотал Форсайт, барабаня пальцами по столу и внимательно глядя на собеседника. — Быть может, расскажешь мне, что тебя беспокоит?
Пирбазари дернул щекой; этот признак нервозности появлялся на его лице очень редко.
— Что ж, если это вас интересует… Я не привык действовать за спиной Верховного Сената.
— Нам и раньше приходилось идти в обход правительственной бюрократии, — напомнил ему Форсайт, осторожно подбирая слова. Ход мыслей Пирбазари был очевиден, и его сомнения следовало пресечь в корне. — Мы поступали так, защищая интересы людей. Если не ошибаюсь, развитие событий всякий раз оправдывало наши действия.
— Знаю, сэр, — сказал Пирбазари. — Но теперь… — Он повел рукой в сторону Форсайта.
Точнее, в сторону блестящей подвески на его шее.
— Но теперь я ношу ангела, — закончил за него Форсайт. — И тебя смущает то, что я единственный из всех Верховных Сенаторов говорю о войне. Я угадал?
— Более или менее, сэр.
— Вот и хорошо. — Форсайт кивнул. — Давай разберемся. Во-первых, нарушают ли наши действия финансовую этику? Можно ли обвинить нас в том, что, вооружая шахтеров Лорелеи, мы расхищаем либо тратим впустую средства центрального правительства?
— Нет, сэр, — ответил Пирбазари, подумав. — В конечном итоге все это — шахтное оборудование. Оно не пропадет зазря, даже если Пакс вдруг исчезнет.
— Верно. Извлекаем ли мы личную выгоду из этого предприятия?
На лице Пирбазари мелькнула улыбка:
— Вряд ли.
— Быть может, мы приобретаем политический капитал? — продолжал напирать Форсайт. — Похоже ли на то, что эта затея меня прославит?
— Ну… — Брови Пирбазари сошлись на переносице. — Полагаю, такое возможно. Человек, который был готов, а остальные — нет… и все такое прочее. Но если ваши опасения не оправдаются, вас сочтут чересчур мнительным, и вы попадете в неловкое положение. Игра попросту не стоит свеч.
Форсайт развел руками.
— Иными словами, я ничего не выигрываю, — заключил он. — В чем же ты видишь нарушения этики?
Пирбазари выпятил губы.
— В том, что мы обманываем Верховный Сенат, — выпалил он. — Путем прямой лжи или умолчания, разница невелика.
Форсайт внимательно смотрел на помощника, чувствуя, как по его спине разливается холодок. Только не это, думал он. Не хватает еще, чтобы и Пирбазари…
— Мы не обманываем Сенаторов, Зар, — негромко заговорил он, будто успокаивая встревоженного ребенка. — Я пытался убедить их в том, что над Эмпиреей нависла опасность. Уж ты-то знаешь, сколько сил я потратил на это. Но они и слышать не хотят об угрозе. Тебе не хуже меня известно, что, если кто-то не желает тебя понимать, нет никакой возможности заставить его слушать.
— Ваша снисходительность неуместна, сэр, — с вызовом в голосе произнес Пирбазари. — Если меня тревожат этические соображения, это еще не значит, что я утратил способность к рациональному мышлению.
— Прости меня, — извинился Форсайт, лихорадочно раздумывая. Ход беседы требовалось любой ценой перевести в иное русло. — На минуту я словно превратился в Роньона, который видит окружающий мир в черно-белых красках и судит обо всем исключительно с позиций добра и зла, — добавил он.
Уловка возымела действие. Пирбазари, казалось, распрямился, на его лице промелькнула обида.
— Мне и в голову не приходило такое, сэр, — сказал он.
— Я знаю, ты так не думаешь, — успокоил его Форсайт. — Видимо, все дело в том, как ты произнес эти слова. — Их взгляды встретились. — Я понимаю, это прозвучит немного странно, Зар, но тебе остается лишь довериться мне. Поверить, что я действительно защищаю жизненные интересы народа Эмпиреи.
— Я знаю, сэр.
— Вдобавок, — продолжал Форсайт, постукивая себя пальцами по груди, — я ношу ангела.
На лице Пирбазари отразилось облегчение.
— Да, это действительно так, — признал он. — Что ж, если у вас нет других вопросов, я, пожалуй, займусь делами. Мне нужно позвонить в «Арденелл» и навести справки насчет поисковиков модели 501, которые они собираются снять с производства. Эта модель не так хороша, как 601, но, если бы мы смогли установить несколько штук на рудничных транспортных кораблях, это дало бы им возможность выслеживать цель.
— Отличная мысль. — Форсайт кивнул. — Держи меня в курсе.
— Слушаюсь, сэр. — Пирбазари бросил взгляд на часы. — Не забудьте, через полтора часа заседание комитета.
— Спасибо, я помню. — Форсайт улыбнулся. — Увидимся позже.
Он продолжал улыбаться до тех пор, пока за Пирбазари не захлопнулась дверь. Тогда он откинулся на спинку кресла и пробормотал несколько слов, которых обычно избегал.
Все впустую. Работа, замыслы, дорогостоящая перестройка служебных помещений с целью приспособить их к своим весьма необычным нуждам — все пойдет прахом, если его люди по-прежнему будут находиться под воздействием ненавистного ангела. Даже если это влияние не затронет его самого, Верховный Сенатор без работоспособных помощников — это разум, запертый в парализованном теле.
Это был один из многих принципов, которые он унаследовал от отца.
Только не паникуй, решительно сказал он себе. Если беда в том, что поблизости слишком много ангелов, тут уж ничего не поделаешь. Но если главный виновник — его собственный ангел…
Форсайт хмуро посмотрел на люстру, висевшую над креслом для посетителей. Так и было задумано; ангел, которого он прятал в люстре, должен был находиться рядом с гостем. Однако кресла, предназначавшиеся для Пирбазари и его коллег, также находились в непосредственной близости от него.