Ангелы по совместительству
Шрифт:
Вот почему черные предпочитают жить в городах.
Будь моя воля, мы проехали бы это убожество не останавливаясь, но Ли Хан хотел уточнить наше местонахождение. Сосредоточие здешней власти он нашел необычайно быстро и в ответ на мой полный подозрения взгляд только плечами пожал:
— Что вы удивляетесь? Все поселения империи построены по единой планировке, записанной в Уложении и зависящей от размера и значимости объекта. Эти требования стараются соблюдать даже в глуши.
Подивившись очередному маразму, я подрулил к домику старосты — халупе, отличающейся от остальных цветастой тряпкой, навешанной на дверь. Ли Хан пошел здороваться, а мне вылезать было лениво. Плевать на уважение, мы здесь все равно долго не задержимся.
Так дело не пойдет! Я решительно спрыгнул на землю, активировал оберег на дверце и пошел выяснять, что за новый цирк придумал этот клоун.
Глава 11
— Не стоит ли пригласить к столу вашего спутника, досточтимый?
— Не беспокойтесь, уважаемый! Мой благородный друг должен позаботиться о нашем транспортном средстве, но, будьте уверены, к столу он успеет вовремя.
Сама мысль о необходимости тащиться на улицу и упрашивать вредного некроманта не оскорблять пренебрежением жителей деревни вызывала у белого тошноту. Перед глазами так и вставала скептическая физиономия колдуна, произносящего сакраментальное: "Нафиг?" И ведь нельзя сказать, что он будет полностью неправ — даже белые не пытаются налаживать дружеские отношения с каждым встречным. А главное, какой смысл унижаться, когда через пару минут природа все сделает сама?
— Дайте отдых ногам, окажите честь нашему дому, не побрезгуйте скромным угощением! — соловьем заливался староста. — На закате племянники пригонят стадо — устроим настоящее застолье!
Старейшины, успевшие рассесться вдоль низкого стола на подушках, разложенных расторопной хозяйкой, солидно покивали. Судя по той скорости, с которой собрались уважаемые жители деревни, местным что-то было очень нужно от гостей, а опыт предостерегал мага принимать на себя непонятные обязательства. Что-то наигранное чудилось ему в веселости старосты, горький привкус отчаяния исходил от молчаливо суетящихся женщин. К счастью, замысловатый этикет внутренних долин не считал любопытство оскорблением.
— Ваше гостеприимство радует мое сердце и дарит прохладу душе! Видно, счастливый ветер привел меня к порогу этого дома. Однако, что за тень я вижу в углу? Не навестили ли вас до меня иные гости?
Староста не удержал лицо — его улыбка выцвела, бремя забот опустило уголки губ, по другому уложило складки на лбу.
— Ах, досточтимый, как ясен ваш взор, как проницателен ум, как мудры речи! Что скрывать, именно гости нас и навестили, ночные. Загнила вода в колодцах! А как не загнить, если отвращающие знаки два года не обновлялись? Младший мой ездил в Арх-харам за изгоняющим, денег предлагал — побили да выгнали! Нет нынче в Арх-хараме порчей тронутых, совсем чисты мы стали, только проку с того нет… — староста привычно сотворил оберегающий знак, старейшины забормотали благочестивые молитвы.
— Так разве я…
— Нет, нет, досточтимый! — замахал староста на гостя руками. — Не позвольте нашим горестям омрачить ваш путь. Нынче вечером собирался мой зять скакать в Тусуан, нести весть храму. Только вот лошади у нас слабые, подумалось мне, что ваш железный возок обгонит их как стоячих. Не возьметесь ли вы доставить письмо? Наша благодарность будет щедрой! Не смотрите на то, что нет богатых узоров на этих дверях — не держится под степным ветром ни стекло, ни позолота. Другим живем: в наших краях выделывают лучшую сальчу в империи! Мой старший за патент купца платит, до самого побережья ездит, только что в столице не был. Нам есть, чем заплатить, нашлось бы — кому!
Осознание сути происходящего навалилось на белого душным облаком.
"Отказать и вызвать оправданные подозрения. Согласиться и оказаться перед необходимостью предстать именно перед теми, с кем встречаться не следует. Взять послание и ничего не сделать, оставив этих людей безнадежно ждать помощи"
Хладнокровно выбрать между своей и чужой жизнью, когда-то это получалось у него легко. Все ушло, но выбор — остался. Словно какое-то проклятье преследовало его (или это он сам нес в себе порчу?), стоило ему прикоснуться к чьей-то жизни, как она обращалась в тлен. Может, те боги, которых он искренне почитал в юности, и впрямь прогневались на него. Заслужит ли он когда-нибудь их прощение?
И как ответ на вопрос — скрипнула дверь. Почти не наклонившись под каменной притолокой, во двор шагнул потерявший терпение некромант. Черный хмуро оглядел рассевшийся вокруг стола народ и почти без акцента произнес традиционную приветственную фразу. Дочь хозяина немедленно поспешила к новому гостю с принадлежностями для омовения — медным тазиком и кувшином драгоценной воды. Юноша с солидной неторопливостью ополоснул ладони, лицо, утерся вышитым полотенцем и занял единственное свободное место за столом, словно всегда тут сидел. В руки ему хозяйка немедленно вложила пиалу, наполнила ее ароматным чаем. Черный отправил в рот горсть изюма и подобрел. А из расположенной за домом кухни уже спешили женщины с блюдами скороспелых лепешек, мисками нарезанной ломтями брынзы, плошками перетертого с маслом и зеленью чеснока.
— Ваше горе режет мне сердце, уважаемый! — воспрянул духом Ли Хан. — Но зачем же ехать далеко, зачем тратить время? Есть и другие способы справиться с бедой. Если, скажем так, не слишком буквально воспринимать некие строки Уложения…
И белый ступил на путь тонкий, как весенний лед. Уговорить местных нарушить закон — полдела. А вот как заставить черного работать?
Пришел я вовремя и, если бы не пристальное внимание са-ориотцев, высказал бы белому все, что о нем думаю. Сижу, понимаешь, жду его, а он тут обжирается!!! И интриги какие-то разводит.
Напряженно вслушиваясь в лопотание местных, я смог разобрать несколько знакомых оборотов, кажется, дело было в том, что четыре из пяти колодцев деревни заселили Черные Пряди. Последствия неожиданных дождей скоро исчезнут, на носу — сухой сезон, а колодцы солью не засыплешь — пить-то из них потом как?
Не пойду — не хочу. Хватит с меня и Пегой Соломки! Только настроился отдохнуть, свободы вкусил и — опять работать? У нас с Ридзером договоренность была: за мной — искательство и грузовики, за ним — харчи и нежити. Я этих тварей в бытность студентом столько изгнал — "чистильщику" на две жизни хватит. Пускай утрутся! Топлива до Арх-харама хватит, овсянки тоже, а на крайний случай у Ли Хана какие-то деньги есть (я точно знаю — я его сундучок проклятьем проверил). Потом подтянутся остальные, подвезут золото, да и работу можно будет размазать на двенадцать рыл.
Наконец, Ли Хан вспомнил, что лично ему подвиг изгнания Черных Прядей по-любому не светит, и повернулся ко мне.
— Уважаемый, вы ведь поняли, в чем дело? — заговорщицки понизил голос он. — Жители деревни попали в затруднительное положение. Эту возможность нельзя упустить!
Ну-ну. Возможность чего я так должен бояться упустить? Приложить силы для общей пользы? Нафиг!
— Деньги у них есть? — в лоб спросил я. Моя работа им обойдется очень дорого!
— Деньги у них, что удивительно, есть. Все даже лучше! — просиял белый. — Эта скотоводческая община производит на продажу колбасу и копчености. Особенно сальчу — деликатес, достойный стола Наместника. Представьте себе: вяленная говядина, пряности и совсем чуть-чуть жира, все это измельчается, плотно прессуется, коптится в дыме степных трав, а потом нарезается тонкими, полупрозрачными пластинками, полностью сохраняющими аромат продукта… — Ли Хан причмокнул с видом заправского гурмана.