Ангелы Калибана
Шрифт:
Захариил кивнул и протянул руку, взглядом спрашивая у Лютера разрешения взять кольцо. Гроссмейстер кивнул в ответ и отдал ему ключи. Веки псайкера вздрогнули, в зрачках на миг вспыхнули золотые искорки.
— Я знаю, где их дом, — с улыбкой произнес Захариил.
Внешние проявления его дара исчезли так же быстро, как появились. Псионик сжал ключи в кулаке.
— Братья, поприветствуйте в рядах нашего совета нового магистра мистиков, — произнес Лютер, кланяясь ему. — Уверен, что он и его ученики достойно послужат
Астелян и лорд Сайфер, не слишком обрадованные таким поворотом событий, присоединились к поздравлениям.
— Не смею более отвлекать вас от дел, — заключил гроссмейстер, отпуская космодесантников.
Все трое отсалютовали ему и молча удалились — несомненно, обсуждать новости с доверенными лицами и приспешниками.
Стоило им уйти, как Лютер подошел к закрытой двери и задвинул поперек нее массивный засов. Потом он вытянул из-под рясы цепочку, на которой висел еще один ключ. Отперев боковую дверь комнаты, гроссмейстер вошел в библиотеку и ощутил приветственную дрожь томов. Закрывшись изнутри, он встал за пюпитр.
На подставке лежала открытая книга, заложенная тонким кинжалом. Левую страницу покрывали аккуратные округлые буквы, что складывались в текст на древнем языке Калибана. На правой стороне была изображена диаграмма из пересекающихся кругов, границы которых обвивала последовательность замысловатых рун, идущая к центру. Схема напоминала Лютеру о спирали, служившей для обучения рукопашному бою новобранцев, и об организации Ордена с накладывающимися друг на друга зонами ответственности и запутанной иерархией. Этой структуры придерживались с первых дней основания Альдурука.
Чертеж окружало более живописное изображение — змей, проглатывающий свой хвост.
Лютер прочел надпись под диаграммой:
«О природе Порядка и Хаоса, или Уроборос».
Глава 11:
Проклятое видение
В Птолемеевой библиотеке было темно даже для сверхчеловеческих глаз Льва. Жестом пригласив его войти, Жиллиман отступил в сторону и тихо закрыл за ними обитые кожей двери. Зал оказался небольшим, по меркам Каструма, — примерно двадцать на десять метров, три в высоту. Из сумрака выступали книжные полки и столы для чтения. Единственным источником света было присыпанное пеплом окно в потолке, через которое просачивались тусклые лучи зимнего солнца.
Взглянув между стеллажей, Эль’Джонсон заметил в дальнем конце библиотеки фигуру, ссутулившуюся в большом кресле. В застекленном шкафчике напротив отражались профиль благородного лица и бледное пятно, намек на белые крылья, лежащие на спинке сиденья.
— Затемненная библиотека, — произнес Лев, обходя препятствия. Его глаза уже достаточно приспособились к сумраку. На полу лежал ковер, но сильно истершийся, из примыкающих к залу садов доносился запах сырой земли. — Это
Император-регент наклонился вперед, подставив лицо блеклой полоске света, и поднял книгу, которую держал на коленях.
— Я читал, — сказал новый повелитель человечества. — У меня до сих пор звенит в ушах, резь в глазах не проходит. Я еще не оправился от последствий взрыва в тронной зале. Здесь мне порой становится лучше.
Закрыв книгу, Ангел отложил ее в сторону.
— Не все делается ради театральных эффектов, брат.
— Но в остальном ты цел? — Лев подошел ближе, внимательно оглядывая видимые части его тела в поисках ранений.
— Если не считать глаз, физически я невредим, — успокоил его император. — Но Кёрз хотел ранить меня изнутри.
— Изнутри? — Жиллиман встал рядом с Эль’Джонсоном. — О чем ты, брат? Что он сотворил?
— Как я уже сказал тебе, мы долго беседовали. Он не слушал. — Помрачнев, Сангвиний на мгновение отвернулся. — Мне нужно было поговорить с вами обоими одновременно.
— Теперь я здесь, — отозвался Лев. — Чего хотел Кёрз?
— Не допрашивай нашего брата! — рявкнул Робаут, вставая между двумя примархами. — Ты забываешься.
Эль’Джонсон, пораженный внезапной резкостью Жил-лимана, покорно вскинул руки и отступил. Посмотрев мимо Робаута на Сангвиния, он заметил, что император каким-то образом изменился. Возможно, поник. Ангел сам иносказательно признал, что Ночной Призрак нанес ему какой-то неявный удар.
— Я никого не допрашивал, брат.
Сангвиний кивнул, принимая не совсем очевидное извинение Льва.
— Конрад хотел видеть только меня. Вас он, конечно, желает убить, — император мимолетно усмехнулся, — но это понятно. Похоже, Кёрз решил, что я смогу понять его лучше, чем другие братья.
— Почему? — тихо спросил Жиллиман. — Чем он вообще собирался заинтересовать тебя?
— Мы оба владеем определенным даром, — ответил Сангвиний. — Пророческим, если угодно. Конрад говорил о своих видениях, о случаях предзнания. Я тоже иногда замечаю фрагменты будущего, но Кёрз верит в худшие его варианты.
Показалось, что Кровавый Ангел собирается сменить тему, но затем он вздохнул и посмотрел прямо на Эль’Джонсона.
— Я верю в нечто иное. В предупреждения, а не предначертания.
— Но что там с Конрадом, о чем он рассказал тебе? — напомнил Лев. — Может, нечаянно намекнул, где он скрывается, куда нам идти с облавой?
— Да, но об этом я упомяну позже. Он явился побеседовать о случайностях и судьбе. Узнать, считаю ли я что-то из них определяющим для наших жизней.
— В каком смысле? — Робаут хмурился, но невозможно было понять, из-за чего — истории Сангвиния или упоминаний о Кёрзе. — Зачем изобретать столь хитроумный план ради такого бессмысленного разговора?