Аномальная зона
Шрифт:
– Эти ваши специалисты первым делом отправят меня в дурку! – отрезала Тамара и глубоко затянулась. – Знаете, есть такая больничка в Заречанах? [1] А я не сумасшедшая, у меня тут, – она слегка постучала пальчиком по виску, – все в порядке. Просто есть факты, которые я не могу проверить сама. А вы тут, в вашей газете, только тем и занимаетесь, что проверяете такие истории.
– Что значит – «такие», Тома? – Шамрай уже понял: придется набраться терпения. – Вы, пожалуйста, как-нибудь ближе к делу, без околичностей.
1
Заречаны – пригород Житомира, где находится областная психиатрическая больница № 1. (Здесь и далее примеч. перевод., если не указано иное.)
– Ну вот я и не знаю, как начать, чтобы вы меня не сдали медикам.
– Да никого мы никуда не сдаем, – попытался успокоить девушку Виктор. – Выкладывайте, а я уж сам решу, что делать и как реагировать. Поверьте, мне в этом кабинете такое приходилось выслушивать – мама не горюй!
– О’кей, – наконец набралась духу Томилина. – Вас интересуют аномальные зоны?
– Это, так сказать, наш профиль, – энергично кивнул Шамрай. – Если вам известна какая-нибудь, о которой мы еще не писали, то выкладывайте смело. Буду только признателен.
– Есть одна такая зона. Это приблизительно в ста километрах отсюда, между Народичским и Овручским районами. Есть там такое село – Подлесное. Вернее, было: оттуда почти всех местных отселили после Чернобыля. Село маленькое, можно сказать, вымершее. Там много таких, эта территория попала в зону отчуждения…
– Стоп-стоп-стоп! – Шамрай жестом остановил девушку. – Извините, конечно, вопрос дурацкий, но все же: сколько вам лет и откуда вы все это так хорошо знаете? Мне, например, тридцатка летом стукнула. Когда Чернобыль рванул, я как раз первый класс заканчивал, но всю эту чернобыльскую панику хорошо помню. Меня потом пару раз вывозили оздоравливаться вместе с другими детьми, которые считались «чернобыльскими». Но и я таких подробностей вспомнить бы не смог, пришлось бы специально собирать информацию…
– А вы не перебивайте меня! – Тамара нервным движением расплющила окурок в пепельнице и теперь явно не знала, куда девать руки, поэтому вынула из пачки следующую сигарету и снова закурила. – Не перебивайте, потому что мне и так непросто слова подбирать. Потому что в этом вся соль… – Она снова выдержала почти театральную паузу. – Дело в том… Дело в том, что я должна была родиться в этом самом Подлесном весной восемьдесят шестого, когда Чернобыль рванул.
Шамрай откинулся на спинку стула и попытался переварить первую порцию информации.
– Так, – наконец проговорил он. – Что значит – «должна была родиться»? И почему именно там? Когда же вы родились, в конце концов?
– Могу паспорт показать. У меня с собой.
В подтверждение своих слов Тамара Томилина, пристроив сигаретку на краю пепельницы, порылась в сумочке, вытащила оттуда паспорт и развернула его на нужной странице.
– Место рождения – Хмельницкая область, Староконстантиновский район, село… Ага… – Шамрай снова не знал, как на все это реагировать. – И что с того?
– Дату рождения видите?
– Четвертое мая тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Вам сейчас уже двадцать два, – зачем-то брякнул Виктор. – Но я не понимаю… Может, я что-то упустил?
– Реактор в Чернобыле рванул двадцать шестого апреля. – Теперь уже Тамара говорила с ним как с непонятливым ребенком, которому сложно объяснить, почему нельзя совать пальцы в розетку. – Я родилась через восемь дней. Хотя и не должна была: по всем расчетам, родам у мамы полагалось начаться на несколько недель позже. Наша семья жила в том самом Подлесном. Когда все это случилось, отец заплатил соседу какие-то безумные по тем временам деньги, чтобы он отвез маму к его родственникам на Подолье. Считалось почему-то, что там безопаснее. Именно поэтому я родилась не там, где должна была.
– Хм… – Шамрай потер подбородок. – Это… Это имеет какое-то значение?
– В свете того, что происходит со мной в последнее время, – да. – Тамара спрятала паспорт и снова закурила. – Уже несколько недель подряд Подлесное зовет меня к себе.
Не обращая внимания на реакцию Виктора на эти слова, она продолжала, глядя ему прямо в глаза:
– Там, в Подлесном, пропадают люди. Там аномальная зона, гиблое место. Вот почему оттуда едва ли не первыми начали отселять местных. Я должна была родиться там, у меня связь с этим местом. И теперь Подлесное меня зовет, чтобы я вернулась. Хочет забрать меня, поглотить, понимаете? Забрать навсегда. Или отнять хотя бы часть памяти. Понимаете? Ну что вы так смотрите? В самом деле психушка по мне плачет?
В том, что его новая знакомая – вполне здоровый человек, Виктор Шамрай не сомневался.
Из его опыта общения с теми, кто так или иначе имел какое-то отношение к параллельному миру и аномальным явлениям, вытекал один неопровержимый факт: настоящий сумасшедший или человек с хотя бы небольшими психическими отклонениями никогда не усомнится в собственной нормальности. Наоборот, в восприятии этих людей весь окружающий мир давным-давно слетел с катушек и не проваливается в тартарары только благодаря таким, как они.
Тамара Томилина вела себя настолько адекватно, что даже съевший собаку в таких делах Шамрай поверил ее дальнейшему рассказу. Разумеется, с известными оговорками – но поверил. А рассказала девушка следующее.
Народичский и Овручский районы действительно считаются в Житомирской области самыми пострадавшими от чернобыльской аварии территориями. Часть тамошних населенных пунктов еще двадцать с лишним лет назад отнесли к зоне отчуждения, а людей начали массово переселять оттуда. Однако силой выезжать никого не принуждали, поэтому в отдельных селах остались одинокие жители, преимущественно люди пожилые. В силу преклонного возраста они постепенно вымирают, но, даже когда там не останется ни души, границу зоны отчуждения и заброшенные хутора и села будут по-прежнему охранять специальные милицейские подразделения.
Все это Виктор Шамрай знал и без Тамары.
Зато он не знал, что в последние годы в районе села Подлесное бесследно исчезали люди. Об этом нигде не писали и даже не упоминали, поэтому ему приходилось самому решать, верить ли словам Тамары. Ведь их семья в свое время бежала оттуда, а потом уже получила официальный статус переселенцев. Окончив школу, Тамара отправилась учиться в Киев, но в силу разных житейских обстоятельств бросила Университет культуры, вернулась домой, потом перебралась в Житомир и нашла работу. Где, в какой должности – девушка не сказала, а Виктор не стал допытываться. Судя по всему, не так уж это было важно.