Английский детектив. Лучшее
Шрифт:
— Чейз, — сказал он, — у вашего хозяина были какие-нибудь особые привычки?
— Да, сэр.
— Имеющие отношение к радио?
— Прошу прощения, сэр, я думал, вы имели в виду — в общем.
— Хорошо, тогда в общем.
— Если позволите, сэр, у него их была масса.
— Вы давно работаете в этом доме?
— Два месяца, сэр, и в конце этой недели собирался увольняться.
— Вот как! А по какой причине? — поинтересовался Аллейн, на что Чейз произнес классическую
— Есть такие вещи, сэр, которые человек не в состоянии вынести. Например, то, как мистер Тонкс разговаривал со своими работниками.
— А, вы о его особых привычках?
— По моему мнению, сэр, он был сумасшедшим. По-настоящему. Это было очевидно.
— А насчет радио? Он когда-нибудь ремонтировал его сам?
— Такого я не видел, сэр. Насколько я знаю, он очень хорошо разбирался в радио.
— А когда радио было включено, он вел себя как-то по-особенному? Может быть, у него были какие-нибудь характерные жесты или менялось настроение?
— Не думаю, сэр. Никогда не замечал ничего такого, хотя я часто заходил в его комнату, когда радио работало. Так и представляю сейчас, сэр, как он сидел за этим столом.
— Да-да, — быстро сказал Аллейн. — Нам как раз это и нужно. Чтобы вы четко представили себе его. Как он сидел? Вот так?
Он подошел к столу, сел в кресло Септимуса, развернулся к радио и поднял правую руку к ручке настройки.
— Вот так?
— Нет, сэр, — уверенно ответил Чейз. — Совсем на него не похоже. Нужно обе руки поднять.
Левая рука Аллейна поднялась к ручке громкости.
— Так больше похоже?
— Да, сэр, — медленно произнес Чейз. — Но должно быть что-то еще, только вот не могу вспомнить что. То, что он всегда делал. Крутится в памяти, но вот что?
— Я понимаю.
— Как будто… связанное с раздражением, — напрягая память, промолвил Чейз.
— С раздражением? Его раздражением?
— Нет, сэр. Бесполезно. Не могу вспомнить.
— Возможно, позже вспомните. Теперь ответьте мне вот на какой вопрос: где вчера вечером были все? Я имею в виду слуг.
— Их не было дома. Ведь вчера был сочельник. Хозяйка вызвала меня вчера утром и сказала, что вечером, после того как я в девять часов принесу мистеру Тонксу грог, мы можем уходить. Мы и ушли, — просто закончил Чейз.
— Во сколько?
— Остальные около девяти, я в десять минут, сэр, а вернулся примерно в двадцать минут двенадцатого. Прочие слуги к этому времени уже вернулись и все спали. Я и сам сразу лег, сэр.
— Вы вошли в дом через черный ход, надо полагать?
— Да, сэр. Мы уже разговаривали об этом. Никто из слуг не заметил ничего необычного.
— В вашей части дома слышно радио?
— Нет, сэр.
— Хорошо, — сказал Аллейн, отрываясь от блокнота. — На этом все. Спасибо.
Прежде чем Чейз покинул комнату, вошел здоровяк Фокс.
— Прошу прощения, сэр, — сказал Фокс. — Я видел тут на столе «Радио таймс», просто хочу взглянуть.
Он склонился над газетой, послюнил гигантский палец и перевернул страницу.
— Вот оно, сэр! — неожиданно вскричал Чейз. — Вот что я пытался вспомнить. Вот что он всегда делал.
— Но что?
— Лизал пальцы, сэр. У него была такая привычка, — сказал Чейз. — Он всегда это делал, когда садился к радио. Я слышал, как мистер Хислоп рассказывал доктору, что это его чуть с ума не свело. Хозяин ни к чему не прикасался, предварительно не полизав пальцы.
— Замечательно, — сказал Аллейн. — Минут через десять попросите, пожалуйста, мистера Хислопа зайти ко мне. Спасибо, Чейз, больше я вас не задерживаю.
— Знаете, сэр, — сказал Фокс после того, как Чейз ушел, — если это правда и мои соображения верны, значит, дело еще хуже, чем мы думали.
— Гениально, Фокс. И что же вы этим хотите сказать?
— Если бакелитовые ручки заменили на металлические и к ним через дырочки присоединили провода, а он прикоснулся к ним мокрыми пальцами, значит, удар был еще сильнее.
— Верно. И он всегда брался за ручки обеими руками. Фокс!
— Да, сэр?
— Сходите еще раз к Тонксам. Вы ведь не оставили их без присмотра?
— Там сейчас Бэйли, копается в выключателях. Он нашел общий электрический щит под лестницей, и там, похоже, недавно чинили перегоревшую пробку. В тумбочке внизу лежат куски провода такой же марки, как на радио и обогревателе.
— Да. А можно соединить проводом радиатор с радио?
— Черт возьми, вы правы! — воскликнул Фокс. — Точно, так и было, шеф. Толстый провод отрезали от радиатора и пустили внутрь. Горел камин, поэтому он не стал включать радиатор и ничего не заметил.
— Такое, конечно, возможно, но у нас нет доказательств. Фокс, ступайте обратно к безутешным Тонксам и расспросите их хорошенько, не было ли у Септимуса каких-нибудь привычек, когда он садился за радио.
Фокс в дверях столкнулся с маленьким мистером Хислопом и оставил его наедине с Аллейном. «Филлипа была права, — отметил про себя инспектор, — когда сказала, что Ричард Хислоп — человек непримечательный». Он был из тех людей, которые не поддаются описанию. Серые глаза, тускло-коричневые волосы; очень бледный, очень невысокий и очень неприметный, и все же вчера вечером между ними пробежала искра любви. «Романтик, но подозрительный», — решил Аллейн.