Ангелы на льду не выживают. Том 2
Шрифт:
– Конечно, спрошу. Ну грех ведь не спросить, когда такие интересные подробности вдруг открываются. Так за что дама из Москомспорта вас невзлюбила?
К чиновнице из Москомспорта обратилась ее подруга, бывшая одноклассница, живущая в том же сибирском городе, откуда родом была сама дама. Дочь одноклассницы занималась парным катанием, а ее партнер приходился им каким-то родственником, кажется, был троюродным братом самой девочки. Родители юниоров решили, что надо продвигать детей в Москву, к самому лучшему тренеру. Лучший, по их представлениям, был как раз тот, кто имел регалии. Волынец не была самым сильным тренеров юниоров, но она была чемпионкой, у нее было имя. И они хотели попасть именно в ее группу. Обратились к чиновнице из Москомспорта, та заверила,
– Вообще эта ситуация очень болезненная, – задумчиво говорила Людмила. Было заметно, что воспоминания ее расстроили. – Очень часто ведь бывает, что приводят на просмотр пару, а тренеру нужен только кто-то один. Тренер видит сразу, какой спортсмен может вырасти профессионально, а какой – нет, не вырастет уже. Но они пришли парой. Они пришли вместе. Некоторые берут обоих, прекрасно понимая, что пройдет совсем немного времени – и он пару разобьет и все равно оставит у себя только кого-то одного из них.
– А как это делается технически? Как можно разбить пару?
– Ну, есть разные методы. Один из них – плохо готовить к соревнованиям или совсем не готовить. Равнодушно отнестись. Пусть уж там сами как-нибудь выплывают. Ребята будут стараться, но все равно им трудно, и результаты будут плохими, а тренер потом скажет: «Ну, ты, конечно, понимаешь, что в этом составе у тебя ничего не получится, надо тебе менять партнера или партнершу на более сильного, чтобы добиться какого-то результата».
– Ничего себе! А еще какие есть варианты?
– Можно действовать через родителей, это тоже достаточно эффективно. Приглашают родителей того спортсмена, который больше нужен тренеру, и начинают им дуть в уши, что, дескать, понимаете, они, конечно, пришли вместе, но у вас такой чудесный мальчик, у него такие перспективы, а с этой девочкой у него не получается, я вам найду партнершу более сильную, или она у меня уже есть, но вы там между собой решайте ваши проблемы сами. Но самый травматичный способ, как ни странно, это честный. Сразу после просмотра тренер говорит, что ему нужен мальчик, а девочка не нужна, или наоборот. Если вы готовы расстаться – значит, готовы, а если нет – значит, мне никто из вас не нужен. Как пара вы мне не нужны. Дети страдают, плачут, переживают, кто-то один должен предать другого и сказать: «Я остаюсь в этой группе, а ты иди куда хочешь». Это очень трудно, особенно если у них хорошие отношения. Бывает, что мальчик ведет себя по-джентльменски и говорит: «Нет, я с ней не расстанусь» – и не уходит к новому тренеру, пара остается у прежнего тренера, но потом он всю жизнь ее этим будет попрекать. Он ради нее отказался, а мог бы согласиться, остаться у нового тренера и занимать высокие места, а с тобой у нас ничего не получилось… Или наоборот, девочка остается с мальчиком, не бросает его и потом попрекает несложившейся спортивной карьерой и принесенной жертвой.
– Вы так откровенно обо всем рассказываете… Не боитесь? – поинтересовался Сташис.
– А чего мне бояться?
– Понимаете, мы уже со многими тренерами и функционерами встречались, но все как один повторяют: я надеюсь на вашу сдержанность, мне еще в этой сфере работать… Ну, вы понимаете.
– Ах вот вы о чем… А мне осталось в этой сфере работать всего неделю, – усмехнулась Волынец. – Меня уже предупредили. Кстати, ваш знакомый, Игорь Эдуардович, постарался. Очень он меня не любит. Впрочем, как и я его.
– А ему-то вы чем насолили?
– Ничем конкретным. Просто у меня репутация испорченная. После того случая, о котором я вам рассказала, после отказа взять пару, присланную на просмотр влиятельным человеком из Москомспорта, обо мне стали говорить: она осмелилась пойти против самой Ефимовой! У Ефимовой такие завязки в Федерации, на самом верху, а эта дура Волынец ухитрилась с ней поссориться. Так что у меня репутация не только склочницы, но и дуры, – грустно закончила Людмила. – А кто захочет иметь среди коллег склочников и дураков?
Ефимова из Москомспорта… Ефимова…
– Вы не знаете, эта дама, Ефимова, осталась в сфере спорта? – осторожно спросил он.
– Инна Викторовна? Нет, она сделала блестящую карьеру, из спортивных функционеров давно ушла, теперь она где-то не то в Госдуме, не то в Совете Федерации. Там тоже, наверное, нашла, как деньги заработать.
Вот оно как… Так может быть, Инну Викторовну Ефимову убили вовсе не за ее деятельность в качестве сотрудника аппарата Госдумы? И не в поджоге дома на вожделенном участке дело? Может быть, корни этой истории уходят в прошлое намного глубже? Интересно, почему никому в голову не пришло поинтересоваться, чем Ефимова занималась десять-пятнадцать лет назад? Выяснили только, что в аппарате Госдумы она трудится уже пять лет, а до этого занималась примерно теми же вопросами, но на уровне Мосгордумы. Этим и удовлетворились.
Но за что Инне Викторовне могли так жестоко отомстить спустя столько лет? Может быть, за то же, за что и Болтенкова застрелили? Надо срочно искать точки соприкосновения тренера и бывшего функционера Москомспорта. На сегодняшний день о Болтенкове собрано огромное количество информации, но нигде и никогда не мелькало имя Инны Ефимовой.
Без десяти пять Людмила Волынец попрощалась с Антоном, вышла из его машины и пересела в свой автомобиль, чтобы подъехать к другому зданию комплекса. Сташис задумчиво смотрел ей вслед, потом, не выезжая с парковки, достал телефон и позвонил Каменской. Да, Ромка свалял дурака, обратившись к Киргану, это понятно. И в этом смысле Антон его, само собой, не одобряет. Но после нескольких дней, проведенных в сборе информации о мире фигурного катания, Антон уже засомневался в безошибочности решения следователя. В таком клубке интриг и конфликтов наверняка водятся самые разные ядовитые змеи, готовые вонзить жало в тренера Болтенкова. И ограничивать внимание обвинения только одним Ламзиным как-то неправильно.
Каменская сразу согласилась с тем, что хорошо бы встретиться и обменяться информацией, чтобы подвести хотя бы промежуточные итоги.
– У нас с вами уже получаются Лебедь, Рак и Щука, – заметила она. – Ходим по одному и тому же кругу, обращаемся к одним и тем же людям. Делить нам нечего, а вот работу надо распределять рационально. Так что у меня встречное предложение: давайте пообщаемся втроем, вы, я и Роман.
Антон пообещал привезти Дзюбу и стал записывать адрес, куда ехать, и ориентиры.
– Не хило вы живете, Анастасия Павловна, – хмыкнул Антон. – Это частные детективы теперь так хорошо зарабатывают? Может, мне снять погоны и переквалифицироваться?
– Если бы… – она насмешливо вздохнула. – Это дом моего брата. Они с женой младшего ребенка повезли за границу на лечение, а меня попросили пожить со старшим, чтобы он совсем уж безнадзорным не оставался.
На зрительную память Роман Дзюба никогда не жаловался и дорогу до дома, где временно обитала Анастасия Каменская, показывал Антону безошибочно, хотя и приезжал сюда отнюдь не на машине.