Анна Каренина, самка
Шрифт:
Анна опустила ягодичные мышцы на особое деревянное приспособление специально для этого предназначенное, левой верхней конечностью придвинула поближе разветвленный металлический предмет, заряженный длинными жировыми цилиндрами, на концах которых уже шла химическая реакция, и откинула с параллелепипеда верхний предохранитель.
Часть целлюлозных пластин уже была ею декодирована, поэтому она аккуратно переложила их и начала процедуру декодировки с того самого места, на котором остановилась прошлым вечером.
Постепенно, по мере декодировки Анна почувствовала эффект, ее начало торкать, как сказали бы сто пятьдесят лет спустя. Эффект заключался в том, что перед внутренним взором Анны поплыли
Сегодня Анна декодировала толстый информационный носитель, которому уделяла все последние вечера. В ее увлеченном цветными картинками мозгу разворачивалась трагическая история одного самца, который решил расширить пределы своего ареала обитания, возглавил отряды молодых самцов и ринулся покорять ареалы других стад. Со своим войском он вторгся и в ареал обитания Анны. Однако вожак Анниных соплеменников решил защитить свой ареал и тоже собрал множество молодых самцов – здесь были и низкоранговые, которых гнали воевать как невольников, и высокоранговые, которые командовали низкоранговыми.
Разумеется, в информационном носителе почти ничего не рассказывалось о низкоранговых особях, зато высокоранговым уделялось большое внимание. Анна очень переживала, когда один из молодых самцов получил повреждение мягких тканей и упал с травоядного животного на поверхность планеты. Бой уже закончился, а он все недвижно лежал на тонком слое перегноя, направив органы зрения наверх, и наблюдал в атмосфере белые пары, гонимые воздушным массопереносом.
В это время к нему подъехал на травоядном сам вожак огромной стаи чужаков-завоевателей и, обозрев лежащего без движенья самца, пустил звуковую волну:
– Какая прекрасная смерть!
В этот момент Анна испытала небольшой эмоциональный криз, и ее органы зрения увлажнились. Она по-животному сопереживала лежащему на земле самцу, потому что он был свой, и слегка, самой чуточкой своей доброй души ненавидела вожака-чужака, потому что он был чужой.
Анна до того разволновалась, что потянулась к небольшой емкости с жидким оксидом водорода: организм потребовал долить в него немного растворителя, взамен израсходовавшегося. Условия на планете, где проживала Анна, были такими, что основой всех жизненных и природных циклов на ней являлся сгоревший водород. Анна и сама по большей части состояла из оксида водорода, то есть фактически представляла собой немалых размеров жидкостный пузырь, армированный белковой и костной тканью. Из Анны даже текло при случайных проколах внешней оболочки.
Все живые существа планеты, будучи жидкостными пузырями, нуждались в постоянной дозаправке базовым веществом, отчего селиться предпочитали только возле источников упомянутого оксида. И вид Анны не был исключением из общего животного правила – и ее предки, и ее современники всегда для мест постоянной дислокации выбирали такие точки, где можно было в любую минуту восполнить запас жидкости. Во многие жилища оксид водорода даже подводился с помощью труб.
Жидкая окись служила организму Анны не только растворителем, но и попутно осуществляла функции охлаждения. Круговорот жидкости в Анне происходил перманентно, жидкость периодически сбрасывалась из Анны, вынося отработанные вещества. Кроме того, она проступала на поверхности ее тела, поскольку вся Анна была перфорирована, то есть покрыта мелкими дырочками, которые служили для создания жидкостной пленки на радиаторе ее тела с целью отвода избыточного тепла, которое вырабатывала машина Анниного организма. Поэтому потери оксида водорода происходили постоянно, и Анне приходилось доливать его внутрь организма через то же отверстие, через которое в ее организм поступало твердое топливо. Иными словами ее ротовая полость представляла собой как бы клоаку наоборот.
А вот настоящей клоаки у Анны не было – в отличие от загрузки, выделение жидких и твердых отходов у особей ее вида происходило из разных отверстий, хотя логичнее было бы, конечно, сделать наоборот – загрузку чистых продуктов проводить раздельно, а уж переработанные можно было бы удалять из организма через один шлюз: все равно на выброс, так к чему сортировать?
Для полноты картины необходимо отметить, что иногда отвод жидкости из Анны производился и через отверстие для сброса твердых отходов, но происходило это крайне редко и только аварийном режиме. Гораздо же чаще Анна, напротив, испытывала определенные затруднения с экструзией твердых отходов и потому искала разные пути для нормализации этого процесса и доведения его до штатной нормы: одна полноценная экструзия за один оборот планеты, не реже.
Надо сказать, что если бы описываемый разумный вид имел клоаку, весь облик цивилизации был бы совершенно другим! Дело в том, что клоачные животные выбрасывают ненужные шлаки в полужидком виде, то есть их консистенция близка по консистенции к консистенции оксида водорода. Причем выброс происходит вне волевого контроля организма, полуавтоматически и, соответственно, в любом месте, где приспичит.
Отсутствие контроля над выбросом полностью изменило бы всю конструкцию жилищ главных обитателей планеты. Место выброса отходов потеряло бы свою локализацию и распространилось на всю горизонтальную поверхность жилища. А чтобы нижние конечности не утопали в «отработке», разумным клоачным пришлось бы перемещаться по решетчатой поверхности пола, через которую отбросы проваливались бы ниже. При этом в целях гигиены под решеткой необходимо было бы устроить искусственный промыв «нижнего пола» постоянным потоком жидкости. Кроме того, пришлось бы заставлять низкоранговых особей постоянно чистить решетки от следов выделений. Совершенно ясно, что при такой ситуации гораздо сложнее соблюдать гигиенические нормативы и избегать пандемий.
По счастью, вид, о котором идет рассказ, мог до определенных пределов контролировать момент сброса отходов, и почти всегда особям удавалось донести их до специально выделенного для этих целей помещения, которое порой размещалось даже за пределами основного жилища.
Единственное, о чем Анна могла бы пожалеть в ее ситуации, так это об отсутствии попарных костяных выростов в точке сброса твердых отходов. Ее верхняя клоака для загрузки пищи и залива жидкости имела такие костяные выросты для измельчения твердой пищи. Но зубы ничуть не помешали бы Анне и в противоположном конце во время запоров!..
Если бы Анна была любопытной особью, интересующейся тем, как устроен мир, в котором функционирует ее тело, она могла бы провести следующий эксперимент – пойти к Ивану Арнольдовичу Борменталю и попросить у него точные аптекарские весы. Иван Арнольдович имел такой инструмент и за небольшую сумму вполне мог уступить его Анне, поскольку был хорошим знакомым ее брачного самца Каренина. А далее Анне оставалось бы только очень точно взвешивать все, что попадало ей в рот и ею проглатывалось, а также взвешивать все, что из нее выделялось, как непригодное к дальнейшему использованию.