Ангелы
Шрифт:
Я постучала в стекло. Какой-то тощий бородатый тип подошел к двери и прижал палец к губам:
– Это история про знаменитого Симуса. Про то, как он добился любви дочери врача.
Мы с Эмили, Анной и Элен обменялись озадаченными взглядами. Потом прошли за бородачом и заняли место на полу. И тут я забеспокоилась. У мамы был сильный ирландский акцент, я такого даже и не слышала ни у кого. А количество столь любимых ирландцами слов «охохошеньки» и «ойойошеньки» опасно зашкаливало.
– Охохошеньки, да этот Симус был мастер на все руки. Мог трактор перевернуть, и деньжата у него водились, а
Я была в ужасе, что она выставляет себя посмешищем. Но я посмотрела на лица собравшихся, и промелькнула мысль: да они же ловят каждое ее слово, как завороженные! Все наклонились вперед, словно мама была магнитом, а они – железными опилками. Можно было услышать, как муха пролетает, такая стояла тишина.
– Он умел просто танцевать под джаз, как обычно, вести партнершу по одной линии. А мог раскрутить ее на восемь оборотов. А какие у него были мозги, охохошеньки, просто супермозг! Он столько книжек перелопатил…
– Перелопатил книжки? – прошептала Эмили. – О чем это она?
– Тихо! – свирепо шикнула на нее девица, которая могла бы быть моделью для рекламы батиков.
– … Он разбил сердца всех женщин Ирландии. Все матери в городе не спускали с него глаз. – Она профессионально держала слушателей в напряжении. – И не только из-за своих дочек!
Это замечание вызвало смех, которым я поспешила воспользоваться, и жестами показала ей, что пора закругляться. Она поняла. Но выглядела расстроенной.
– Дамы и господа! – прервала она смех. – Дамы и господа! Как вы заметили, пришли мои дочки. Они хотят отвезти меня в клуб «Вайпер-Рум».
Тут же несколько человек начали сердито протестовать.
– Так что мне пора покинуть досточтимую публику.
– Досточтимую публику? – спросила Элен. – Где она этого набралась.
– Неужели нельзя подождать пять минуток? – злобно спросил здоровяк с конским хвостом, повернувшись к нам. – Нам хочется услышать конец истории!
– Да! – воскликнул кто-то еще. – Пусть Джонни Депп подождет! [18]
18
Ночной клуб «Вайпер-Рум» принадлежит Джонни Деппу.
Ну и что нам оставалось делать?
– Хорошо, – сказала я. – Не имеет значения.
– Ойойошеньки! – застеснялась мама. – Я и не знала, что вам так понравилось. Ну, если вы настаиваете…
– Мы настаиваем! – взорвалась комната. Кто-то из ее поклонников в первом ряду нежно дотронулся до нее и попросил:
– Продолжайте, мама Уолш!
И мама Уолш продолжила и рассказывала свои байки еще весьма продолжительное время. Когда слушатели наконец отпустили ее, то чуть ли не на руках вынесли на улицу. И папу тоже. К несчастью, все слегка усложнилось, когда выяснилось, что ни в какой клуб она не идет. Это была лишь уловка, чтобы вызволить ее оттуда, которую она сама же и одобрила.
– Я хочу в «Вайпер-Рум», – сказала мама голосом капризного ребенка.
– Ты не можешь, ты слишком старая, – отрезала Элен.
– Ты сама сказала, что там вечер для пожилых.
– Это
Мама повернулась к нам с Эмили. На ее лице было написано «и ты, Брут?».
– Мне нужно дописать сценарий, – нервно сказала Эмили. – Надо поспать.
– А я ей помогаю. Всем спокойной ночи, увидимся завтра!
Мы с Эмили помчались домой, заперли за собой дверь, но несмотря на это с улицы еще какое-то время доносился жалобный мамин голос:
– Но я же на каникулах! А с вами никакого веселья.
40
Отпуск должен был пойти нам с Гарвом на пользу, но получилось наоборот. Мы вернулись измученные. Нас терзали сомнения, что все, что мы делали вместе, неправильно. Словно у нас был билет в одну сторону в страну под названием Катастрофа. Чем сильнее мы пытались выпутаться из сложившейся ситуации, тем глубже она нас затягивала.
Когда мы вернулись, атмосфера оставалась натянутой. Пару раз я замечала, что Гарв смотрит на меня, и в его глазах застыло обвинение. Примерно дней через десять после возвращения из «отпуска» у нас была назначена встреча с гинекологом доктором Коллинзом, где мы вновь пытались выяснить причину двух выкидышей подряд. Именно в его кабинете и рухнула последняя подпорка под нашим браком. Так что я точно могу сказать, когда, мой брак потерял равновесие и скончался.
Однако, когда происходит нечто фатальное, в тот самый момент вы можете не понять, что это «нечто» имеет именно фатальный характер. Вы подозреваете, что произошло что-то нехорошее и губительное, но только с течением времени открывается весь ужас ситуации.
Я во всем виню рутину. Рутина скрывает от вашего взора беду. И вы думаете, что если встаете с утра, надеваете чистую одежду, ходите на работу, время от времени едите и смотрите сериалы по телику, то все под контролем. Мы тоже жили по такому расписанию, но каждую минуту нам приходилось таскать с собой всю тяжесть наших умирающих отношений.
После первого выкидыша мы оба хотели попробовать еще раз и немедленно. Мы очень надеялись, что новая беременность смоет нашу печаль. В этот раз все было иначе. Думаю, я боялась снова забеременеть, боялась нового выкидыша. Тем не менее я следила за своей базальной температурой ежедневно, и мы с Гарвом занимались сексом, правильно сказать, выполняли супружеский долг, если день был благоприятным. Пока не произошло кое-что, чего раньше не случалось. Мы были в постели, Гарв уже собирался войти в меня, но тут я заметила, что у него проблемы. Его эрекция уменьшилась, стала менее твердой.
– Что такое? – спросила я.
– Просто слегка… – замялся он, пытаясь все-таки попасть в цель.
Но надежды не было. Прямо на глазах его член начал опадать, опадать, опадать, и за какие-то секунды из твердого жезла превратился в дряблую сосиску.
– Прости, – сказал Гарв, отодвинувшись от меня и уставившись в никуда. – Это, наверное, из-за алкоголя.
– Ты же выпил всего литр пива. Это из-за меня. Ты меня больше не хочешь.
– Нет, что ты. Я тебя хочу, как и раньше. Он снова лег рядом, и мы лежали, обняв друг друга, но каждый – внутри своей печали.