Аннабель, дорогая
Шрифт:
— Торнхилл — небольшое, но хорошее поместье, — заметил дядя Адам.
— Когда-нибудь ты унаследуешь его, Стивен. Так что тебе не мешает поинтересоваться им.
Замечу кстати, что Стивен, в отличие от других младших сыновей, имел недурные перспективы. Мать оставила ему пятьдесят тысяч фунтов, а ее брат Фрэнсис Патнам, бездетный вдовец, завещал племяннику все свое состояние.
— Пока я был на Ямайке, дядя Фрэнсис писал мне каждый месяц. Можно ли такое забыть?
— Мне хорошо известно, что ты любишь своего
— Конечно, сэр. — Стивен улыбнулся.
— Надолго ты едешь? — осведомилась я.
Стивен сидел рядом с Адамом и Фанни, напротив Нелл. Когда наши глаза встретились, мне показалось, что мы с ним одни в комнате.
Я почувствовала знакомое стеснение в груди. Ни у кого на свете нет таких глаз, как у Стивена, — голубых и вместе с тем темных.
— Точно не знаю. Мы поедем вместе с дядей в Лондон кое с кем повидаться. Я сообщу тебе.
— В Лондон? — удивилась тетя Фанни. — Но в августе Лондон пуст: все уезжают в Брайтон или в загородные поместья.
— Там состоится собрание аболиционистов, и я хочу принять участие в нем, — объяснил Стивен.
Покончив с телячьей котлетой, Адам поднял глаза:
— Аболиционист — это сторонник освобождения рабов?
— Да, — ответил Стивен. — Теперь, после завершения войны, распространились слухи о том, будто французы собираются возобновить работорговлю. Весь мир должен бороться за отмену рабства. Повсюду возрождаются аболиционистские комитеты и собирают информацию о том, как повлияла отмена рабства Англией на положение рабов на островах. Об этом хотят расспросить и меня.
— На днях в «Таймс» было опубликовано письмо в поддержку аболиционистов, — заметил Джаспер. — Именно британцы должны ратовать за полное искоренение работорговли.
— Это не так-то легко осуществить, — сказал Адам.
— Не легко, — согласился Стивен. — Томас Кларксон отправляется на венский конгресс, и есть надежда, что ему удастся оказать моральное давление на сильных мира сего и добиться заключения международного соглашения о запрещении работорговли.
— А ты хорошо осведомлен обо всем этом, Стивен, — проговорил Джаспер.
— Я поддерживал связь с Кларксоном с первого же года моего пребывания на Ямайке.
Несколько минут мы молча размышляли над его словами.
Затем Джаспер сказал:
— Пусть весь мир знает, что Стивен борется за правое дело!
— Ты испытывал бы такие же чувства, Джаспер, если бы видел то, что я.
Воспользовавшись тем, что все взгляды обратились на Стивена, я украдкой посмотрела на него. Тогдашняя мода требовала, чтобы волосы слегка прикрывали лоб мужчины, но Стивен зачесывал их назад. Чтобы подавить воспоминания о прикосновениях к этим шелковистым волосам, я сжала пальцы так сильно, что ногти вонзились мне в ладони.
— Каких только ужасов не видел я в Испании, — сказал Джаспер. — Но я не такой идеалист, как ты, Стивен,
Нас всех удивила боль, прозвучавшая в голосе Джаспера.
Я поднялась.
— Аннабель, дорогая, ты не съела свою булочку, — заметила тетя Фанни.
— Я не голодна.
— Ты в конюшню? — спросил Джаспер.
— Да.
— Если не возражаешь, я пойду с тобой.
Я кивнула, и он тоже поднялся.
— Покажи ему лошадей, которых ты продаешь, Аннабель, — сказал Адам. — Ему надо купить не меньше двух для охотничьего сезона.
— Джасперу незачем покупать у меня лошадей, дядя Адам. Я рада поделиться с ним всем, что требуется для охоты.
— Спасибо тебе за доброту и великодушие, но я хочу сам приобрести лошадей для сына, — возразил Адам.
Джаспер бросил на отца пытливый взгляд.
— Если ты не хочешь продать лошадей, нам придется поискать в другом месте, — продолжал Адам.
— В другом месте вы не купите таких хороших лошадей, — заметила я.
— Все знают, что уэстонские охотничьи лошади самые лучшие, — улыбнулся Адам. — Поэтому я и предпочел бы купить их у тебя.
Его слова польстили мне, хотя спрос на моих лошадей неизменно превышал предложение. Продавая своих любимцев, я всегда проявляла разборчивость и осмотрительность.
— Вы получите их при условии, что они останутся здесь, — сказала я, зная, что в Дауэр-Хаус конюшни нет.
— Твое условие слишком обременительно, дорогая, — заметил Адам.
Лакей принес кофейник и блюдо с булочками.
— Я и не знал, что Аннабель торгует лошадьми, — удивился Стивен.
— Это вовсе не торговля, — поспешила мне на помощь тетя Фанни. — Просто Аннабель отбирает хороших лошадей, приучает их к охоте, а затем продает друзьям.
— Ты получаешь от этого какую-то прибыль? — поинтересовался Стивен, взглянув на меня.
— Да.
Он перевел взгляд на тетю Фанни:
— Значит, это торговля.
Та смутилась. Еще бы! Ведь светской леди не подобает заниматься такими делами.
Признаться, я выручила много денег от продажи охотничьих лошадей. А иметь собственные деньги весьма приятно.
Конечно, Джералд оставил мне хорошие средства, но это — совсем другое.
— Пойдем, Джаспер. — Я направилась к двери. — Сейчас ты увидишь лошадей.
Парк, разбитый к югу от дома, прорезали длинные дорожки, окаймленные тисами и грабами. Одна из них вела к конюшне, другая — к лесистым холмам.
Уэстонскую конюшню окружала буковая роща, а перед ней красовались клумбы с астрами, петуниями, флоксами и львиным зевом. Летом, когда деревья стоят в зеленом убранстве, особенно приятно увидеть сквозь густую листву серые каменные постройки и огороженные выпасы. Мерлин и Порция бежали впереди. Едва мы перешли по мосту через речку, собаки устремились к поилке.