Англия времен Ричарда Львиное Сердце. 1189–1199. Королевство без короля

Эплби Джон Тейт

Разумеется, Годфри не собирался бездействовать и ждать, когда будет уничтожен. Он принял решение выступить навстречу Лоншану, прежде чем тот возьмет замок Глостер. Лоншан первым делом постарался склонить епископа добровольно принять его условия.

– Ты пришел в подходящее время, друг мой, – произнес лорд-канцлер и тепло обнял Годфри. – Мне продолжать осаду или прекратить?

– Если ты хочешь мира, опусти оружие, – холодно ответил епископ.

Лоншан был настолько обескуражен ледяным приемом, что дал команду отступать и прекратить осаду.

Годфри удалось отстоять свои владения, но большего он не получил.

Несмотря на отступление, Лоншану удалось добиться почти полного подчинения юстициариев. Он

даже не старался сделать вид, что прислушивается к советам людей, назначенных на должности королем, относился к ним с открытым презрением и вел себя на заседаниях Королевского суда агрессивно и властно. «Он выступал против клириков и мирян, не разбирался, кто прав, кто нет, в королевстве не было человека, взявшего на себя смелость ему противостоять ни на словах, ни в делах». Его несправедливые решения и поборы вызвали бурю протеста, оскорбленные им люди слали жалобы королю, а некоторые отправлялись к нему лично. Ричард снабжал всех сопроводительными письмами обнадеживающего содержания, похоже, он поступал так настолько часто, что можно считать это привычкой короля, и отсылал всех обратно в Англию к канцлеру. Лоншан имел возможность самостоятельно решать, следовать ли написанному королем, или, как было в случае с епископом Дарэма, позже принять противоречащие одна другой меры, выставляющие его самого в лучшем свете. Положение канцлера невозможно было изменить несколькими письмами, учитывая всю мощь находящейся в его руках власти в церкви и светском мире.

«Папа Климент Гийому, епископу Илийскому: Приветствую, сын мой. В соответствии с высочайшим пожеланием бесценного сына нашего, Божьей милостью короля Англии Ричарда, Мы, данной Нам властью, призваны наделить тебя полномочиями представителя в Англии, в архиепископстве Кентерберийском и Йоркском, а также в Уэльсе и тех землях, где правит данной ему королем властью благородный принц Иоанн, граф де Мортен.

Написано в Латеранском дворце, 5 июня в третий год Нашего понтификата (1191)».

Во втором письме не было ответа на вопрос, считать ли Лоншана главным юстициарием короля, но вместе с тем в нем было четко прописано, что Ричард наделяет лорда-канцлера всеми полномочиями, которые способна дать человеку монаршая власть.

«Мы, Ричард, Божьей милостью король Англии, приветствуем всех преданных подданных Наших.

Мы выражаем свою волю и приказываем, если почитаете вы Нас и самих себя любите, подчиняйтесь во всем лорду-канцлеру Англии, епископу Илийскому, ибо действует по Нашему велению и с Нашего согласия. Повинуясь ему, вы повинуетесь Нам.

Написано собственноручно в Байе числа 6 месяца июня».

Заручившись поддержкой короля, Лоншан окружил себя тысячей сторонников, начал действовать с невиданным размахом и разрушал в Англии все, что попадалось на его пути. Его выезды в монастыри, где он требовал оказывать ему гостеприимство, были похожи на налет роя саранчи, землевладельцы и знать были доведены почти до нищеты, которой предстояло продлиться несколько последующих лет. «Миряне стали в это время относиться к нему как к королю, и больше чем к королю Англии, а духовенство – как к папе и больше чем к папе, и действительно все они страдали от невыносимого тирана».

Гиральд Камбрийский, ненавидевший Лоншана, кажется, больше всего из современников, составил очень точный словесный портрет мерзавца, особенно отметив его высокомерие и амбиции: «Он был невысокого роста, имел отвратительную фигуру, уродливые ляжки, темные волосы его падали на лоб и почти закрывали брови, делая похожим на обезьяну. Карие глаза были глубоко посажены, нос приплющен, выражение лица хмурое и всегда сердитое. Борода начинала расти сразу под глазами и выглядела неаккуратной и растрепанной; губы постоянно сложены в усмешку, что, впрочем, является хорошей уловкой скрыть чувства. Короткая шея, сгорбленная спина, брюхо спереди выпирает больше, чем ягодицы

сзади. Ноги кривые, а ступни, несоразмерно маленькому росту, огромные».

По описанию Гиральда, внутренне это был такой же неприятный человек, как и внешне. Помимо корыстолюбия, алчности, непомерного высокомерия и полной беспринципности, Гиральд так же приписывает Лоншану тягу к сексуальным извращениям. В дополнение к привычке всегда всех оскорблять, Лоншан открыто заявлял о ненависти ко всему английскому и не упускал случая высказать свое мнение в самых гнусных выражениях. Он привез из Франции труппу шарлатанов, называющих себя менестрелями, которым следовало петь ему хвалебные оды во всех публичных местах, когда же появлялся сам Лоншан, они заводили его любимые куплеты, в которых были такие строки:

Ты вершишь великие дела легко и гениально.Никто не скажет точно, бог ты или человек.

Дни наивысшей славы Лоншан переживал, когда, будучи папским легатом, лордом-канцлером и верховным юстициарием короля в Англии, собрал в Вестминстере заседание Королевского суда 13 октября, желая больше покрасоваться и явить всем силу своей власти, нежели принять важные для церкви решения. В то время Лоншан и Гуго Нонант еще были на дружеской ноге. Когда епископ Гуго обратился к папе с просьбой разрешить заменить в Ковентри светских клириков капитула монахами, Лоншан проявил мудрость и пообещал выделить духовным лицам пребенды, часть из которых намеревался передать в пожизненное пользование кардиналам Римской курии. Поскольку монахи не имели возможности отправить своих посланников к папскому престолу, чтобы представлять их интересы, папа, так и не получив от них за шесть месяцев никакого ответа, принял щедрое предложение епископа.

Дождавшись решения папы, Лоншан на заседании Королевского суда постановил, что монахов необходимо выслать из Ковентри, Гуго Нонант может приступать к претворению своих планов. В канун Рождества монахов выгнали, епископ Лоншан приказал разрушить постройки монастыря и возвести на их местах дома для будущих каноников. Тогда приор Мозес все же решил отправиться в Рим, чтобы донести до папы свои жалобы.

Несмотря на то что Лоншан не был в высшей степени строг в высказываниях в адрес монахов, на этом же заседании он не преминул отметить, что черные монахи массово отправились в паломничества к святому Томасу Бекету и святому Эдмунду, мученику в Бери. На заявление одного приора, что епископ Илийский выезжает с эскортом более тысячи всадников, Лоншан ответил, что у аббатов и у самих слишком много лошадей.

Аббат Самсон из Бери-Сент-Эдмундса, отважный уроженец Восточной Англии, не желал подчиняться приказам взбалмошного француза весьма низкого происхождения, будь он даже легатом и канцлером. «Мы не смиримся, – говорил он. – Не примем приказы, противоречащие уставу святого Бенедикта, а там сказано, что аббат имеет право сам решать, как распоряжаться своими монахами. Я служу королевству. Тринадцать лошадей для меня недостаточно, хотя, возможно, их хватает другим аббатам; мне необходимо значительно больше, чтобы должным образом исполнять свои обязанности на благо короля и правосудия».

Несмотря на то что правление Гийома Лоншана вызвало много недовольства и приводило к беспорядкам, ему не удалось внести существенные изменения в общий курс управления государством. Генрих II и его советники весьма преуспели в создании эффективной на то время системы управления и подготовки людей, сведущих в государственных делах и преданных своей цели. Эта же система продолжала функционировать и в правление нового короля, даже когда тот находился за пределами страны и относился, очевидно, с полным безразличием к происходящему в королевстве, передав всю власть человеку, даже в малой степени не разбирающемуся в этом вопросе.