Ангелы на льду не выживают. Том 2
Шрифт:
Да уж, неинтересно… Знала бы она!
И снова, как и в первый раз, Роману пришлось идти вдоль длинного коридора, наполненного просочившимися из кухни вкусными запахами. Но сегодня эти запахи и возможные перспективы угощения его не волновали. Сегодня был тот редкий день, когда у Ромчика Дзюбы от усталости пропадал аппетит. Даже сама мысль о еде вызывала тошноту.
И снова он сидел в маленькой прокуренной комнате с распахнутым настежь окном. Только компьютер на этот раз выключен. И Антона нет.
– Спрашивайте, – разрешила Тамила, усевшись на диванчик. – Что еще
– Вы помните такого фигуриста – Владимира Власова?
Тамила подняла глаза к потолку, унизанные крупными серебряными перстнями пальцы забарабанили по колену.
– Так навскидку не скажу, – наконец ответила она. – Мне нужно посмотреть свои архивы. В какие годы он катался?
– Он восьмидесятого года рождения.
– Ну, если у меня что-то про него есть, то, слава богу, в компьютере. Сейчас, подождите.
Она пересела на стул и включила компьютер.
– Если он восьмидесятого года, то выступал уже тогда, когда я все заносила в компьютер, – пояснила журналистка, пока машина грузилась. – Вот если бы он был постарше, то искать пришлось бы в бумажном архиве, в папках, а у меня в них страшный беспорядок. Все руки никак не дойдут привести старые записи в божеский вид. Как шутит мой внук: в вид, пригодный для логарифмирования.
Тамила открыла поочередно несколько файлов и весело фыркнула.
– Ну конечно, вот он, ваш Владимир Власов, чемпион России среди юниоров как одиночник, потом стал парником, последняя партнерша Третьякова, последний тренер – Людмила Волынец, а до этого он катался у покойного Миши Болтенкова. Он?
– Он! – радостно выдохнул Дзюба.
– Тогда еще минутку подождите, я пробегу глазами записи, чтобы восстановить все в памяти.
Роман терпеливо ждал, наблюдая за журналисткой, читающей тексты на экране. Тексты были разные по объему, от двух-трех строчек до нескольких страниц.
– Все вспомнила. Так что вы хотите узнать про Власова?
– Меня интересуют те соревнования, когда он уже катался в паре с Третьяковой и боролся за место в сборной.
– Да-да… – рассеянно откликнулась Тамила, выискивая нужное место. – Вот, нашла. чемпионат России. Помню-помню. Да у меня и записано, что пара Третьякова – Власов выступила очень хорошо и их четвертое место было для многих неожиданностью. Все были уверены, что они станут бронзовыми, если даже не серебряными призерами. Они так вдохновенно катались! У ребят все получилось, буквально все.
– Вы сказали: для многих было неожиданностью, – осторожно заметил Роман. – Для многих, но не для всех?
– Умничка! – рассмеялась Тамила Варламовна. – Из вас выйдет хороший сыщик. Вы умеете слушать. А вот я, старая карга, разучилась говорить так, чтобы меня нельзя было поймать на слове. Хватку теряю, возраст, что поделаешь.
– Так что же все-таки произошло? – не унимался Дзюба, уже понимая, что нашел то, ради чего приехал к спортивной журналистке.
– Ничего необычного. Ребят банально засудили. Нужно было протащить в сборную другую пару, в которой заинтересована Федерация, – вот ее и протащили. Хотя те, кто попал в сборную, откатались объективно хуже. Это произошло еще при старой
– Судью заменили? А почему? Специально, чтобы пропихнуть в сборную другую пару? – начал сыпать вопросами Дзюба. – Чья была инициатива?
– Ну что вы, в этом деле инициатива невозможна. Списки судей утверждались задолго до соревнований, примерно за месяц, и нужны были очень веские основания для того, чтобы вывести из списка какого-то судью и ввести запасного перед самым началом соревнований. Просто все сложилось удачно для более слабой пары: ввели именно того судью, который оказался заинтересован. Так что вашему Власову элементарно не повезло, а повезло его соперникам. Хотя, повторяю, пара Третьякова – Власов была очень сильной и все шансы на сборную имела.
– То есть вы считаете, что замена судьи была чистой случайностью? – недоверчиво уточнил Роман.
– Конечно, – уверенно ответила Тамила. – Можете не сомневаться. Судья сам попросил заменить его, у него накануне соревнований в семье что-то случилось, неприятность какая-то, не то заболел кто-то, не то умер… Короче, ему нужно было срочно вернуться домой.
– Домой?
– Ну да. Судья Елисеев из Перми, у него там вся семья, а соревнования проходили в Москве.
– Понятно… А на кого его заменили?
– На Ярцеву.
– Она из Москвы?
– Из Екатеринбурга.
– Тогда еще вопрос: Елисееву могли заплатить, чтобы он попросил замену под предлогом несчастья в семье?
Тамила задумчиво посмотрела на него.
– Хороший вопрос… Правильный. Могли попытаться, конечно. Если точно знали, что следующий в очереди запасной – тот, кто нужен. Но Елисеев не взял бы. Голову даю на отсечение – он не взял бы. Он был из тех, кого называют неудобными. С ним невозможно договориться.
– А Ярцева?
– О, тут совсем другое дело! Ярцева славится своей «удобностью» и любовью к дорогим подаркам в виде меховых и ювелирных изделий. Я же говорю: Власову и его партнерше просто не повезло, что запасной оказалась именно она.
– Контакты дадите? – просительно улыбнулся Дзюба.
– Конечно, – кивнула Тамила Варламовна и добавила: – Если они не устарели.
До пятнадцати ноль-ноль – времени, когда Дзюба обещал Антону появиться, – оставалось больше двух часов. Роман твердо отказался от любезно предложенного угощения, покинул гостеприимный дом семьи Аласания и время использовал с толком: к трем часам он готов был доложить, что судья международной категории Ярцева жива-здорова и благополучно проживает в родном уральском городе, а судья Елисеев несколько лет назад перебрался из Перми в Москву и преподает в вузе, который по сохранившейся еще с советских времен привычке именовали инфизкультом, но который впоследствии многократно переименовывался и сегодня носил уже совершенно другое, более длинное и сложное название.