Анод
Шрифт:
В проеме мелькнула тень, и что-то зашуршало, вдалеке послышалось бряцание доспехов.
– Я буду там, а теперь мне пора, – сказав это, Аллорн удалился.
«Видимо, в этот раз он заплатил меньше обычного»: подумал Мирк, и снова уселся в углу. Развернув сверток, он с аппетитом принялся поедать его содержимое. Насытившись, он оставил немного на вечер, понимая, что не станет есть ту похлебку, что принесет ему стража. Этой ночью он планировал сбежать, и ему не улыбалось страдать желудком.
Спать в таких условиях не смог бы даже самый неприхотливый из заключенных, однако Мирк был не простым человеком. Разогнать клопов и крыс помогло простое заклинание страха, действующее даже на блох. Убедившись, что в комнате не осталось неприятных соседей, Мирк лег
Проснулся он около полуночи, когда в небе ярко светила луна. Наскоро перекусив, узник вновь подошел к окну. Эта темница была рассчитана на обыкновенных заключенных, не владеющих магией. Конечно, не всякий маг смог бы сбежать и из такой комнатенки, но Мирк к своему восемнадцатилетию мог бы по праву считаться одним из самых сильных магов Анода. Просто об этом никто не знал, кроме самого Мирка. А потому и к его «шалостям» относились несерьезно и снисходительно. Ведь он даже не смог окончить академию, курс которой, наверно, осилил бы и шаман племени онагов. Правда, никто не уточнял причин, по которым Мирк бросил учебу. Никто и не заметил, что в библиотеке, собранной еще Анкусом Великим, почти не осталось непрочитанных им книг, никто не стремился узнать, сколько времени он провел в своем тайном убежище около горы Танг, оттачивая там свое мастерство.
И вот он, молодой, но уже достаточно опытный маг, был заперт в темнице, в самом центре города Рала, ставшим столицей Южного королевства острова Анод. В городе царила ночь, на улицах было тихо и безлюдно. Лишь малочисленные патрульные изредка освещали улицы светом факелов, но им мог попасться лишь глупый преступник. А Мирк таковым не был. Конечно, он попался в руки стражи, когда вернулся на остров, но это была совсем другая стража, использующая совсем другие методы.
Мирк шел, никого не боясь, он давно изучил все маршруты выхода из города, и был уверен, что не встретит на своем пути стражников. Узкие улочки родного города в свете луны выглядели куда привлекательнее, чем днем. Хотя бы потому, что были пусты. По ним не сновали попрошайки, не брезговавшие и мелкой кражей, грязные дети и бедняки, которые едва могли скрыть свои исхудалые плечи под рваными обносками. Разве что даже ночью с улиц никуда не пропадал особенный запах города. Города практически лишенного канализации.
Каждый, обыкновенно, любит свою малую родину, какой бы она ни была, но Мирк ненавидел этот город всем сердцем, мечтая однажды спалить его и построить на его месте новый. И теперь, покидая его, не испытывал никаких чувств, кроме, разве что, облегчения.
Конечно, довольно странно, что принц так не любит свою столицу. Столицу того королевства, где он мог бы стать если и не королем, то как минимум одним из первых людей. Однако, Мирк и не стремился к власти. По крайней мере, так говорил он сам. Впрочем, добраться до обветшалого трона ему бы удалось лишь в том случае, если бы оба его старших брата умерли, а они умирать не собирались.
Мирк был младшим сыном короля, и рожден он был во втором браке Ирапа. Ныне же обе его жены были мертвы. Как это произошло, для всех оставалось загадкой. Но Мирк точно знал, что вторая жена Ирапа умерла не своей смертью. Быть может, в этой смерти и не было вины короля, но Мирк не знал, кого еще он может обвинить, ему было всего три года, когда это случилось. А потому отца своего он не любил. Как и все королевство, которое он возглавлял.
Братья, в отличие от младшего, к отцу были привязаны и уважали своего родителя. Взамен они получали его поддержку. Каждый имел земельные наделы и высокие государственные должности. Старший, Альбер, был назначен на пост главнокомандующего армией южного королевства, а его кровный брат Есми – заведовал торговыми путями, рудниками и лесопилками на территории всего королевства.
Нельзя было сказать, что братья относились к младшему плохо. Напротив, всячески старались поддерживать его, даже когда он переступал черту закона. Однако их наставления и поддержка воспринимались
Подкоп под северной стеной так и не был замечен стражей, вот уже третий год. Такое отношение стражников к обороноспособности города было следствием низкого уровня преступности. В городе было немало мелких воров, но крайне мало убийц и грабителей, которым могло бы понадобиться сбежать из города. Не было в ближайших землях и разбойников. Что же до врагов, все они были на материке, и никто не ждал, что они придут.
Всего на острове было четыре государства, образованных после заключения знаменитого договора Семи. В северной части острова, глубоко в горах ютилось племя онагов, которых, быть может, и не стоило считать государством. Но покрытые шерстью зверолюды не переходили границ, помня обещание своего древнего вождя Хурума Серого. Лишь раз в год они ходили к горе Керсера для торговли с остальными жителями Анода, которые тоже не претендовали на земли онагов. На северо-востоке, у границ со зверолюдами, располагались земли клана Белого Камня, что принадлежали гномам. Они, как и онаги, помнили о договоре Семи и не пересекали границ. По крайней мере, наземных. Зная, что онаги никогда не спускаются под землю, и даже не заходят в пещеры, считая это греховным поступком, гномы выкопали немало шахт, уходящих глубоко в горы, и, наверняка, далеко за пределы обозначенных договором границ.
На северо-западной части острова, покрытой густыми лесами, жили эльфы. Они, в отличие от гномов, никак не нарушали установленных границ, в этом не было нужды. Ведь даже собственные земли они заселили не так плотно, как, наверно, им хотелось бы. Эльфы не могли размножаться так же быстро, как гномы или люди. Сотня эльфов, что прибыла три сотни лет назад на остров, сейчас превратилась в десятитысячный народ. В сравнении с почти двумястами тысяч людей и гномов – это была лишь капля в море. Сотню лет назад эльфы отдали часть своих земель гномам и людям, чтобы избежать войны. За ними осталась лишь небольшая часть острова, на которой был построен единственный их город – Сакор.
Конечно, это было связано не только с низким темпом размножения. На Анод все же прибывали люди с материка. В основном те, кто не покинул родные земли сразу же после поражения в Великой битве. Ведь далеко не все боги были повержены в тот момент, и многие не видели нужды бежать, думали, что смогут выстоять. Но не выстояли.
Части гномов, что оставалась жить на материке, удалось избежать уничтожения и бежать на Анод, они были первыми, кто прибыл на остров, уже после его заселения. Следом за ними пришли люди из северных земель, сопротивление которых тоже пало. С ними добрались и другие люди, по большей части скрывающиеся не столько от бога, сколько от закона. Тогда на Аноде появились первые разбойники и головорезы. Их быстро поставили на место, но осадок остался. Было решено более не пускать на остров никого, вне зависимости от их веры. Лишь изредка на кораблях Анода прибывали малые группы людей, по большей части женщин и простых пахарей. Коренные жители Анода были детьми воинов, и растить хлеб умели плохо, да и просто не хотели.
Что же касается эльфов, та горстка, что оставалась на материке, так и не смогла добраться до острова. Все они были уничтожены фанатичными исполнителями воли нового бога. Спастись не удалось никому, по крайней мере, о выживших ничего не было известно.
Мирк, отойдя от города, вышел на дорогу, ведущую на север. Ночью дороги не патрулировались, а потому риск быть замеченным отсутствовал. О погоне же Мирк не думал, вряд ли его побег будет замечен раньше восхода солнца. Однако далеко уйти пешим он не рассчитывал, а потому посетил придорожный трактир. Денег у него не было, а потому пришлось попросту увести коня из стойла. Наверняка, хозяин этого скакуна сильно расстроится, когда узнает о пропаже, но Мирка это не волновало.