Ангелы Эванжелины
Шрифт:
Учитель у него, смотрю, «от бога».
— О, нет. Он сам проснется. А я к тому времени успею уже вернуться. Он всегда велит мне читать историю Виниконии, и дает храпака, — хихикает мой собеседник. — А я иду гулять. Потом прихожу перед тем, как он проснется, будто все время был на месте. Мастер Дуги меня спрашивает пару вопросов, чтоб знать читал ли я, и отпускает.
— А как же ты на них отвечаешь, если вместо того, чтобы учиться, болтаешься по замку?
– удивляюсь я.
— Да, плевое дело, - машет рукой ребенок.
– Я уже давно прочитал
Вот это маленький хитрец! Искренне восхищаюсь смекалкой малыша.
— Ты наверно очень умный, - с улыбкой смотрю на него, ожидая, что похвала ему точно уж понравится. Но Сет снова меня удивляет.
— Нет, я глупый, - хмурится он.
– Если бы был умным, придумал бы как вылечить Гленна.
В его голосе столько отчаяния, что у меня сжимается сердце от боли и сочувствия к этому необычному мальчику с огромными и по-взрослому мудрыми глазами. Я хочу сказать что-то, чтобы его утешить, но, как назло, ничего не могу придумать.
В этот момент откуда-то издалека слышится бой курантов, Сет, резко вскинув голову, бросает мне торопливое «Пока» и исчезает за гобеленом, словно его никогда тут и не было.
Подхожу к висящей на стене ткани и осторожно заглядываю под нее. Так и есть. Ковром умело замаскирован небольшой тайный ход.
Лезть туда, конечно же, не собираюсь, поэтому аккуратно опускаю драпировку на место и решаю спуститься вниз. Там уж я наверняка кого-нибудь встречу. И, правда, прямо на ступеньках натыкаюсь на давешнюю женщину, с которой общался Эмерей.
— Леди Эванжелина? — делает она легкий книксен. — Меня зовут Зоуи. Я здешняя экономка.
Значит, все-таки я правильно догадалась.
— Очень приятно, Зоуи, — улыбаюсь в ответ. Женщина мне нравится с первого взгляда. Она такая теплая и уютная, что ее хочется обнять. И пахнет вкусно. Ванильной выпечкой.
— Я вас провожу в ваши комнаты. Полагаю, вы устали с дороги, — сочувственно покачивает головой экономка, и начинает подниматься по лестнице. Я разворачиваюсь и следую за ней.
— Туда уже отнесли весь багаж, - ставит она меня в известность.
– И камеристка ваша тоже там. Мод напоила ее отваром от тошноты. Должно помочь.
Мы сворачиваем направо и попадаем в еще один коридор.
— Это западное крыло, — объясняет Зоуи. У меня вообще складывается впечатление, что она является весьма разговорчивой особой.
Всю дорогу, что мы идем к выделенным мне апартаментам, экономка неутомимо вещает обо всем, что касается замка и его неизменных хозяев. И о первых Эмереев, которые построили Айнвернис, и о самом Теодоре, бесхитростно посвящая меня в секреты приключений Мишки-Тео, когда он еще голопопым малышом лазил под стол, и даже о Ригане — этом несносном мальчишке, навсегда покорившем кухарку своим замечательным аппетитом. Только о маме мальчишек Зоуи не говорит ни слова. А я не считаю себя в праве расспрашивать о такой деликатной и теме.
Покои, которые выделил для меня опекун, состоят из двух комнат. Одна огромная, обставлена в бело-коричневых тонах, на мой взгляд, немного мужская, но вполне уютная. И, положа руку на сердце, могу сказать, что она мне нравится гораздо больше чем зефирные апартаменты Эванжелины. Вторая комната значительно меньшего размера, с простой и удобной мебелью, предназначена для Лины, которая как оказывается моя личная камеристка. Я не знаю, что это значит, но подозреваю, что это какая-то особенная и приближенная к господам служанка. Эх, зря я историей не интересовалась, думала мне в жизни оно никак не пригодится, а оказывается вот оно, как сложилось.
— Леди, — хрипит камеристка со своего ложа, порываясь встать, как только видит меня. Зеленый цвет лица у нее уже сменился на белый, но до обычной румяности еще как до неба пешком. — Я сейчас Вам помогу переодеться и разберу вещи.
— Лежи уж, немочь, — машу рукой. — Сама как-нибудь справлюсь.
— Нет! Так нельзя! — упрямится Лина и садится на постели, тут же приобретая цвет молодой листвы.
— Лина! Быстро ложись! — немного грубовато приказываю. — Я сказала, что сама справлюсь. Значит сама. На мне корсета нет, платье спереди расшнуровывается, а вещи можно и потом разложить.
Камеристка с тихим стоном валится обратно на подушки, а я выхожу в свою комнату. Сундук с вещами стоит у стены, недалеко от кровати. Уже рассматривая более подробно обстановку в комнате, замечаю, что ее территория поделена на две зоны. Одна спальная, где стоит огромная кровать под тяжелым балдахином кремового цвета, мой сундук, туалетный столик с зеркалом, тумбочка. А вот на другой стороне есть небольшой стол с несколькими стульями, софа под окном, а самое главной и приятное, это балкон, куда я сразу же выхожу и замираю, сраженная видом, открывающимся передо мной.
Темно-синее бескрайнее море расстилается прямо до самого горизонта. Его воды бьются волнами о скалу, на которой стоит замок, и рассыпаются тысячью брызг, взбиваются в белую кудрявую, словно шерсть ягненка, пену и убегают обратно, забирая с собой капельку тепла от нагретых солнцем каменных уступов утеса. В этот момент я чувствую небывалое умиротворение, которое сладкой патокой разливается в моей душе. Все это: и соленый воздух с привкусом моря, и шумные волны, и закатные лучи солнца, - для меня. Они часть моего сердца, а я часть их. Часть этого мира.
Эта мысль, так внезапно возникшая в голове, пугает меня не на шутку. Нет, так не должно быть. Этот мир не мой. Он чужой и непонятный. А я хочу обратно к своей привычной жизни, где я — беззаботная студентка, у которой еще все впереди, а не вдова с неудачным браком за плечами.
Глава 5
Уже три дня мы живем в Айнвернисе. И за эти три дня абсолютно ничего не происходит. В основном я сижу в своей комнате. Один раз в день выхожу ужинать в общий зал. И один раз за все это время мне посчастливилось выбраться на прогулку.