Англия и европейское содружество
Шрифт:
Но это только начало. Я читал недавно о попытке вашего правительства, нынешнего правительст-ва Великобритании, кодифицировать этот вид политической корректности. Некий мистер Блэнкет попытался провести закон, определяющий устное высказывание как правонарушение, заслужива-ющее наказания, что противоречит, насколько мне известно, всем законам вашей страны. Это очень опасный прецедент. Нас спасли, как мне помнится, несколько комиков, которые выступили с возражениями против этого закона, заявив, что если он будет принят, они останутся без работы.
И в самом деле, мы оказались на расстоянии вытянутой руки от закона, согласно
Я с некоторым ужасом заметил, что Соглашение в Ницце включает в себя пункт о создании европейской полиции, которая будет обладать громадными привилегиями. Даже КГБ не имел таких привилегий. Сотрудники этой полиции будут иметь дипломатический иммунитет. Представьте себе на минуту полицейского, который придет к вам в дом, изобьет вас, конфискует все, что он захочет - а у вас даже не будет права подать на него в суд. Они будут обладать дипломатическим иммунитетом. Они, видите ли, дипломаты.
Это куда более опасно, чем вы можете себе вообразить. Если вы попадете в компьютер в какой-либо стране как нарушитель закона за якобы "пропаганду ненависти", вас могут вывезти под конвоем из вашей собственной страны без какого-либо предварительного слушания, без возможности защитить свои права на основе законов вашей страны.
Если это не начало Гулага - тогда что это?
Я видел сам, своими собственными глазами, как это легко - потерять свободу. И как это мучительно трудно отвоевать ее назад. Вы находитесь в процессе утраты вашей свободы. Поверьте мне - эксперту в этих вопросах.
Я могу продолжать сравнивать эти две структуры до бесконечности, потому что они так похожи друг на друга. Вопрос заключается в следующем: является ли это сходство лишь поверхностным совпадением? Или, как сказали бы биологи, это феномен ко-эволюции - взаимосвязанного развития близких по сути видов? Или есть еще какие-то причины такого их сходства?
Проработав некоторое время в архивах ЦК КПСС в 1992 году, когда я состоял в должности эксперта Конституционного суда в России на процессе коммунистической партии против президента Ельцина, и после проведения некоторых исследований, в том числе изучения ряда документов, недавно опубликованных в России в связи с десятой годовщиной распада Советского Союза, я могу уверить вас, что это - не совпадение. Это куда больше, чем совпадение.
То, о чем я собираюсь вас рассказать сейчас, отнюдь не мои предположения. Все это хорошо задокументировано, доказано и опубликовано во многих странах, за исключением вашей. Если попытаться изложить это попроще, история двадцатого века может быть очень легко определена как история взаимоотношений между двумя ветвями социал-демократии - коммунистами и социал-демократами, или, как мы называли их в России, большевиками и меньшевиками, которые в прошлом принадлежали к одной и той же организации, к российским социал-демократам, но разделились в начале века. Разница между ними не так уж и велика. Как когда-то сказал мне мой друг Норрис Макуеркер после того, как он выслушал мои объяснения, разница между ними похожа на два разных способа приготовления лобстера. Можно положить лобстера сразу в горячую воду, а можно положить его в холодную воду и начать ее медленно подогревать. Результат будет одним и тем же - лобстер сварится и станет красным.
Именно такова, более или менее, разница между большевиками и меньшевиками. То, что большевики хотели сделать быстро - революцией, террором и так далее, меньшевики собирались сделать медленно - реформами, манипуляциями, индоктринацией и так далее, и тому подобное. Но их окончательные цели отличались незначительно.
Исторически сложилось так, что в то время, как большевики победили в России и в Восточной Европе, меньшевикам удалось добиться большого прогресса и получить большое влияние на Западе. И их взаимоотношения стали весьма важным фактором в истории Европы, и особенно в послевоенное время.
Меньшевики всегда мечтали о том, что однажды большевики поймут, в чем они были неправы, они "помягчеют", они начнут в какой-то мере соблюдать права человека и, в конце концов, вернутся в социал-демократию. Большевики знали об этой мечте. Они знали пороки социал-демократии и всегда пользовались ими, оказавшись загнанными в угол. Что они делали, когда попадали в трудное положение? Они делали вид, что вот-вот превратятся в социал-демократов. И хотите - верьте, хотите - нет, но, по меньшей мере, десяток раз в двадцатом веке этот трюк удавался. Он срабатывал при Ленине, срабатывал при Сталине, срабатывал при Хрущеве, срабатывал при Брежневе, но лучше всего он получился у Горбачева.
Со временем этот фокус превратился в некую философскую концепцию, в теорию конвергенции. Вы, наверное, слышали о ней. Она говорила о том, что, по убеждению социал-демократов, в один прекрасный день, когда большевики станут "помягче", станут более цивилизованными, в Европе наступит царство социал-демократии, произойдет окончательная конвергенция, Европа перестанет быть разделенной, и после этого наступит вечный мир, процветание и счастье для всех людей. Такова была большая мечта социал-демократов и их большая теория.
Эта теория оказалась очень полезной для большевиков, для коммунистов из Москвы, в частности, в 70-х годах, во время так называемой политики детанта, когда они с большим успехом рекрутировали социал-демократов Европы для проведения своей политики. Но цепь последовавших событий свела к нулю все их достижения. Вторжение в Афганистан, появление Солидарности в Польше - все это вернуло их на исходные позиции, и с тех пор они готовились к тому, чтобы начать новый раунд той же игры, потому что они знали, что дела их плохи. И в 1985 году их новая игра началась.
К 1985 году советское правительство уже знало, что они находятся в глубоком кризисе, что они, по-видимому, не смогут справиться с ним без массивной помощи Запада. А как лучше всего получить эту помощь, если не с помощью их старого заклятого друга - социал-демократов?
Они использовали некоторые специально сформулированные заявления, этакие "запалы", рассчитанные специально на эту аудиторию. Они начали говорить о "новом мышлении". Это новое мышление, если вдуматься, неожиданно оказалось парафразом старого социал-демократического мумбо-джумбо. То есть они, там в Москве, стали говорить, как социал-демократы. И, конечно, социал-демократия на Западе тут же встрепенулась.