Ангелос
Шрифт:
– Говори: «Пусть все беды и болезни горят в этом огне!» – прокричала старушка в цветастом платке.
Вокруг нее стояли девушки, наблюдая за тем, как ловко парни преодолевают высоту. Они ждали своей очереди, которая должна была подойти как раз тогда, когда костер станет достаточно низким. А старушка все повторяла:
– Очищайтесь, ребятишки, чтоб в следующий год обновленными войти. Девочки мои, может, песню споете?
Девушки не упустили возможности показать свои тоненькие голоса и завели веселую песню про четыре стихии. Каждой стихии посвящался один вторник в месяце перед основным праздником.
Отметив праздник во дворах, жители города разошлись по домам, чтобы продолжить вечер застольем. В одном из домов молодая жена готовила печеное к столу.
– Сара, привет. Что делаешь? – раздался звонкий голос на другом конце провода.
– Только что гогалы положила в духовку. – утирая пот со лба, ответила женщина.
– Ох уж эта слойка, я весь день с ней провозилась!
– Ты уже все приготовила? – удивилась Сара.
На тумбочке, покрытой маленькой цветастой скатертью, где стоял телефонный аппарат, также находился графин с водой и он оказался сейчас как нельзя кстати. Придерживая трубку плечом, женщина налила себе полный стакан воды и осушила его жадными глотками, пока подруга рассказывала, как она умудрилась успеть все так быстро.
– Мой, наверное, до сих пор у вас. Не закармливай его, пожалуйста, я хочу, чтобы он оценил все, что я наготовлю.
– Э-э, вообще-то они не уславливались встретиться сегодня… насколько я знаю. – на том конце провода ощущалось замешательство.
– Может твой муж не сказал тебе, и они встретились где-нибудь в чаевне?
– Мой муж дома и с утра никуда не выходил. – в голосе из трубки слышались довольные нотки превосходства.
– Ясно. – протянула женщина, хотя на самом деле ей ничего не было ясно.
В последнее время, муж все чаще стал пропадать и каждый раз говорил, что встречается с другом. Шестым чувством Сара ощутила, что спрашивать о том, встречались ли их мужья хоть раз на этой неделе у подруги не стоит.
– Не расстраивайся, детка, возможно, он просто решил прикупить тебе подарок. – подлила масла в огонь близкая знакомая. Она не понаслышке знала, что муж Сары никогда не дарил ей подарков.
– Угу. – неопределенно отозвалась женщина, наливая себе еще один стакан прохладной воды, чтоб протолкнуть вставший посреди горла комок рыданий. – Ты прости: мне надо бежать, а то гогал подгорит.
– Да-да, конечно. Целую.
Испив до последней капли и этот стакан, вся в думах Сара направилась в свою кухоньку, приоткрывая дверцу духовки якобы для того, чтобы проверить, не подгорела ли выпечка. На нее полыхнуло жаром, но Сара этого не ощутила. Затуманенными от слез глазами она так и не разобрала, насколько пропеклось ее творение, и отошла подальше от горячей печи. «Неужели всего через месяц после свадьбы я наскучила ему?» спрашивала она себя.
На автомате она взялась за поваренную книгу, раскрытую на странице, куда была вклеена очень старая вырезка из газеты с рецептом гогала. Под подробным описанием значился раздел: «Еда со смыслом», где давалось пояснение истории возникновения рецепта. В ней говорилось:
Глава 2
Пробивной поток воздуха едва не разорвал легкие. Казалось, их до глубины пронзило острым клинком. Яркий свет просочился в глазное яблоко сквозь туманную пелену, раздражая глаза, взывая к ответной реакции, врываясь в сознание. Приглушенные, как за плотной водной пеленой, голоса гулко стучали в перепонки.
Вдох.
Звонкий крик ребенка прокатился по всей палате. Самое сложное осталось позади. Боль начала постепенно отступать. И вот уже укутанного в пеленки его отдали матери. Вновь ощутив ее сердцебиение, он начал мерно дышать.
– Гляди-ка, у него глаза голубые! Редкость для наших детей. – медсестра мягкой марлей вытирала лоб Сары. – В мужа? Ты-то сама кареглазка.
– Нет. У моего отца были голубые глаза.
Сара поправляла пеленки, кончиками пальцев едва касаясь нежнейшей, как лепестки роз, кожи лица младенца.
– Вот муж-то обрадуется наследнику! Да еще такому красавцу! – улыбнулась, высветив пару золотых зубов женщина, предвкушая, как расщедрится папаша, услышав новость о рождении сына.
– Наверное. – уклончиво ответила Сара, рассматривая ребенка, который сразу же завладел всем ее вниманием.
– Ну ладно, отдыхай.
Медсестра поспешно вышла из палаты, собрав оставшиеся у койки медицинские инструменты. Дверь захлопнулась, и мать с ребенком осталась одна.
– Добро пожаловать, Саид. – мягкая улыбка озарила лицо Сары. Сердце ее вот уже несколько месяцев призывало наречь сына этим именем. Оно даже слышалось ей во сне. – Так вот ты какой красивый, мой малыш!
1985 год
В пригороде Киото семилетняя девочка с завораживающими голубыми глазами гуляла по весенним улицам. В Киото цветение сакуры приходится на конец марта, потому улицы были усыпаны цветками вишневых деревьев. Она прошла мимо пруда с разноцветными рыбками и направилась по тропинке между аккуратных маленьких домов с изящными двориками. Девочка громко напевала замысловатую мелодию. В таких деревнях было не принято даже говорить на повышенных тонах, не то, чтобы напевать никому не известные песни, но голос ее был так сладок и чист, что старые и молодые жители поселка высыпали на улицу. Песня, вылетающая из уст ребенка, манила и завораживала каждого, кто ее слышал. Люди распахивали двери и окна домов, с улыбкой слушая звонкий голос худющей девочки, и сердца их открывались навтречу добру и прекрасному.
И вот уже попутные слушатели провожали взглядами целую ватагу детей, вприпрыжку идущую за юной певицей, подпевая надуманной песне. Девочка махала рукой, в которой держала цветущую ветку, пританцовывая под свою веселую мелодию, и ребятня вторила всем ее движениям.
Многие семьи уже устраивали ханами: располагались на пикники под вишневыми деревьями для того, чтобы любоваться цветками сакуры. Поэтому неожиданный напев девочки создал у всех праздничное настроение. В Японии вишневый цвет символизировал облака, благодаря тому, что множество цветов сакуры цветет разом. Дети, окружившие Сан, радовались также и тому, что цветение сакуры по обычаю предвещало начало учебного года.