Шрифт:
Павлов Сергей Иванович
АНГЕЛЫ МОРЯ
Тысячи исследователей пользуются аквалангом для
своих работ. На глубинах до шестидесяти метров
становится довольно людно. Надо идти глубже. На
очереди - материковая отмель... А дальше - кто
знает?
Жак-Ив Кусто.
Атлантика. Сто шестьдесят миль от Дакара. Океан спокоен, нежится под африканским солнцем... На палубах "Колхиды" необычное оживление.
В кабельтове от судна на волнах покачивается экранолет "Нигерия" - из Дакара прибыли журналисты. Только что на борт из океанской
Лебедка выбирает трос. Последние метры. Вот и табличка. На восковой поверхности выдавлено: "2900 метров". Ниже - подписи: "Николай Агуров, Ив Пле, Джон Роджерс".
Стрекочущий залп кинокамер. Сенсация! Профиль. Фас. Вместе. Отдельно. Все - крупным планом. Обнимитесь, черт побери! Ну и жара!..
Не только в радиорубке, но и прямо на палубе работают портативные передатчики:
"Алло! Двести строк на первую полосу!.."
"Покорители бездны на трехкилометровой глубине!"
"Люди-рыбы рассказывают о своих впечатлениях!"
Вопросы, нескончаемый поток вопросов.
– Как самочувствие?
– Отличное. Сначала, правда, было немного не по себе.
– Что там, на дне?
– Собственно, ничего особенного... Камни, песок, иглокожие. Видели глубоководных акул и большого ската. Прогнали...
Опять к передатчикам: "Алло! Еще двадцать строк. Ангелы моря атакуют чудовищ!"
Ангелы моря... Никто из репортеров не знал, что это прозвище останется надолго.
А на палубе сувенирная лихорадка. Автографы. Черная зависть к тем, кому достались черные ласты.
– Боцман, отдайте им двадцать пар. Хватит на всех. Выполняйте.
– Есть выполнять, товарищ старпом!
Поток поздравительных радиограмм. Одна из первых - Роджерсу: "Поздравляю тчк пятьдесят тысяч долларов согласие рекламировать нашу продукцию тчк никто вам больше не даст тчк Чикаго зпт Меркьюри Лимитэд зпт Юджин Гроувз".
Агуров и Пле смеются. Роджерс - нет. Для него это серьезно, стоит подумать...
Однако на фотографиях и на обложках журналов всего мира люди видели трех веселых, счастливо усталых парней, соединенных братским, неразделимым объятием.
Они встретились снова только через десять лет. Но в другой обстановке.
Тихий океан. Великий... Где-то в его немыслимых просторах затерялась крохотная песчинка - глигерная матка "Тарпон". Час назад судно прибыло к месту назначения, если таковым можно считать условную точку в самом пустынном месте Тихого океана. Под килем - полтора километра. Немного южнее глубина значительно больше. Там начинается северный склон одного из разломов океанского дна - желоба Кларион.
Раньше этот желоб представлял интерес разве только для специалистов-океанографов, но за последние три года приобрел всеобщую известность. Виновата в этом преступная неосторожность государственных деятелей одной из самых крупных мировых держав...
"Тарпон" лег в дрейф в пяти милях от местонахождения подводной базы "Кларион-Меркьюри". Кормовой створ открыт, подножие наклонной палубы заливает вода. Сейчас из трюма выползет черное, дельфинообразное тело глубоководной лодки, покатится под уклон по направляющим рельсам и, разворотив носом крутую волну, уйдет в пучину...
Десять узлов. Для двухместного глигера типа "МК" это немало. Навстречу несутся облака светлых точек и черточек. Воображение подсказывает: космос... И световая, уму непостижимая скорость. Мимо проплывают звездные острова, метагалактики. Вселенная. Глигер пробивает скопления сифонофор, креветок и мелких медуз. Агуров вглядывается в темноту, куда уходят прямые колонны света прожекторов.
Гудение моторов серой, почти незаметной нитью вплетается в орнамент знакомых созвучий. Тихо жужжат гидрокомпасы, поют электроприборы, шипит, проходя через инжекторы, кислород. Мерно тикают оба хронометра. Срываются, словно капли, негромкие звонки-пятиминутки... А за стенами лодки мир тьмы и безмолвия.
Ив плавно шевелит педалями глубинных рулей. Рукоятка скорости отведена на себя почти до упора. Видимо, Пле вознамерился выжать из дельфиноподобной машины все.
Забормотал ультразвуковой телефон. Агуров нацепил наушник.
– Вижу вас на экране акустического локатора, - заквакал наушник по-английски.
– Дайте свои позывные. Дайте акустикой...
– Отвечает "Афалина-МК-12", слышу вас хорошо, подтвердите прием.
– "Афалина-МК-12", вас понял. База примет "Афалину" через центральный шлюз. Добро пожаловать, господин консультант.
– Спасибо. Связь прерываю.
Ив Пле обернулся:
– Роджерса хватит удар, как только мы переступим порог его логова.
Впереди возникло шарообразное зеленоватое сияние. В центре его сверкала ослепительно яркая точка.
– Это факел, - сказал Агуров.
– Пловцы с "Кларион-Меркьюри".
Лучистая точка выросла в маленькое зеленое солнце. Ив застопорил моторы, и кабина наполнилась светом невообразимой силы, трескучим рокотом подводных скутеров. Четырнадцать пловцов, буксируемых пятью скутерами, плыли журавлиным строем во главе с огненосцем. Строй тут же распался, ангелы моря облепили "Афалину". Их черные гибкие тела с плавниками на спинах извивались, кружили в свете прожекторов, отбрасывая длинные тени. Круглые, покрытые ворсом головы заглядывали в кабину. Агуров приветственно помахал им рукой.
Каждый раз, наблюдая за уверенными действиями гидрокомбистов, Агуров испытывал ни с чем не сравнимое чувство отцовства. Он первый прокладывал для рыбо-людей неизведанный путь в глубины.
Собственно, ангелы моря отличались от обычных людей немногим: костные пустоты их скелета были наполнены жидкостью, поэтому плотность тел гидрокомбистов близка к единице - плотности воды. Искусственные жабры специальные оболочки, фильтрующие растворенный в воде кислород прямо в кровь, - позволяют глубоководникам, подобно рыбам, обходиться без дыхательных аппаратов. Агуров знает, как это все было сложно на первых порах...