Аннета

Аннета.

Меня зовут Аннета. Мой отец великий император всея империи, а мать любимая народом императрица. Мои братья и сёстры обладают огромным даром, почти таким же, как у нашего отца. В нашей семье дара лишены только мы с мамой. Отсутствие дара у мамы объясняется очень просто.

Моя мамочка иномирянка, она родилась в мире, где о том, что такое дар, люди не имеют ни малейшего представления, а волшебство и магия встречаются лишь в сказках. Кроме людей, в том мире нет больше никого: ни ведьм, ни драконов, ни даже вампиров,

Но зато там нет и нежити, появляющейся внезапно из недр земли и пожирающей всё на своём пути. Правда, мама говорит, что некоторые люди в том мире бывают ещё похлеще нашей нежити, но я не могу представить себе таких людей, как ни стараюсь. Так что отсутствие дара у моей мамы объясняется очень просто.

Отсутствие дара у меня не объясняется никак. Лучшие лекари империи разводили руками, когда я родилась, сильнейшие ведьмы напрасно пытались влить в моё младенческое тельце хоть каплю дара. В своём бессилии расписалась даже имперская колдунья, госпожа Вандербильд. «Сей сосуд не имеет дна», – сказала она моим родителям.

После сего все попытки наделить меня хоть каким-то даром прекратились. Ввиду бесполезности. Но, к сожалению, отсутствие дара оказалось не единственным сюрпризом, что преподнесла своим родителям их младшая дочь, пятый ребёнок в семье, Её Высочество принцесса Аннета Корнегейская.

Создатель посмеялся надо мной дважды. Сочувствующие взгляды окружающих я начала вызывать чуть ли не в годик. «У такой красивой матери и такая дочка…» – шептались слуги за моей спиной. Да, я совсем забыла сказать, что моя мама прекрасна как нимфа, а моих братьев и сестёр Создатель наделил красотой не менее щедро, нежели даром.

А я… Я не могу похвастаться ни точёными чертами лица, ни стройной фигурой. То есть Создатель обделил меня по полной, как говорит моя прабабуля. Моя прабабуля единственная, кто по её выражению, по-простому режет правду-матку мне в глаза.

Прабабуля, кстати, тоже иномирянка, и перенеслась в наш мир вместе со своей внучкой, моей мамой. Чтобы приглядывать за Элечкой, как она говорит. Элечка это моя мама. Но Элечка она только для прабабули и папы, и ещё для своих друзей. Для всех остальных моя мама – Её Императорское Величество Элеонора Корнегейская.

Но для моей прабабули титулов как будто вообще не существует. Моего папу, например, иначе, как Ратмирчик, она не называет. Так смешно, мой грозный папа, и вдруг Ратмирчик.

Я очень люблю своих родителей и мне больно осознавать, что я есть их стыд и разочарование, кое они вынуждены наблюдать изо дня в день.

Конечно, моё осознание себя как некоего стыда для семьи пришло ко мне не сразу. Моё детство было счастливым, таким же, как и у моих братьев и сестёр. Наши родители любили всех нас одинаково, не выделяя никого.

На всех наших занятиях, во всех играх всегда было условие запрета пользования даром, поэтому я никогда не ощущала себя обделённой чем-то. Наоборот, меня даже чаще хвалили, чем других, хотя я никогда не могла догнать, например, Алёнку в беге, а Эдика в плавании. Но я всегда старалась сегодня соревноваться с собой вчерашней, как учила меня мама.

И у меня получалось! Я вчерашняя всегда терпела поражение от себя сегодняшней. Моё детство, моё прекрасное детство было наполнено играми, сказками и смехом. К нам часто приезжали друзья моих родителей со своими детьми. Да, их дети тоже были более ловки и быстры по сравнению с колобком мной. Ну да, я с раннего детства выгляжу как толстый безобразный колобок.

Но надо мной никто никогда не смеялся, когда, запыхавшись, я прибегала последней в наших шутливых соревнованиях; а Гарри, сын тёти Эльжбетты, даже поддавался мне иногда, когда мы играли в догонялки.

«О, Анни, да ты сегодня быстра как ветер», – говорил он. «У нашей Анни огромный скрытый потенциал», – уверял мой старший брат Эд. А мама ласково обнимала меня: «Наша Анюта ещё всем вам покажет, кто здесь самый быстрый…» Я была счастлива…

Первый звоночек прозвенел, когда мне было лет пять. В тот день мы с Эдиком и Алёнкой отправились кататься на горных лыжах на наш знаменитый имперский курорт. Вернее сказать, кататься собирались Эдик с Алёнкой, а мне предстояло только начать учиться этому прекрасному занятию.

Я была очень горда и крайне взволнована. И замучила своих сестрёнок, Настю с Алёнкой, заставляя творить для меня всё новые и новые лыжные костюмчики. Мне всё казалось, что если штанишки сотворить синие, а курточку розовую, то будет красиво. А потом я видела, нет, только не розовый… Я ещё не понимала тогда, что это всё равно, что на мне надето.

Не может быть красиво. Может быть лишь чуть менее либо чуть более безобразно. Мои сестрёнки были старше меня и, конечно, прекрасно понимали это, но послушно творили для меня всё новые и новые костюмчики.

Наконец, преисполненная гордостью и собственной значимостью, я триумфально вышла из арки портала прямо на ослепительный снег «Снеговичка», нашего курорта.

Яркое солнышко. Легкая весёлая музыка. В прозрачном морозном воздухе празднично кружатся редкие снежинки. Лыжники в ярких костюмах, лихо проносящиеся мимо. «Ну что, малышка, пойдём, отдам тебя учиться на детскую горку», – улыбается мне Алёнка.

Я ещё издали вижу невысокую украшенную яркими флажками горку, кучку детей примерно моего возраста в разноцветных костюмчиках, столпившихся вокруг высокого мужчины, инструктора, как объяснила Алёнка. Ждут только меня. Сейчас, сейчас я подойду, неловко ступая в неудобных горнолыжных ботинках, надену лыжи, что алыми полосочками уже ждут меня около ограды горки, и приступлю к обучению, совсем как большая!

Я очень волнуюсь, получится ли у меня? Инструктор приветливо улыбается Алёнке, переводит свой взгляд на меня. Его доброе лицо на мгновение серьёзно останавливается при виде меня, но тотчас же он старательно улыбается опять. Дети с интересом дружно поворачиваются ко мне. Я тоже застенчиво смотрю на незнакомых мальчиков и девочек.

Они нравятся мне, и я рада учиться вместе с ними. Я улыбаюсь им смущённо. «Ой! Какая некрасивая!» – громко говорит девочка с золотистой чёлкой в пушистом голубом костюмчике. «Она похожа на служанку-дроу!» – вторит ей подружка с забавными веснушками на милом вздёрнутом носике.