Английский язык с Р.Л.Стивенсоном. Остров сокровищ
Шрифт:
So far so good. My friends, then, were still alive, and though I partly believed the truth of Silver’s statement, that the cabin party were incensed at me for my desertion, I was more relieved than distressed by what I heard.
“I don’t say nothing as to your being in our hands (я не /уже/ говорю ничего о том, что ты в наших руках),” continued Silver (продолжал Сильвер), “though there you are, and you may lay to it (хотя вот ты /в наших руках/, и можешь положиться на это = сам видишь). I’m all for argyment (я за /разумные/ доводы; argyment = argument — довод, основание, аргумент); I never seen good come out o’ threatening (я никогда не видел хорошего исхода = пользы от угроз; to threaten — угрожать). If you like the service, well, you’ll jine (если тебе нравится служба /у нас/, ты присоединишься); and if you don’t, Jim, why, you’re free to answer no (а если нет, Джим, что ж, ты свободен ответить «нет») — free and welcome, shipmate (свободен и пожалуйста/прошу тебя, приятель); and if fairer can be said by mortal seaman, shiver my sides (если честнее может быть сказано смертным = каким-либо моряком = я говорю с тобой совершенно честно, разрази меня гром: «мои борта»)!”
“Am I to answer, then (мне нужно ответить)?” I asked, with a very tremulous voice (спросил я очень дрожащим голосом). Through all this sneering talk (хотя все это /было лишь/ насмешливой болтовней; to sneer — насмехаться, глумиться), I was made to feel the threat of death that overhung me (меня заставили почувствовать смертельную угрозу, что нависла надо мной), and my cheeks burned and my heart beat painfully in my breast (мои щеки запылали и мое сердце забилось болезненно в груди).
“Lad (парень),” said Silver, “no one’s a-pressing of you (никто не принуждает тебя). Take your bearings (подумай хорошенько; to take bearings — ориентироваться, определять положение). None of us won’t hurry you, mate (никто из нас не поторопит тебя, приятель); time goes so pleasant in your company, you see (время проходит так приятно в твоей компании, понимаешь).”
аrgument [`ɑ:gjumənt] threatening [`θretnɪŋ] tremulous [`tremjuləs] bearing [`beərɪŋ]
“I don’t say nothing as to your being in our hands,” continued Silver, “though there you are, and you may lay to it. I’m all for argyment; I never seen good come out o’ threatening. If you like the service, well, you’ll jine; and if you don’t, Jim, why, you’re free to answer no — free and welcome, shipmate; and if fairer can be said by mortal seaman, shiver my sides!”
“Am I to answer, then?” I asked, with a very tremulous voice. Through all this sneering talk, I was made to feel the threat of death that overhung me, and my cheeks burned and my heart beat painfully in my breast.
“Lad,” said Silver, “no one’s a-pressing of you. Take your bearings. None of us won’t hurry you, mate; time goes so pleasant in your company, you see.”
“Well (ну),” says I, growing a bit bolder (сказал я, становясь немного смелее), “if I’m to choose, I declare I have a right to know what’s what (если я должен выбирать /сторону/, я заявляю, что имею право знать, что происходит: «что есть что»; to declare — заявлять, объявлять, утверждать), and why you’re here, and where my friends are (почему вы здесь, и где мои друзья).”
“Wot’s wot (что происходит)?” repeated one of the buccaneers, in a deep growl (повторил один из пиратов низким рычанием). “Ah, he’d be a lucky one as knowed that (он = тот был бы счастливчиком, кто бы знал это = поди разберись)!”
“You’ll, perhaps, batten down your hatches till you’re spoke to, my friend (может быть, ты задраишь свои люки = заткнешься, пока к тебе не обратятся, мой друг),” cried Silver truculently to this speaker (крикнул Сильвер свирепо говорящему). And then, in his first gracious tones, he replied to me (а затем, своей первой любезной интонацией ответил мне): “Yesterday morning, Mr. Hawkins (вчера утром, мистер Хокинс),” said he, “in the dog-watch, down came Doctor Livesey with a flag of truce (во время полувахты /обычно от 16 до 18 или от 18 до 20 часов/ пришел доктор Ливси с белым флагом). Says he, ‘Cap’n Silver, you’re sold out (капитан Сильвер, вас предали). Ship’s gone (корабль пропал).’ Well, maybe we’d been taking a glass, and a song to help it round (может быть, мы пили ром и /пели/ песни, чтобы скрасить жизнь: «помочь этому /обойти/»). I won’t say no (я не скажу нет = не отрицаю этого). Leastways, none of us had looked out (по крайней мере, никто из нас не следил /за кораблем/). We looked out, and, by thunder! the old ship was gone (мы глянули, и — /клянусь/ громом! — старый корабль исчез). I never seen a pack o’ fools look fishier (я никогда не видел, чтобы банда дураков выглядела более одурелыми = мы так и застыли на месте; fishy — рыбный, рыбий); and you may lay to that, if I tells you that looked the fishiest (можешь поверить, если я говорю, что это выглядело совершенно кошмарно). ‘Well (что ж),’ says the doctor (говорит доктор), ‘let’s bargain (давайте договоримся).’ We bargained, him and I, and here we are (мы заключили договор, он и я, и вот мы здесь): stores, brandy, block-house, the firewood you was thoughtful enough to cut (припасы, бренди, блокгауз, дрова, которые вы так заботливо нарубили: «были заботливы достаточно, чтобы нарубить»), and, in a manner of speaking, the whole blessed boat (и, так сказать, всю благословенную/чертову лодку = всю вашу оснастку), from cross-trees to kelson (от салинга до кильсона /кильсон — брус на дне корабля, идущий параллельно килю/). As for them, they’ve tramped (что касается их, они ушли; to tramp — тяжело ступать, топать; бродяжничать); I don’t know where’s they are (я не знаю, где они /теперь/).”
growl [graul] truculently [`trʌkjuləntlɪ] gracious [`greɪʃəs] thoughtful [`θɔ:tful]
“Well,” says I, growing a bit bolder, “if I’m to choose, I declare I have a right to know what’s what, and why you’re here, and where my friends are.”
“Wot’s wot?” repeated one of the buccaneers, in a deep growl. “Ah, he’d be a lucky one as knowed that!”
“You’ll, perhaps, batten down your hatches till you’re spoke to, my friend,” cried Silver truculently to this speaker. And then, in his first gracious tones, he replied to me: “Yesterday morning, Mr. Hawkins,” said he, “in the dog-watch, down came Doctor Livesey with a flag of truce. Says he, ‘Cap’n Silver, you’re sold out. Ship’s gone.’ Well, maybe we’d been taking a glass, and a song to help it round. I won’t say no. Leastways, none of us had looked out. We looked out, and, by thunder! the old ship was gone. I never seen a pack o’ fools look fishier; and you may lay to that, if I tells you that looked the fishiest. ‘Well,’ says the doctor, ‘let’s bargain.’ We bargained, him and I, and here we are: stores, brandy, block-house, the firewood you was thoughtful enough to cut, and, in a manner of speaking, the whole blessed boat, from cross-trees to kelson. As for them, they’ve tramped; I don’t know where’s they are.”
He drew again quietly at his pipe (он затянулся снова спокойно).
“And lest you should take it into that head of yours (а чтобы ты не вбил себе в голову = не возомнил),” he went on (продолжил он), “that you was included in the treaty (что /и/ тебя включили в договор), here’s the last word that was said (вот последние слова, которые он сказал): ‘How many are you (сколько вас),’ says I, ‘to leave (уходит)?’ ‘Four (четверо),’ says he — ‘four, and one of us wounded (четверо, и один из нас раненый). As for that boy, I don’t know where he is, confound him (что до того мальчишки, я не знаю, где он, будь он не ладен; to confound — /уст./ разрушить, разорить; проклинать),’ says he, ‘nor I don’t much care (и не очень-то желаю /знать/: «забочусь, беспокоюсь»). We’re about sick of him (нам, в общем-то, противно о нем вспоминать).’ These was his words (такими были его слова).”
“Is that all (это все)?” I asked (я спросил).
“Well, it’s all that you’re to hear, my son (ну, все, что тебе надо слышать, сын мой),” returned Silver (ответил Сильвер).
“And now I am to choose (а теперь я должен выбирать)?”
“And now you are to choose, and you may lay to that (теперь ты должен выбирать, будь уверен),” said Silver.
treaty [`tri:tɪ] confound [kən`faund] returned [rɪ`tə:nd]
He drew again quietly at his pipe.
“And lest you should take it into that head of yours,” he went on, “that you was included in the treaty, here’s the last word that was said: ‘How many are you,’ says I, ‘to leave?’ ‘Four,’ says he — ‘four, and one of us wounded. As for that boy, I don’t know where he is, confound him,’ says he, ‘nor I don’t much care. We’re about sick of him.’ These was his words.”