Ангелы не летают

Семенов Евгений

На берегу озера на бревенчатых столбах стояла небольшая избушка, где в это уже холодное время могли переночевать запоздалые рыбаки. Строение ветхое в силу времени, но свою функцию выполняло. Время для рыбалки восьмиклассники выбрали неудачное. Межсезонье. Рыба в этот период уже не охотно клюет, но ребятам был важен сам факт того, что они совсем одни в лесу. Будет позже о чем рассказать в классе. Михайлов уже не раз ходил без родителей, но всегда со старшим братом, но это было не то. Не ты главный, чувствуешь опеку, а тут сам в ответе за огонь в печке, за ужин,

на который они с трудом, но наловили рыбу. Ребята были счастливы пока природа не начала проявлять свои силы. Через закопченное стекло были видны молнии, а от раскатов грома создавалось впечатление, что небо разрывается на части.

– Во «глянь» долбанула. У меня кажется уши заклало, – после очередного особенно сильного раската грома восхитился Киря, – как думаш, в наш домик не попадет? А то будем жаренными.

– Не – а, молния в самую высокую точку бьет, а вокруг нас столько деревьев, – Серому хотелось спать, но он сомневался, что пока не утихнет снаружи, ему удастся отправиться в мир снов. Новое озарение неба и новый раскат. Создавалось ощущение, что они пытаются переплюнуть предыдущие раскаты. Киря даже подпрыгнул.

– Вот ведь «трава» какая! Не жалеешь, что дома не остался?

– Нет, – уверенно ответил Серый, – а ты что? Штаны намочил?

– Ха! До усрачки испугался. Меня этим не возьмешь! Меня только напугает, если сейчас в дверь наша «класснуха» зайдет и скажет так мерзко, как только она умеет: «Михайлов, «жеваный карась» к доске!»

Серый повалился на спину, держась за живот от смеха. Он представил картину, описанную другом, и даже увидел, как в толстенных очках Веры Палны отражается молния.

– ВерШпална, – продолжал Киря, – вызовите Иванова лучше. Он в ваш фикус отлил.

– Ты гад, Киря, – захлебываясь от смеха, прохрипел Сергей, – не было такого!

Он вытер слезы смеха.

– Хорош Кирь. Я не могу.

– Не могу – не считается. Жабья ты «писька».

Сергей немного завидовал своему другу в его особенности разговаривать. Ребята из класса ругались матом, и это выглядело, как жалкие попытки показаться взрослыми. Сам Серый не умел, да и не любил это делать, а вот Кирилл выходил из положения заменой слов на созвучные или не полностью произнесенные. И вплетать в разговор у него это удачно получалось.

Дождь все лил. Его шум по кровле продолжался, но проем окна больше не освещался молниями. Ребята смотрели на черный стеклянный квадрат в ожидании.

– Думаешь все? – спросил Кирилл.

– Думаю, нет.

– У тебя нет ощущения, что какое-то затишье перед бурей сейчас?

– Так – то Киря во время бури говорить о затишье перед бурей немного не правильно, даже я бы сказал нелепо, но как не прискорбно говорить, я с тобой согласен. Сейчас что-то бу…

Окончание слова потонуло в почти одновременном озарении и грохоте. Эпическая гроза была прямо над их городом. Молния прорезала темноту осеннего неба по всей его видимой в окно ширине и устремилась вниз в северную сторону. Она почти погасла, гром еще раздавался в ушах, но там что-то происходило.

– В сторону храма ударило, – испуганным голосом проговорил Киря.

– Не. Я считаю, что выше. За пожарной частью в лесу.

– Зырь, зырь! – закричал Кирилл, указывая пальцем в том направлении, куда ушла молния. Из своего укрытия видеть ни поселок, ни водонапорную башню они не могли. Мешал лес. Они могли увидеть разве что вершину самой высокой горки аквапарка, что принадлежал отелю «Кондор» и только в светлое время суток, а не сейчас. Но их внимание привлекло свечение, что распространялось примерно с точки удара молнии в обе стороны. Над кронами деревьев бело-желтые отблески побежали и скрылись за границей окна.

Ребята синхронно посмотрели друг на друга. В отблесках огня печи, что слабо освещал рыбацкий домик, через открытую дверцу они увидели испуганные лица друг друга. Говорить что-то не было нужды. И без слов было понятно, что произошло что-то не хорошее. И произошло в поселке.

Водонапорная башня

3:32

– Васильев, руки убери! – возглас девушки был не игривым, как обычно, и Женя немного опешил.

– Катюха, чо не так – то?

В 23 года отказ девушки, с которой он встречался уже почти семь месяцев, был крайне неожидан и бил по эгоистичному мужскому самолюбию. Они были давно близки, несмотря на ее 17 – летний возраст.

«По лезвию ходишь», – подшучивали над ним его друзья. И он тоже это прекрасно понимал. Несовершеннолетняя. Но ничего не мог с собой поделать. Фигурой, поведением, развитием и уверенностью в себе Катя не только казалась, но и была старше своих ровесников. Три месяца до восемнадцати. Просто дата. Взрослеют все по-разному. Но для закона только она в этом вопросе имела значение.

Катя отстранилась и подошла к перилам, огораживающим опоясывающий верхний пояс водонапорной башни выступ.

– КАтенок, – Женя прикоснулся к ее плечу, – что случилось?

– Нафига мы сюда приехали? Какая тут романтика? Ржавчина одна.

– Ты хотела романтического экстрима. У нас весь город как на ладони. Ты не так это представляла?

« Чо я несу», – мысленно ругал себя Женя, – «разговариваю, как школьник. И что? Ты же не хочешь ее потерять? Так не с чего вроде! Мне 23. Не унижайся! Но терпи».

Он понимал, что не ржавая лестница явилась причиной изменения в поведении Кате, но не мог на нее давить. Ждал. Молнии и гром заполнили небо. Ей нравились приключения, он это точно знал, и забраться на водонапорную башню в грозу, было неплохим его решением.

– Что у тебя с той шлюхой их бара? – резко спросила Катя.

«Вот оно что! Проблема решилась».

Ни с кем и ничего, что могло расстроить их отношения, у него не было. Он и не думал о других. Катя была всем. Надолго ли? Ответить Евгений не мог. Но на данный момент точно.

– С какой?

Он спросил скорее для поддержания разговора. Он знал, о ком Катя говорит. Вчера подвез по просьбе Джона Конора, по паспорту Воронского Толи, его девушку до работы, и видимо Катя об этом узнала.