Англичанка г…
Шрифт:
Глава 8
Событие пятнадцатое
Взгляните на вещи как немцы — реально.
Гоголь
Про то, что собирается в Пульмонологический центр прибыть какая-то монаршая особа, не врали. Николай привёз её с собой. Фридерика Луиза Вильгельмина Амалия Прусская. Бабушка такая. Бледная и кашляющая. Хотя — тетка пусть. Она внучка Фридриха Вильгельма и получается… Блин! То ли тётка Александре Фёдоровне — Государыне Российской, то ли троюродная сестра? Или
Ну, да не важно. Привезли с десятком служанок и компаньонш, даже негр один есть среди слуг. Где же мы всех вас хоронить… а, размещать будем.
Сашка не ошибся. Николай Павлович Анну наградил орденом Станислава. При этом, надо отдать Палычу должное, не поскупился, и всё за ту же больницу наградил и Росси, и Пирогова. И даже князя Болоховского не забыл. Всем по Станиславу. На этом дождь наград не закончился. Анька авансом получила прусский орден. Эта самая принцесса пятидесятилетняя привезла его с собой.
Называется — женский орден Луизы (Luisenorden). Учрежден, как объявила принцесса Амалия при вручении, 3 августа 1814 года королем Фридрихом Вильгельмом во время освободительной войны с Наполеоном в честь своей, умершей в 1810 году супруги королевы Луизы. Это такой крест чёрный, а в центре окружённый звёздами на синем поле инициал L. Сашке висюльку немецкую не дали. Так и не женщина. Крест ему не понравился, эдакий гитлеровский.
Николай ничего плохого не сделал Сашке. Осмотрел телеграф, осмотрел больницу и все три военных училища, даже завод по производству подсолнечного масла весь облазил, перемазавшись в дёгте и в самом масле, и сам попробовал давить масло на прессе. И отхлебнув потом из кринки, куда надавили, долго перекатывал продукт в роте царственном и облизывался. Похвалил. «C’est bon». Говорили вообще почти всё время на языке Фантомаса. Ну, за девятнадцать лет Кох лягушачий язык выучил. В Питер Николай Павлович увёз с собой пуд халвы. Тара такая. Оптом же Сашка в основном торгует. Не полупустую же коробку давать — дарить. И самое главное — он (Ле император) продиктовал тому самому писарчуку договор с князем Болоховским о строительстве за счёт казны сим князем телеграфа буквопечатающего от Тулы до Санкт-Петербурга с поэтапным вводом в эксплуатацию. Срок два года. Кох просил три. И рык услышал, правда, в первый и последний раз.
Почти месяц после этого Сашка бегал по губернии, и до Москвы даже добегал, с организацией этого строительства. Тут Росси на поможет. Тут нужны десятки тысяч, а то и миллионы столбов телеграфных. Нужен креозот. Ну и проволока. Повезло, что Россия. С двумя вещами в ней точно проблем нет с деревом и всем, что из дерева делают. Креозот же из дерева?
Обломался. Креозот ещё толком никто не получает. Его недавно немцы только открыли. А чем тогда шпалы на Николаевской железной дороге строящейся пропитывают? Вот для этого поездка в Москву и понадобилась. Пришлось разбираться. Нужна та самая сухая перегонка древесины. И строить завод нужно в Карпатах. Нужен бук. Ну или нужно коксовое производство налаживать. Не время, да и нет угля нормального в Туле. А завод — это постоянное присутствие Сашки. В России просто специалистов нет. А тут? Какие, нахрихтен беобахтен, Карпаты? Пришлось искать в Московском университете Сашке человека, который знаком пусть и по переписке с тем самым открывателем креозота Карлом Рейнбахером (Carl Reichenbach). Хоть тут повезло. У немца в Филлингене и Хаусахе в регионе Шварцвальд на юге Германии, а теперь ещё и в Бадене, есть металлургические предприятия, на которых креозот является ненужным побочным продуктом. Весь объём на годы вперёд Сашка у него скупил. До Варшавы есть железная дорога. А вот дальше русский господин, как хотите, перевозите сами. Будет в дубовых бочках. Ничего, своё дотащим. Общаясь с немцем, Сашка разорился на курьерах. Там в Европе телеграф, а здесь до Варшавы только галопом.
Но от идеи построить свой завод по производству уксуса из древесины прямой перегонкой Кох не отказался, с тем же Рейнбахером он параллельно заключил второй договор о поставке из Бадена оборудования для этого заводика и установке его и наладке под Тулой силами дойчей. Пней после раскорчёвки леса и прочих отходов лесозаготовки всегда в избытке, сейчас просто сжигаются, а тут пользу начнут приносить. Заводик свечной можно будет всё-таки построить, будет уксус и можно стеарин получать в промышленных объёмах. И это никак его ламповому бизнесу не повредит. В церквях никто ламп не зажигает, там по-прежнему используют свечи и дешёвый стеарин выбьет с рынка все остальные свечи. А воск, который сейчас десятки его пасек выдают? Ну, полно применения
Плюсом своего заводика по сухой перегонке древесины будут и побочные продукты, там ведь, если что, получается приличное количество скипидара. Это ещё больше снизит цену на его спирт светильный. Если берёзу перегонять, то дёготь получится. Так что сто тысяч рублей, что запросил жадный немец за строительство завода по перегонке древесины Сашка не пожалел. Их нет, но банк под залог всех его имений выдал требуемую сумму. Ничего. В следующем году Пульмонологический центр опять под миллион рублей принесёт. Из них и проценты можно погасить и сам кредит отдать. А заводик-то уже будет работать!
Событие шестнадцатое
«Я никогда не встречал русских, которые грустят. Стоило мне представиться, назвать свою профессию и родной город, как они все начинали дико ржать, не понимаю почему.»
Хулио, гондольер из Гондураса
Он мне не друг и не родственник —
Он мне заклятый враг,
Очкастый частный собственник
В зелёных, серых, белых «Жигулях».
Вспомнилась песня товарища Высоцкого. Это к транспорту. Перед походом посольства Великого посла Великого хана Великого Джунгарского ханства к последнему морю Сашка решил смотр конезаводства своего провести. Именно на лошадях решил он с сотней калмыков добираться до Одессы.
Сказать, что формирование новой породы лошадей закончено, так нет ещё. Но и обратное сказать нельзя. Существует два табуна лошадей. В одном, как бы элита, которая полностью соответствует заданным Сашкой параметрам. Во втором отбраковка, но отбор очень строгий, и это не калек мелких табун, а табул высоких, мощных и красивых лошадей. Параметры простые. Рост в холке — 175–195 сантиметров. Цвет — вороной. Допускаются мелкие пятна на брюхе или морде. И обязательно мохнатые ноги. Фризы порода красивая. Но там высота жеребцов еле дотягивает до 175 сантиметров, а кобылы и по 160 бывают. Кровь шайров, битюгов и Суффолков с Клайдсдейлами добавила роста и мощи, но подпортила масть. Потому и два табуна. И табуны почти одинаковые по количеству. В обоих по двести примерно представителей транспортных средств. Раз в четыре года табун удваивается и к началу войны, если вдруг что-то пойдёт не так, и придётся воевать на суше, то Сашка сможет армии поставить приличное количество тяжеловозов для транспортировки артиллерии.
Сейчас ему с Аюком и Уланом нужно было отобрать для перехода к Новороссии сто двадцать лошадей. Сто десять калмыков поплывут дальше на пароходе, ну или чего подвернётся под руку, а десяток пастухов погонят коней назад.
— Может продать по дороге часть? Тех, которые совсем породе не соответствуют. На овсе разоримся, — оглядывая со смотровой вышки второй табун в подзорную трубу, предложил Сашка главным калмыкам.
— Плодать мозно. Цё не продать. Однако в том году какого класавца плинесла Пестлая, — отрицательно покрутил головой главный табунщик. Старенький уже, весь белый. Особенно усики и небольшая бородка.
— Аюк, не жадничай. Это единичный случай. Давайте, отберём те сто двадцать на которых поскачем, и из них тех, которых попробуем продать по дороге. Тоже ведь не простое занятие. Не у каждого в кармане лежит полторы тысячи серебряных рублей, чтобы эдакого монстра себе прикупить. Москва город большой, возможно несколько там купят. Я подумаю про обратный маршрут, так чтобы он через крупные города проходил.
Весь день отбирали. И на следующий отбирали. Эта кобыла намечена на продолжение породы в этом году. Этого жеребца нельзя, этот медленный, всех тормозить будет. Чистых шайров вообще нельзя. В результате из бракованного табуна сто двадцать лошадей не нашли. Всего восемьдесят семь. Пришлось на четвёртый день скрепя сердце отбирать жеребцов из породистого табуна. Хуже нет. Аюк матерится на всех мировых языках, некоторые выражения, которые до того Сашка не слышал, даже записал. Ввернёт на приёме у королевской башки английской. Отобрали. При этом Сашка и сам в конце понял, что этот поход замедлит на год почти создание табуна в тысячу лошадей породы Будёновская, как её Сашка обозвал. Нет, Болоховская не звучит. Блёкло как-то. Пусть будет Будёновская.