Анифа. Пленница Севера
Шрифт:
Иногда приступы кашля прерывали старика, а Анифа, поднося ему отвар порцией за порцией, молчаливо позволяла старику выговориться. Она давно привыкла к его речивости и потому понимала, как это было для него необходимо.
— Здорово, что эти молодчики решили остаться в Торхилде. Хотя, конечно, яснее ясного, что они это сделали не праздности ради. А ради одной симпатичной и милой мордашки. Но оно того, наверное, стоит. Эта самая мордашка вызвала в свое время много переполоха. Так что — одним больше, одним меньше, какая разница? Зато весело!
Старости
— Забавно наблюдать за тем, как два здоровенных воина носятся за маленькой девочкой. Это вызывает шепотки и разговоры — оно и понятно! Девки ревнуют, мужики кусают локти. Как дети, право! Но не осуждают. Ты же этого боишься, не так ли? Что тебя, красавица моя, будут осуждать, считать падшей? Успокой свое несчастное сердце и перестань тревожится по пустякам — оно того не стоит. А ты, девочка, заслуживаешь счастья. Все заслуживают счастья. Но ты — больше остальных.
На этот замечательный комментарий Анифа усмехнулась, но снова — ничего не сказала.
— А мальчишки хорошие. Выбирай, не боись. Или не выбирай. Твое право. И твоя правда. Этого никому не отнять, даже при большом желании. Но почему не позволить себе быть женой за мужем? Снова понести, снова нянчить маленьких крох и глядеть, как старшенькие взрослеют и крепко встают на свои ноги. Но дом-то свой, мужем отстроенный, и хозяйство большое. Но ты девочка крепкая, а слуги тебе будут в помощь. Живи и радуйся, чего ж еще желать?
Старик Хаук гундел нудно и долго — дольше обычного. И, возможно, еще бы говорил и говорил, если бы в хижине не появилась Ханна. Дородная и деловитая женщина уже с порога поняла, что тут творится, поэтому, уперев руки в бока, сразу же подступила поближе.
— Опять всякую ерунду несешь, да, старик?! — почти по-мужски зарычала она, хмурясь, — У Анифы, что, дел мало — зад просиживать и тебя слушать?! Да и сколько можно?! Уймись уже!
Хаук глухо рассмеялся, но практически тут же закашлялся. Анифа укоризненно покачала головой и поднялась, чтобы подать старику очередную чашу с отваром.
— Иди уже! — махнула на нее рукой Ханна, — Достаточно со старика компании красивых и молодых — пора и честь знать!
Как обычно, невестка Хаука была остра на язык и дерзка, но совершенно беззлобна. Поэтому Анифа не обиделась и, тепло попрощавшись с обоими, пошла наружу.
Но, к ее удивлению, уже на улице Ханна догнала ее и негромко окликнула. Обернувшись, Анифа настороженно поглядела на нее, но женщина в ответ прыснула.
— Ты его слишком балуешь! — заявила она, — Тебе не обязательно сидеть рядом с этим старым хрычом и выслушивать его лепет.
— Мне не сложно, правда, — отозвалась Анифа, — Болтовня Хаука… даже умиротворяет.
— Но это не то, что должно служить развлечением для такой женщины, как ты!
— Вот как… А какие же развлечения, по твоему мнению, подходят мне?
— Нормальные, девочка. Самые нормальные
— Такое себе увлечение. Это же самый обыкновенные быт, не более, — улыбнулась Анифа, позабавившись привычному обращению. Вообще-то Ханна была лишь на пару лет старше ее, поэтому слышать “девочка” была по меньшей мере смешно. — Еще скажи, что мне пора приданое шить.
— А почему бы и нет? Хотя ярл наверняка и без того тебе целый сундук добра подарит — стоит ли тратить время? Вопрос в другом — долго ты еще собираешься мариновать бедных мужиков?
— Боги… — Анифа раздраженно мотнула головой и, подняв руку, устало потерла пальцами переносицу, — Сколько же можно, право…
— Я знаю, что старик говорил тебе о братьях из Рагланда. Хороши молодчики, ничего не скажешь. И я не шучу. И воины известные — кого не выберешь, любой будет надежной опорой и защитой. Самой-то не противно?
— Противно? — молодая женщина решила, что ослышалась.
— Мало того, что наши парни все это время сватов к тебе и к Тормоду отправляли, а ты все нос воротила, так еще и такие представительные женихи нарисовались. Как же ж не соблазниться?
— Соблазниться? — недоуменно вскинулась Анифа, — В каком смысле — соблазниться?
— Ну да, неверное слово подобрала, хм… Но “возгордиться” и “нос задрала” — это не про тебя, правда? Но складывается ощущение, что ты специально парней морозишь. Вот только зачем — не пойму.
— Но какая тебе с того беда, Ханна?! — молодая женщина едва не сорвалась в крик, но вовремя сдержала себя.
— Никакая, девочка! — дерзко хмыкнула собеседница, — У меня своих дел мало? Но я слышала, что вчера Свен и Сигурд едва не подрались недалеко от длинного дома. Не знаешь, почему? Нет, не отвечай, не стоит. Но подумай — как далеко это может зайти? Эти парни несдержанны, особенно Свен. И все бы ничего — не в первый раз мужики набивают друг другу морды, чтобы покрасоваться друг перед другом и, чего уж там, перед полюбившейся девкой. В конце концов, эта история как мир — любовь, ревность, злоба, соперничество.
— Знаешь, ты говоришь почти как Хаук.
— Конечно! Наслушаешься его бредней и невольно заразишься. Но вот в чем дело, Анифа… — Ханна подступила к ней поближе и наклонилось, чтобы приглушенно проговорить. — Тебя, чужестранку и красавицу, в Торхилде приняли как свою. Частично благодаря Риксу. Частично — благодаря твоим отличным талантам. Но по большей части потому, что ты хорошая девочка. Люди к тебе инстинктивно тянуться и хотят увидеть в твоих глазах одобрение, будто ты чертова фея. Какой бабе понравится понравится, что ее мужик с обожанием смотрит на другую? Но до сих пор тебе везло. Страшно везло. Сначала ты была неприкосновенна, потому что была замужем. Потом — только слепой бы не увидел, как ты убиваешься по мужу, и потому ничего, кроме сочувствия, ты не вызывала. Твоя холодность к нашим мужчинам тоже сделала свое дело, хотя сама помнишь, сколько проблем в свое время доставила Инга, эта глупая и наивная девочка…