Аничков дворец. Резиденция наследников престола. Вторая половина XVIII – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора
Шрифт:
Надо сказать, что «милитаризм» в воспитании – самое обычное дело в дворянских семьях. Баронесса Медем вспоминала, как в 1821 г.: «Мой отец – наставник великого князя – повез меня после выпуска из Екатерининского института в Аничков, чтобы представить Николаю Павловичу. Николай разбудил трехлетнего сына и заставил его под барабан маршировать по гостиным, говоря при этом: „Солдат должен быть готов всегда и везде в любое время“» [143] . Конечно, приведенный отрывок отдает николаевским анекдотом, но нечто подобное, видимо, имело место.
143
Цит. по: Буланкова Л.П. Страницы жизни Аничкова дворца.
Документы, мемуары, были, легенды. СПб., 1995. С. 18.
Император Николай Павлович с сыновьями Николаем и Михаилом. Худ. О. Верне. 1836 г.
Каждый из детей имел штат прислуги. Когда будущему Александру II в апреле 1834 г. исполнилось 16 лет, составили список лиц, «состоящих при Наследнике Цесаревиче со дня рождения Его Высочества», т. е. начинавших свою службу в Аничковом дворце: полковница Тауберт (жалованье 2400 руб., пенсия с 1825 г. 600 руб., («померла», так в документе. – И. 3.) в 1826 г.); англичанка Кристи (жалованье 2000 руб., померла в 1825 г.); англичанка Марья Коссовская (с 6 августа 1819 г., пенсия с 1825 г. 600 руб.); камердинер Китаев (пенсион с 16 апреля 1825 г. 500 руб., умер в 1828 г.); камердинер Брызгалов (пенсия 500 руб. с 16 апреля 1825 г., с 1825 г. на половине великих княжон); кормилица крестьянка Корцова (пенсия 600 руб., уволена в 1819 г.); камер-юнгфера Мальм (уволена в 1819 г. по замужеству); лакеи и истопники также перечислены в документе поименно [144] .
144
РГИА. Ф. 1338. Оп. 2 (46/109). Д. 70. Л. 2. Список о лицах, состоящих при Наследнике Цесаревиче со дня рождения Его Высочества. 1834.
Комнаты маленьких детей в Аничковом дворце были заполнены игрушками, как обычными, так и императорского уровня. Например, когда в 1838 г. умерла воспитательница великих князей Николая и Михаила Николаевичей англичанка Коссовская, то хозяйственники организовали приемку драгоценных вещей по описи. Николаю тогда шел 7-й, а Михаилу 6-й год.
Детский барабан великого князя Александра Павловича. Мастер Потапов. Около 1782 г. Серебро, золото, кожа. ГЭ
В списке, среди многого прочего, значились два ордена Св. Андрея Первозванного, два креста и две звезды этого ордена. Также в комнатах мальчиков хранились две золотых медали «Блаженной памяти императрицы Марии Федоровны».
Наряду с этими взрослыми вещами имелись и вещи совершенно детские, такие как «побрякушка золотая, украшенная алмазами» и «детский серебряный барабан и барабанная палка» [145] .
Эту опись драгоценных вещей просмотрел император Николай Павлович, и он «высочайше» распорядился по поводу «побрякушки» и барабана. Поскольку мальчики уже выросли, то Николай I приказал передать «побрякушку золотую, украшенную алмазами» в комнаты цесаревича «в свое время… после бракосочетания», рассчитывая, что когда в семье цесаревича Александра Николаевича родится ребенок, то он в свою очередь будет забавляться этой «переходящей» погремушкой. Серебряный барабан, который принадлежал еще маленькому Александру I, с той же целью также передавался в комнаты цесаревича.
145
РГИА. Ф. 1338. Оп. 3 (50/113). Д. 139. Л. 2. О бриллиантовых золотых и других вещах, находившихся у англичанки Косовской. 1838.
По поводу «побрякушки золотой» надо сказать несколько слов. Эту, говоря привычными терминами, детскую погремушку изготовили мастера-ювелиры Самсон Ларионов и Михаил Бельский по заказу императрицы Анны Иоанновны в 1740 г. Погремушка [146] имела любопытную конструкцию, поскольку совмещалась со свистком. Доподлинно известно, что с этой погремушкой-свистком играл Александр I. Его младший брат, будущий император Николай I, также, будучи ребенком, забавлялся с этой «побрякушкой». В результате «побрякушка» стала носить «переходящий» характер, развлекая исключительно мальчиков, рожденных в семье правящего императора, по прямой нисходящей линии. И таких переходящих игрушек в детских комнатах было довольно много.
146
Погремушка: золото (104, 33 г.); серебро (10 г); бриллианты – 130 шт. (4,9 карат); рубины 69 шт. (2,10 карат); изумруды 3 шт. (0,20 карат); слоновая кость; стекло; морские раковины. Длина 17,7 см; диаметр шарика 4,8 см.
Александр I в детстве с погремушкой в руке
Погремушка-свисток
В традициях Романовых было дарить так называемое детское оружие, и это вполне функциональные вещи, только маленького размера. Таким образом мальчиков приучали к их будущей профессии – офицеров Российской армии: «Дарю Саше мою старую пушечку» (14 апреля 1823 г.); «Одел Сашу черкесом» (31 января 1824 г.). Время от времени родители приглашали в Аничков дворец, говоря сегодняшними терминами, «аниматоров», которые развлекали детей. Императрица Елизавета Алексеевна описывает одну из игр, «принесенных» обер-гофмейстером великого князя Николая графом Моденом, который являлся одним из организаторов детских развлечений. Она пишет (7 октября 1821 г.), что Моден «принес маленькому Александру воздушные шарики (у них есть название, но неизвестное мне). Игра сия так всем понравилась, что бедному зайчику пришлось со слезами на глазах уступить ее для больших. С особенным удовольствием развлекалась сама великая княгиня и ее фрейлины вместе с кавалерами и адъютантами. А вчера, едва кончился обед, сразу же загремела канонада от сих взрывающихся шариков» [147] . Замечу, что эта игра прижилась, и художник А.Ф. Чернышов в 1840-х гг. запечатлел эту игру с шарами. Впрочем, игры были самыми разными. Николай отметил в дневнике: «У жены, у детей, Моден, китайские тени, марионетки» (15 января 1824 г.).
147
Елизавета и Александр. Хроника по письмам императрицы Елизаветы Алексеевны. 1792–1726 гг. М., 2013. Письмо № 91.
Сцены из семейной жизни императора Николая I. Рождественская елка в Аничковом дворце. Худ. А.Ф. Чернышов. Фрагмент
Изредка в Аничков дворец заезжала супруга Александра I – императрица Елизавета Алексеевна. При этом она, похоронившая двух дочерей, прежде всего шла в детские комнаты: «…к детям, Моден, играл, к жене с детьми, Ольга, все трое у меня на коленях, уходят, старуха уходит, Императрица» (4 сентября 1822 г.); «прибыл, к детям, Ольга меня узнает, к жене, к себе…у детей, играл…Императрица, удивлен» (16 января 1823 г.). Это «удивлен», появилось, конечно, не на пустом месте. И о глубокой неприязни со стороны Елизаветы Алексеевны к семье Николая Павловича супруги были прекрасно осведомлены. Говоря о начале своей жизни в России, Александра Федоровна совершенно не случайно отметила: «Я бывала часто у Императрицы Елизаветы, которая относилась ко мне в то время весьма дружественно».
Но при всем своем неприязненном отношении к Николаю и Александре, императрица Елизавета Алексеевна в целом по-доброму относилась к их детям. Впрочем, других законных детей у Романовых тогда и не было. 19 января 1820 г. императрица писала сестре Александра I – великой княгине Марии Павловне: «Когда я имею на то возможность, то хожу играть с детьми Николя, которые, как вы знаете, проживают в настоящее время в Ваших покоях. Эти голубки меня искренне забавляют, они милы, особенно малютка Мэри, бедный Александр, взрослея, страдает иногда последствиями первородного греха. Дай Бог, чтобы его воспитание стерло эти следы, насколько возможно!» [148] . Годом позже, 22 апреля 1821 г., Елизавета Алексеевна писала: «Маленький Александр – красивый ребенок, но не отличается ни живостию, ни умом, однако от природы благодушен, у него красивое лицо и приятная улыбка, хотя, к сожалению, не совсем вышел ростом. Зато сестра его намного живее; это настоящая маленькая барышня, в полном смысле сего слова. От ее кокетства и жеманства можно помереть со смеху. Она тонко понимает все, что относится к нарядам, и в годовалом возрасте примечала все необычное в туалетах. У нее красивое личико, к сожалению, всегда бледное и белое, как простыня» [149] .
148
Александр I, Мария Павловна, Елизавета Алексеевна: Переписка из трех углов (1804–1826). Извлечения из семейной переписки великой княгини Марии Павловны. Дневник [Марии Павловны] 1805–1808 гг. М., 2017. С. 236.
149
Елизавета и Александр. Хроника по письмам императрицы Елизаветы Алексеевны. 1792–1726 гг. М., 2013. Письмо № 85.
Как и у всех, дети периодически болели. В резиденции имелись штатные врачи, но родители всегда остаются родителями, и малейшие недомогания или беды детей становились поводом для записей: «к Саше у него сильный жар… уехал с Матушкой, к Саше, сильный жар, она уходит… вернулся к Саше» (30 июля 1822 г.); «Крайтон разбудил в 6, Саша все так же, встал в 8.30, Крайтон, Саше немного лучше, у жены, потом к Саше, довольно весел» (31 июля 1822 г.); «иду посмотреть на Ольгу, ей нездоровится» (2 октября 1822 г.). 28 октября 1822 г. «Ольге привили оспу», к этому времени это была обычная процедура, начало которой положила императрица Екатерина II еще в 1768 г.
Родители следили не только за здоровьем детей, но и руководили воспитательным процессом. Например, 29 июля 1822 г. Николай Павлович за какую-то провинность «выбранил Кристи». Кристи – это Анна Александровна Кристи, бонна-англичанка, с 1821 г. состоявшая при великом князе Александре Николаевиче (будущем Александре II) и великой княжне Марии Николаевне. Хотя девочке исполнилось только 3 года, а Ольге вообще пара месяцев, и, тем не менее, зайдя в детскую «взглянуть на Мэри и Ольгу… выбранил девочек за грубость» (15 октября 1822 г.); «к детям, отругал Мэри» (16 марта 1823 г.); «отругал Карла [150] и надрал ему уши» (25 марта 1823 г.).
150
Карл – принц из Вюртембергского дома, живший в то время в Аничковом дворце.