Англия и англичане. О чем молчат путеводители (Наблюдая за англичанами. Скрытые правила поведения)
Шрифт:
На самом деле все наоборот: игра — средство, ведущее к цели, каковой является социальное взаимодействие и социальные контакты, которые в других культурах достигаются без излишней суеты, ухищрений и самообмана. Англичане — тоже люди. Мы такие же общественные животные, как остальное человечество, но нам приходится хитрить, чтобы вовлечься в процесс социального взаимодействия, убеждая себя в том, что мы просто играем в футбол, крикет, теннис, регби, дартс, бильярд, домино, карты, «Скраббл» [106] , шарады и т. д.
106
«Скраббл» — фирменное название настольной игры в слова, которые составляются из кубиков с буквами (букв.: «каракули»). — Прим. пер.
У каждой из этих игр есть свои правила — не только установленные правила самой игры, но и целый комплекс столь же сложных неофициальных, неписаных правил, обуславливающих манеру поведения участников игры и регулирующих процесс социального взаимодействия между игроками и зрителями. Еще один хороший пример — игры в пабе. Поскольку мы от природы застенчивы и стесняемся навязывать свое общество другим людям, это значит, что даже в этом дружеском микроклимате мы чувствуем себя намного уютнее, если есть некие установленные «правила знакомства», которым мы должны следовать. Зная этикет и правильные формы обращения, мы не боимся проявить инициативу. Вряд ли мы рискнем приблизиться к незнакомому человеку, сидящему за столом с пинтой пива в одиночестве или в компании приятелей, — даже когда очень нуждаемся в обществе. Но если какая-то компания играет в пул, дартс или бильярд, у нас появляется хороший повод завязать знакомство. К тому же существует определенная схема знакомства, которая превращает данный процесс в менее болезненную процедуру.
Для игроков в пул и бильярд эта схема достаточно проста. Вы подходите к игроку и спрашиваете: «Игра на вылет?» («Is it winner stays on?»). Задавая этот традиционный вопрос, вы одновременно пытаетесь выяснить местные правила очередности, которые могут быть разными в различных регионах и даже в разных пабах, и выражаете свою готовность сыграть с победителем текущей партии. В ответ вам могут сказать: «Да, деньги на стол» («Yeah, coins down») или «Точно. Запись на доске» («That's right — name on the board»). Этот ответ означает, что ваше предложение принято, и вы также получили представление о принятой в данном пабе системе резервирования бильярдного стола: вы должны либо положить монеты на угол стола, либо мелом написать свое имя на специальной доске. В том и в другом случае ясно, что вы заплатите за игру, и таким образом исключается необходимость нарушать табу на разговор о деньгах, что вызвало бы неловкость у обеих сторон. Если вам в ответе сказали просто: «Да», — вы вправе уточнить: «Деньги на стол?» — или спросить: «Запись на доске?»
Осуществив процедуру знакомства в соответствии с правилами, вы теперь можете наблюдать за игрой, стоя в непосредственной близости к столу, и, пока ждете своей очереди, постепенно втянуться в общий шутливый разговор. Наиболее приемлемый способ завязать беседу — это задать очередной вопрос относительно местных правил. Обычно он формулируется в неопределенной форме, без использования личных местоимений. Например: «Два удара по черному шару?» («Is it two shots on the black?») или «Луза по заказу или любая?» («Is it stick pocket or any pocket?»). Как только вас приняли в число игроков, вы вправе комментировать игру. В принципе абсолютно безопасной и уместной считается только одна реплика, особенно среди игроков мужского пола. Это — восклицание «Shot!» («Здорово!»). Оно произносится, когда кто-то из игроков выполнил особенно удачный удар. Причем — возможно, для того, чтобы реплика не казалась куцей — это одно слово произносится протяжно, дабы слышались хотя бы два слога: «Sho-ot!» Другие игроки также могут поддразнивать друг друга относительно плохих ударов, но новичкам желательно воздержаться от уничижительных комментариев до тех пор, пока они не познакомятся с завсегдатаями паба поближе.
Правила, регулирующие поведение участников и зрителей во время игр в пабе, а также во время многих спортивных состязаний и игр в иной обстановке, различны для мужчин и для женщин. Если говорить приблизительно, мужчинам — и игрокам, и зрителям — во время игры полагается сохранять выдержку, вести себя по-мужски. Нельзя прыгать или кричать от радости, восхищаясь собственным мастерством или успехом другого игрока. Например, при игре в дартс дозволительно выругаться, если ты сам допустил ошибку, или отпустить саркастическое замечание, если промах совершил твой соперник. Однако нельзя хлопать в ладоши, если ты выбил сорок очков, или покатываться со смеху, если вовсе не попал в мишень, — это «девчоночьи» эмоции.
Здесь действует традиционное «правило трех чувств». Англичанам-мужчинам дозволено демонстрировать три вида чувств: удивление — при условии, что оно передается криком или сквернословием; гнев — также выражается бранными восклицаниями; и восторг/торжество — проявляется в той же манере. Непосвященный человек вряд ли определит, какое из этих дозволенных трех чувств обуревает англичанина, но сами англичане-мужчины без труда улавливают нюансы. Женщинам — участницам игр и зрительницам — позволительно демонстрировать более широкий спектр эмоций и выражать их более разнообразно. В Англии это в порядке вещей: представители одного пола в определенных условиях должны вести себя более «по-английски», чем представители другого пола. В данном случае мужчины подвержены ограничениям в большей степени, чем женщины, но в других ситуациях — например, связанных с комплиментами, — неписаными правилами более строго ограничивается поведение женщин. Наверное, в результате одно уравновешивает другое, но, на мой взгляд, правила английской самобытности мужчинам дают меньше поблажек, чем женщинам.
Понятие справедливости, как мы видели, проходит красной нитью почти через все стороны жизни и культуры англичан, идея честной игры по-прежнему остается — несмотря на пророчества пессимистов — идеалом, за который мы упорно цепляемся, хоть нам и не всегда удается следовать заложенным в нем принципам.
На государственном и международном уровнях для англичан, равно как и всех прочих народов, спорт превратился в жестокий бизнес, где упор делается на победу и достижения отдельных великих «личностей» (хотя «личности» — это слишком громко сказано), а не на такие возвышенные категории, как командный дух и спортивное мастерство. До тех пор, пока не зазвучат обвинения в обмане, бесчестности, грубости или неспортивном поведении, после чего мы все кипим от негодования — или морщимся от стыда и смущения и говорим друг другу, что наша страна гибнет. И та, и другая реакции свидетельствуют о том, что мы по-прежнему придаем огромное значение спортивной этике, которая считается изобретением англичан.
В книге «Кто за Англию?» («Anyone for England?»), одном из множества издающихся в последнее время некрологов английской самобытности, Клайв Аслет оплакивает утрату всех этих благородных идеалов, заявляя, что даже крикет, «игра, являющаяся олицетворением спортивного идеала, по духу изменилась до неузнаваемости». В доказательство он ссылается на драку между Ианом Бодемом и Имраном Ханом, произошедшую в 1996 г. Но самый ужасный грех, по его мнению, — это то, что члены английской команды по крикету «одеваются совсем не так, как подобает джентльменам». Он возражает против бейсболок, футболок и шортов, в которых ходят небритые игроки в крикет в свободное от работы время. Аслет осуждает «неджентльменскую тактику» игроков национальной команды, хотя подтверждающих примеров не приводит. Более того, он «был шокирован, когда узнал от своих приятелей, увлекающихся крикетом», что эта «тактика» во всю применяется на уровне любительских соревнований по крикету. Игроки-любители тоже иногда выходят на поле в шлемах и устрашающей «боевой раскраске», которые мы видим на участниках международных матчей, и противоборствующие команды теперь уже не всегда встречают и провожают друг друга аплодисментами. А в 1996 г. команду Вудмэнкота (Гемпшир) исключили из национального чемпионата по крикету за «излишний профессионализм». Первые два из этих примеров упадничества мне вовсе не показались очень уж шокирующими, а третий, на мой взгляд, как раз указывает на то, что старые принципы дилетантизма и честной игры благополучно живут и здравствуют в любительском крикете.
Даже Аслет признает, что люди уже как минимум на протяжении столетия оплакивают «кончину» спортивной этики. В сущности, «некрологи» о ней стали появляться почти сразу же, как только викторианцы придумали джентльменский «спортивный идеал». Англичане имеют обыкновение высасывать из пальца «традиции» в духе времени, а потом почти незамедлительно начинают скорбеть по ним, будто эти умирающие «традиции» были неотъемлемой частью нашего культурного наследия.
Теперь самое время поговорить о футболе. И разумеется, о таком бедствии, как футбольное хулиганство. Те, кто жалуется по поводу того, что наша страна летит ко всем чертям, что мы превратились в нацию хамов, что спорт уже не тот, что прежде, и т. д., насилие в футбольной среде всегда приводят в качестве самого главного аргумента. Эти нытики, по общему признанию, составляют довольно значительную часть нашего населения, что, в сущности, просто говорит о нашей любви к стенанию и самобичеванию, а не на обоснованность наших жалоб.
Плакальщики и ворчуны упускают из виду главное: насилие в футболе — не новое явление. Знаете избитую шутку: «Я пошел посмотреть на драку, а там вдруг стали играть в футбол»? Именно так и зарождался футбол. Эта игра ассоциировалась с насилием с самого ее возникновения в Англии в XIII в. Средневековые футбольные матчи были, по сути, жестокими сражениями, которые вели между собой молодые мужчины из враждующих селений и городов. В них участвовали сотни «игроков»; их практиковали как возможность урегулировать старую вражду, личные ссоры и земельные споры. Некоторые формы «народного футбола» существовали и в других странах (Knappen — в Германии, calcio in costume — во Флоренции), но корни современного футбола нужно искать в жестоких средневековых английских ритуалах.