Анклавы в аду. Встречный прорыв
Шрифт:
— Пойдем, Сантик, пойдем, — повторил я и потянул бредуна за собой.
* * *
Фрезер, как выяснили наши южные гости, действительно был из «Сайока». И в Михнево кроме него обретались еще человек пять из клана. Где именно — он не сказал даже перед смертью.
Верстаков, рассказывая мне про допрос, сказал:
— Он про Рябого этого все выложил. И где живет, и чем дышит, а вот корешей своих ни в какую сдавать не хотел. Так и сказал: «Рябой — это работа, а они — семья».
— Что же методов жестче, чем
— Нет, не постеснялись. Только он нас все-таки перехитрил.
— Как это?
— У машины неудобно было, так его когда отвязали, он на охрану бросился. Без дураков, по-серьезному, Бубену сонную артерию перегрызть попытался. Ну и пристрелили его от греха подальше.
— Иди ты?! — поступок наемного убийцы вызвал уважение. Человек из принципа на смерть пошел.
Глава 8
Михнево, 53 километра от Города.
«Если у людей нет одной цели, а только маленькие собственные проблемки, то управлять ими вы сможете с легкостью!» — эти слова, сказанные Виталием Андреевичем много-много лет назад, враз подтвердились снова. Бредун Володя после непродолжительного разговора со мной согласился с большинством предложений, вытер правую руку о штаны и протянул ее мне:
— Заметано, Следопыт! Много не много, а десяток надежных ребят у меня есть. А к Дауру я сам пойду — только машину дай.
Второго пленника он уговаривал уже сам, и, надо сказать, справился с этим делом отлично — татуированный парень с загадочным прозвищем Мувит голосу разума внял и даже согласился поработать гонцом, отправившись в родное Малино.
В настоящий момент мы как раз ждали его возвращения, с комфортом разместившись в густых зарослях орешника рядом с остатками почти совсем развалившейся пригородной станции у заброшенной железнодорожной ветки. До штаб-квартиры Рябого — местного кирпичного завода отсюда было чуть меньше трех километров. Полчаса назад мы встретились с Сантиком, который рассказал, что в самом Михнево все относительно спокойно, если, конечно, не учитывать того, что «Столбовые» собирают бойцов, половина заведений, принадлежащих Лавочнику закрыта, а глава «Тараканов» Даур часа три как уехал на какую-то важную встречу в Чехов.
— Да, и еще… полицейские наши на стреме все, Следопыт. Записку твою я для Ризена передал, но не думаю, что кто-то из них сможет подтянуться.
— Это почему? — Верстаков оторвался от подробной, «километровой» карты местности, имевшей, на мой взгляд, только один недостаток — она была выпущена лет за пятнадцать ДО Тьмы, и половину новых ориентиров мы на ней проставить не успели.
— Их всего полсотни, может, чуть больше, а у Рябого только под рукой двести всегда есть! Ну, или почти двести… Два десятка вы с утра пораньше положили… Так люди Лавочника еще и имущество охранять должны.
— А что полиция — это все, что у него есть. А как же работяги?
— Работяги в перестрелке в зачет не идут. Помахаться — это да, а стрелять — совсем другой коленкор.
— А ты сам? — я посмотрел на лежавший у бредуна на коленях «калаш».
— Так я в стрелки давно ушел, как Рябой мою контору разнес так я и ушел. Только он, скорее всего, и забыл об этом… Ну ниче, напомню… — и Володя смачно сплюнул через плечо.
Капитан в ответ на такое заявление не сказал ничего — достал из планшета красный карандаш, проверил пальцем качество заточки и протянул его вместе с картой бредуну, на, мол, рисуй.
Вова положил планшет с картой на колено и стал красными крестиками отмечать известные ему места базирования членов банды. Вид у него при этом был очень сосредоточенный. Вскоре все Михнево покрылось красными пометками, а на полях бредун проставил комментарии вида: «3–7 брат, 3 бл.» или «14-3 бр, 12 бл.».
«Брат» — это, понятное дело, «браток» или «братва», «бл.» поначалу повергло меня в некоторое недоумение, но, немного подумав, я все-таки понял, что это означает.
* * *
Полтора часа — время на подготовку серьезной операции явно недостаточное, так что определенный авантюризм в наших действиях присутствовал. Расчет был, прежде всего, на внезапность, скоординированность действий, ну и на превосходство в выучке, куда же без этого?
Штурмовать в лоб Рябого, засевшего в своей «цитадели», никто не собирался — играть «в войну» в огромном (а главный цех бывшего кирпичного завода раскинулся больше чем на три сотни метров в длину и почти на сотню — в ширину) незнакомом помещении при десятикратном превосходстве противника можно только в кино. По плану мы собирались выманить большую часть бандитов за пределы собственной территории, после чего штурмовая группа под командованием старшего лейтенанта Малченко должна была проникнуть на территорию завода и похитить Рябого. Естественно, не сразу, на «замучивание» банды отвели восемь часов, и сейчас настала пора прокатиться в Михнево.
* * *
Вотчина «Столбовых» была отделена от собственно городка железной дорогой и включала в себя кроме территории кирпичного завода еще и бывший строительный рынок и ремонтно-механический завод, который можно было считать по нынешним временам кладовой графа Монте-Кристо и пещерой Али-Бабы в одном флаконе — как рассказал нам Сантик, до Большой Войны завод ремонтировал разнообразнейшую строительную и дорожную технику и выпускал всякие металлоконструкции вроде торговых павильонов, так что оснащение там было богатое. Многие ватаги тогда еще диких бредунов пригоняли туда технику для переоборудования в машины «Воинов дороги», как, усмехаясь, сообщил нам союзник. Все эти подробности Володя знал из первых рук — его отец работал на этом предприятии, да и он сам начинал свою трудовую деятельность там.
— А потом, лет восемь тому как, пришел Рябой со своими, я тогда в Городе был — материалы для работы закончились, вот мы набирали всякое-трубы там, прокат, пластик… Два месяца вламывали как лошади, чай на себя не на дядю… А когда вернулись, то выяснилось, что даже за забор попасть не можем, не пускают. А у нас там все — жили ведь, как говорится, без отрыва от производства. А производство Ивану по барабану — ему бы побыстрее навар снять, а там хоть трава не расти. Ну и наши, кто порукастее да поголовастее, разбегаться начали, а мне нельзя — батя, мать да братова семья — куда нам кочевать-то? К тому же и машины сволочь эта забрала…