Анима 2
Шрифт:
Я лениво взмахнул рукой, нож со свистом рассек воздух. Артефактный металл с легкостью пробил плечо Лютого насквозь, пригвоздив его к креслу. Он орет, тянется рукой к револьверу, что лежит на столе.
Я просто делаю шаг вперед и пинаю стол. Силы у меня теперь предостаточно после апов. Оружие летит на пол, Лютого вдавливает в стену и зажимает столешницей. Из-за этого нож в плече лишь усиливает боль.
— Сюда! — орет главарь.
Я медленно оборачиваюсь и разочаровано качаю головой. Так как после демонстрации Заку ящера я развеял самостоятельно, его откат сократился вдвое. Отсутствие ноги почему-то не считалось Анимой за рану, что тоже никак не повлияло на восстановление карты. Сраные импы.
Очень надеялся, что проклятие спало, но в этот раз ящер появился без хвоста, отчего постоянно норовил завалиться вперед. Но хоть с лапами и оружием. Телохранителя он с легкостью вырубил, приложив того баклером.
Я отдал команду, и ящер вышел за дверь. Команды «охранять» не было в списке понятных ему. Все-таки это не существо защиты. Поэтому я просто приказал ему стоять на месте по ту сторону двери и атаковать тех, кто подойдет слишком близко.
— Там пятнадцать человек, — шипит Лютый. — С оружием.
— А? Нет, нет, — махнул я рукой, усмехаясь. — Ты все не так понял. Когда я говорил ей, что разберусь, я имел в виду, что разберусь с тобой и этим громилой. А за девушку не переживай, твои люди давно мертвы. Ой, да чего ты, шучу я. Жить будут. Кроме трех, — задумался я, разглядывая через теневика обстановку. — Да, она, оказывается, не шутила про яйца, прикинь. Жуть.
— Ты рукастый, — через боль прошипел Лютый. — Отморозки совсем берега попутали. Вас за такое…
— Так, стоп, — я чуть отодвинул стол и вытащил нож из раны Лютого. Вернее, коснулся и развеял. — Посиди пока ровно.
Подошел к шкафу в углу комнаты, нашел там громоздкую аптечку и кинул ею в главаря. Затем достал из холодильника две бутылки пива и одну поставил перед ним. Сам уселся в кресло напротив и закинул ноги на стол.
Из этого положения я смогу с легкостью пнуть краешек стола, что переломает ублюдку ребра. Или на крайний случай — бутылкой в голову.
Но Лютый примерно понял расклад и вел себя тихо. Принялся обрабатывать рану, да изредка зыркать на меня исподлобья.
— Ты с речника? Пашешь на Крокодила? — спросил он.
— Даже не знаю кто это.
— Отморозки?
— Нет, я просто тут живу.
— Это не по понятиям. Мы не трогаем ваши общаги, любые терки решаем базаром, а не железом. Старшаки не поймут этого расклада, что ты устроил со своей соской. Будут спрашивать.
— Во-первых, я не местный. Так что вообще ничего не понял. Во-вторых, она как раз не со мной и вроде как, твои ребята сейчас получили за дело. Пятеро девчонок в подвале под наркотой. Минимум две не местных. Чего ты ожидал, а? Короче, за трех дохлых евнухов можешь предъявлять ей, речнику, Крокодилу, да хоть настоятелю церкви, мне насрать. Мы с тобой будем говорить за другое.
— Ты не местный, — усмехнулся Лютый. Взял пиво и сделал глоток. — Давай, пацан, я объясню тебе, как тут дела мутятся. Убьешь меня и моих парней, на их место придут другие.
— Да, Отморозки, скорей всего, — кивнул я, прерывая речь Лютого. — Как ты пришел на место Барона, он сместил Огурца и далее бесконечный водоворот мрази на районе. Убью отморозков, придут новые. Убью их, придут следующие. И так до бесконечности.
Лютый молчал, внимательно за мной наблюдая. Мы оба примерно понимали расклад. Это я еще не стал упоминать о том, что за вмешательство призывателей в темные дела города, ответ будет симметричным.
Сначала придут черные призыватели, которым закон не писан. Такие есть в каждом крупном городе. Кто-нибудь вроде группы Хана, что недавно сбежали из тюрьмы. Если они не справятся, то пойдут жалобы от гражданских, районных администраций, местных органов управления.
Подключат силовиков, у которых тоже хватает способов урезонить особо буйных призывателей. Если и они не справятся — придут клановые наемники. А это уже, считай, война со всем городом. Оно мне надо? Оно мне не надо, разумеется.
— Смотри, — продолжил я, потягивая холодное пиво. — Ты и твои люди немного оборзели. Я могу всех тут закопать, а когда придут те Отморозки, объясню им на вашем примере, что надо уметь договариваться.
— Серьезно? — усмехнулся Лютый. — Ты думаешь, их прозвали Отморозками, потому что они любят базарить?
— Значит, придется и их закопать, а потом идти договариваться со следующими. Если не выйдет, то повторить. И так до достижения результата. Или… — я многозначительно посмотрел на Лютого. — Мы можем просто договориться с тобой. И жить долго и счастливо как в сказках.
— Перетереть зашел, значит? А по-пацански не мог зайти?
— Это она зашла, — кивнул я за дверь, — я наоборот пришел твою жопу спасти. Поймешь, когда выйдешь за дверь и увидишь своих парней. Так что я самый четкий пацан из всех, с кем тебе доводилось базарить. Я правильно выражаюсь? Ну и ладно.
— Чего хочет тушинский лучник? — перешел к делу Лютый.
— Эй, эй, он вообще не в курсе, что я тут. Я же говорю, не местный. Так что я тут сам по себе. Давай с другого конца зайдем. На кого ты работаешь? Кто тут у тебя крыша? Дед?
— Дед юг держит. А мы на северо-западе, это округ Стылого.
— А речник тоже Стылому принадлежит?
— Это север. Там у них Войк за пахана. Крокодил ему башляет.
— Интересно, — задумался я. — Ладно, меня не касается, просто для общего развития поинтересовался. Сколько ты платишь Стылому? Процент или фикс? Ай, чего я спрашиваю, у тебя же все записано, да? Не против, если я твою бухгалтерию почитаю.
— Нет у меня никакой бухгалтерии, — рассмеялся Лютый. — Я ж те не фраер какой…