Английский детектив. Лучшее
Шрифт:
— Я хочу знать, его убили?
— Мы полагаем, что да, — ответил Аллейн.
— Я хочу напомнить вам, что Филлипа… мисс Тонкс вчера весь вечер была заперта в своей комнате.
— До тех пор, пока не вернулся домой брат и не открыл ее, — уточнил Аллейн.
— Это не имеет значения. К этому времени мистер Тонкс уже был мертв.
— Откуда вы знаете, во сколько он умер?
— Я полагаю, он умер, когда раздался электрический треск.
— Мистер Хислоп, — сказал Аллейн, — почему вы не хотите рассказать мне, насколько вас раздражала его привычка лизать свои пальцы?
— Но… Как вы узнали? Я ведь никому об этом не рассказывал.
— Вы рассказали это доктору Мэдоусу, когда болели.
— Не помню. — Голос его дрогнул, губы задрожали, и он замолчал. Но потом неожиданно заговорил снова: — Хорошо. Все верно. Два года он издевался надо мной. Видите ли, он знал кое-что обо мне. Два года назад, когда моя жена умирала, я взял деньги из копилки, которая стояла на этом столе. Потом я все вернул и думал, что он ничего не заметил,
Глаза секретаря горели, он дрожал всем телом. Фокс и Бэйли, которые с любопытством наблюдали за ним, повернулись к Аллейну, ожидая услышать его ответ. Он как раз хотел что-то сказать, но тут вошел Чейз.
— Вам письмо, сэр, — сказал он Аллейну. — Доставлено курьером.
Аллейн развернул письмо, прочитал первые несколько слов и поднял глаза.
— Вы можете идти, мистер Хислоп. Я ждал этого письма и получил именно то, на что рассчитывал.
Когда Хислоп ушел, они вместе прочитали послание.
Дорогой Аллейн!
Не арестовывайте Хислопа. Я сделал это. Если вы его уже арестовали, отпустите его немедленно и не говорите Фипс, что подозревали его. Я был влюблен в Изабеллу еще до того, как она встретилась с Сепом. Я пытался уговорить ее развестись с ним, но она не захотела этого делать из-за детей. Совершеннейшая глупость, но сейчас нет времени это обсуждать. Мне нужно спешить. Он подозревал нас. Он довел ее до нервного срыва. Я был уверен, что она так долго не выдержит. Несколько недель назад я украл ключ Фипс, который висел на крючке в прихожей. Инструменты и провода — у меня все было готово. Мне было известно, где в доме расположен электрический щит, и я собирался дождаться, когда все разъедутся на Новый год, но, когда Хислоп позвонил мне прошлым вечером, я передумал и решил действовать немедленно. Он сказал, что мальчиков и слуг нет дома, а Фипс заперта в своей комнате. Я велел ему оставаться у себя и перезвонить мне через полчаса, если все не уляжется. Он не перезвонил. Я сам позвонил ему и не получил ответа; это означало, что в кабинете, где стоит телефон, Сепа не было.
Я пришел, пробрался в дом и прислушался. Наверху все было тихо, но в кабинете горел свет, поэтому я понял, что Сеп скоро спустится. Он недавно рассказал мне, что собирается поймать какую-то полуночную передачу.
Я заперся и приступил к работе. Когда в прошлом году Сеп уезжал, Артур в его кабинете написал одну из своих чудовищных модернистских картин. Он тогда упоминал, что набалдашники на карнизе складываются в интересную фактуру. Тогда же я заметил, что они очень похожи на ручки радио, а позже попробовал переставить их местами и увидел, что они прекрасно садятся на место ручек радио, если внутри их немного уплотнить. Вы совершенно верно восстановили, как все произошло, и на подготовку я потратил каких-то двенадцать минут. Потом я пошел в гостиную и стал ждать.
Он спустился из комнаты Изабеллы и, очевидно, сразу взялся за радио. Я не думал, что будет так много шума, и испугался, а вдруг кто-нибудь спустится проверить, что случилось. Но никто так и не появился. Тогда я вернулся, выключил радио, починил пробку на щите, подсвечивая себе фонарем. После этого я навел порядок в кабинете.
Я мог не торопиться, потому что знал: пока он находится в кабинете, туда все равно никто не войдет, но я поспешил включить радио, чтобы казалось, будто он его слушает. Я знал, что они позовут меня, когда найдут тело, и собирался сказать им, что он умер от удара. Я Изабеллу предупреждал, что это может рано или поздно произойти. Но, увидев ожоги у него на пальцах, я понял, что этот номер не пройдет. И все равно, я бы попытался как-то выкрутиться, если бы Чейз не начал блеять об обожженных пальцах и об электричестве. Хислоп тоже увидел обожженную руку. Мне ничего не оставалось делать, кроме как сообщить в полицию. Если честно, я не думал, что вы догадаетесь насчет ручек. Так что это очко в вашу пользу.
Я бы мог и дальше блефовать, если бы вы не начали подозревать Хислопа. Я не могу позволить вам повесить этого зануду. К письму я прилагаю записку Изабелле, которая, я знаю, не простит меня, и официальное заявление для вас, чтобы вы могли его использовать. Найдете меня в моей спальне наверху. Я решил воспользоваться цианидом. Благо он действует быстро.
Простите меня, Аллейн. Мне кажется, что вы и без меня обо всем догадались, верно? Я бы не проиграл, не будь вы суперсыщиком… Прощайте.
РОБЕРТ БАРНАРД
Утреннее телевидение
Родившийся
Появление утренних телепередач для англичан стало настоящим подарком.
По крайней мере так думала Каролина Ворсли, сидя в кровати с горячим тостом и чашкой чая, чувствуя теплую руку Майкла. Вскоре они снова займутся любовью, когда ведущая раздела о потребительском рынке станет рассказывать об опасных для жизни игрушках, или во время обзора прессы, или когда теледоктор станет объяснять дозвонившемуся в студию зрителю, как бороться с прыщами. Они будут это делать, когда их охватит желание, как им подскажет воображение — или когда желание охватит Майкла, потому что он иногда бывал очень своеволен, — но это вовсе не означало неуважения к ведущему, который в ту минуту будет в эфире. Ибо Каролина любила их всех и была бы вполне счастлива если бы могла просто валяться в кровати и смотреть на любого из них, будь то доктор Дэвид, обозреватель последних хитов поп-музыки Джейсон, знаток моды Сельма, эксперт по трудным ситуациям Джемайма, спортивный обозреватель Рег или ведущая Мэрайя. И, разумеется, ведущий Бен.
Бен, ее муж.
Все устроилось просто изумительно. Бена вызвали в студию в четыре тридцать. Майкл, как всегда, выждал полчаса на тот случай, если Бен что-нибудь забудет дома и примчится обратно. Майкл был серьезным и немного нескладным молодым человеком, и меньше всего ему хотелось попасть в ситуацию не просто компрометирующую, но еще и смешную. Майкл был настоящей редкостью — студентом, который серьезно относился к учебе (хотя и прекрасно сложенным, со знанием дела отметила Каролина). Главными его интересами были работа, спорт и секс. Каролина открыла ему радости регулярного секса. Ровно в пять часов звенел его будильник, хотя, как он сказал Каролине, в этом почти никогда не было необходимости. Родители его давно пропадали в какой-то богом забытой части Африки, где распространяли лекарства, знания и осчастливливали местных жителей оксфамскими [24] дарами, поэтому он жил один в их квартире. Майкл надевал спортивный костюм на тот случай, если вдруг произойдет невероятное и его кто-нибудь увидит в коридоре, чтобы иметь возможность сделать вид, будто собрался побегать. Но его никто и никогда не встречал. Уже через пять минут он оказывался в квартире Каролины, в кровати, которую она делила с Беном. И впереди у них было почти полтора часа на сон и секс до начала вещания утреннего телевидения.
24
«Оксфам» — Оксфордский комитет помощи голодающим, занимающийся благотворительной деятельностью в различных странах.
Нельзя сказать, что Майкл смотрел телевизор с таким же восторгом, как Каролина. Иногда он брал книгу и читал в то время, когда Каролина с замиранием сердца вслушивалась в рассказ о не защищенных от возгорания игрушках или о каком-нибудь бизнесмене, бросившем в беде своих клиентов. Он лежал в кровати, увлеченный «Механикой денежных запасов» или «Некоторыми проблемами теории валютного курса» — чем-то более-менее простым, потому что читать ему приходилось под звуки телевизора. Время от времени он ловил устремленный прямо на него взгляд Бена. Он так и не смог к этому привыкнуть.
Каролину это ни капли не волновало.
«Смотри, смотри, у него галстук съехал», — восклицала она или сетовала: «Знаешь, Бен сильно облысел за последний год. Надо же, а вживую я этого не замечала». Майкл редко находил в себе силы откликаться на подобные слова непринужденным тоном — слишком уж ощутимым было присутствие лысеющего, веселого, добродушного Бена, который улыбался во весь рот из телевизора, пытаясь извлечь из очередной поп-звезды хотя бы три последовательных внятных слова. «По-моему, у него щеки растут», — говорила Каролина, слизывая с пальцев джем.
— Ничего у меня не растет! — вскричал Бен. — Может, я и облысел, но щеки у меня не растут. — Дрожащим от злости голосом он добавил: — Сука.
Он смотрел видеозапись вчерашней постельной сцены по телевизору у себя в гримерке после эфира. Фрэнк, его приятель из технического отдела, поставил камеру в шкафу в его кабинете, расположенном рядом со спальней. Маленькая дырочка в стене была искусно замаскирована. К счастью, Каролина была отвратительной хозяйкой. В конце концов она, конечно, могла найти под их двуспальной кроватью звукозаписывающее устройство, но даже тогда она, наверное, решила бы, что это какой-то хлам Бена, который он туда спрятал, чтобы не сломать. Как бы то ни было, он все равно успеет…