Аномальная зона

Кокотюха Андрей Анатольевич

Поймав себя на мысли, что думает о том, о чем запретил себе думать, Шамрай одним глотком допил кофе, метнул пластиковый стаканчик в урну и решительно вернулся в свой кабинет, чтобы немедленно загрузить себя чем-нибудь не слишком приятным, но полезным. Например, подобрать хотя бы пунктирную информацию о Народичском и Овручском районах.

Итак, что там у нас?.. Ага… В Народичах и округе даже до Чернобыля проживало не так уж много народу. А после апреля 1986 года осталось и того меньше – около десяти тысяч человек. И это по официальным данным. То есть за двадцать с лишним лет численность населения района сократилась более чем вдвое. Теперь там далеко не на каждом квадратном километре встретишь живого человека.

Соседний Овручский район с центром в древнем, упомянутом чуть ли не в «Повести временных лет» Овруче, хоть географически и находился рядом, выглядел намного бодрее. Несмотря на то что оба района считались пострадавшими и в обоих проводилось отселение, Овручский сохранил значительную часть прежнего населения. У него и территория была побольше, и с работой там оказалось чуть-чуть полегче. Хотя и оттуда, и оттуда народ мало-помалу разбегался, но из Народичского района – заметно активнее.

Все это интересовало Шамрая лишь с одной точки зрения: уяснить для себя, к какой, собственно говоря, административной единице относится аномальная зона в селе Подлесном и, соответственно, к чьей администрации в случае чего обращаться за официальной поддержкой. Обычно Виктор старался избегать контактов с представителями местной власти, но в этом случае, если окажется, что речь идет не о заурядной геопатогенной зоне в заброшенном селе, а о реальных случаях исчезновения людей, контактов с государственными учреждениями не избежать. Все равно дознаются и начнут выяснять отношения, что обычно сводится к сакраментальному вопросу: «Ото навіщо було таке писати?» Поэтому следовало заранее предусмотреть все мыслимые повороты ситуации и, так сказать, нанести упреждающий удар.

В практике Шамрая был такой случай: очередной спятивший уфолог-любитель примчался в редакцию с доказательствами того, что в одном селе в Коростышевском районе якобы регулярно приземляются НЛО. Клюнув на эту туфту, Виктор на скорую руку сляпал текст, указав название населенного пункта, являющегося «базой инопланетян» на Житомирщине. А через несколько дней его телефон начали обрывать возмущенные представители Радомышльского райсовета. Оба района, как и в этом случае, были соседями. И жители Радомышля требовали немедленно опровергнуть лживую информацию: оказывается, названный уфологом населенный пункт формально подчинялся их району и никаких пришельцев там отродясь не водилось. Под давлением этих фактов редакции пришлось поместить опровержение: дескать, база НЛО располагалась в указанном месте несколько лет назад, а ныне, по сведениям редакции, облюбовала себе местечко в другом районе. В общем, примерно в таком духе.

После этого всех авторов, публиковавшихся в «Необычных фактах», попросили быть предельно аккуратными с географией. Особенно тогда, когда речь заходит не об отдаленных континентах, а о территории родного края: многочисленные опровержения рано или поздно начнут подтачивать доверие читателей. Владельцы утратят интерес к проекту, и дело пойдет к закрытию газеты. А своим стабильным материальным положением были довольны все работники редакции, включая уборщиц.

Так и не найдя в интернете однозначного ответа на свой вопрос, Виктор решил окончательно разобраться в этом уже на месте. Хотел было попросить Тамару Томилину составить им с профессором компанию в поездке, даже набрал номер ее мобильного, но абонент находился вне зоны досягаемости сигнала.

Ну и ладно.

Все равно Тамара предупреждала, что ехать туда боится. Словно предвидела его просьбу и опередила с ответом.

Позже, оглядываясь назад, Виктор Шамрай будет удивляться: как же это он, при его-то интуиции, не почувствовал уже в тот момент, когда девушка только начала свой рассказ об аномальной зоне, что все худшее для него уже началось – после перерыва, который продлился целых четыре года…

8

– Доброе утро, – откозырял милиционер, наклоняясь к окну машины со стороны водителя. – Старший лейтенант Пузырь, отдельная рота милиции. Куда путь держим?

Профессор Горбатько, который с самого Житомира мирно спал на заднем сиденье редакционной «Шкоды» рядом с фотографом Жорой, проснулся, едва машина остановилась. Теперь он сидел, хлопал глазами и пытался понять, приехали или нет. И если приехали, то куда именно.

– Здорово, командир! Мерзнем? – Шамрай, сидевший рядом с водителем Гришей, подался к окну.

Снаружи сеялся мерзкий ноябрьский дождик, и это с самого начала не понравилось водителю: Гриша терпеть не мог передвигаться по разбитым дорогам в сырую погоду, потому что после этого приходилось мыть машину. Он был слегка поведен на чистоте своей «Шкоды», но проявлялось это несколько необычным образом: Гриша мог выдраить машину, но затем прилагал все мыслимые усилия, чтобы не делать этого как можно дольше. За перемазанный дорожной грязью резиновый коврик в салоне он был готов оторвать виновнику ноги вместе с ботинками.

– Так куда направляемся? – повторил старший лейтенант.

– А хрен его знает! – честно признался водитель.

– То есть? – оторопел офицер.

– А вот, – перехватил инициативу Шамрай, протягивая Пузырю служебное удостоверение.

Офицер внимательно прочитал его, шевеля губами, подозрительно повертел в руке. Только что на зуб не попробовал.

– Ясно. Обманщики, значит. – Он вернул корочку Виктору.

– О! Что так сразу? – удивился тот.

– А разве нет? Такого наплетете – хоть стой, хоть падай. Взять, например, эту статейку про ребенка, который уже у мамки в животе английским владеет. Теща моя вашу газетку того… Интересуется, короче.

Шамрай вышел из машины, размял занемевшие от почти часовой поездки ноги. Старший лейтенант по-прежнему стоял на месте, не проявляя особого любопытства, но и без враждебности, следил за желающими пересечь границу зоны отчуждения. Виктор не стал медлить – шагнул к Пузырю, протянул руку. Пожатие старшего лейтенанта оказалось коротким, но крепким.

– В общем, мы тут собрались, командир, немножко поработать на вашу тещу. Ищем село Подлесное. Знаете такое?

Милиционер отвел взгляд, некоторое время смотрел на деревья лесопосадки, листья на которых были уже не желтыми, а буро-серыми, потом снова пожевал губами. Виктор, предвидевший такую реакцию, вытащил из кармана куртки сложенную вчетверо карту. Тем временем из машины выбрался Гриша, тоже намереваясь принять участие в разговоре. Старший лейтенант мгновенно зафиксировал, что водитель приближается к нему со спины, и сделал шаг назад, оказавшись лицом к обоим. Этот маневр не укрылся от Шамрая.

– Как служба?

– Служба как служба, – ответил Пузырь, переводя взгляд с Виктора на водителя. – А вам, мужики, что там понадобилось?

– Значит, знаете, где это? – уцепился за его слова Шамрай.

– Приблизительно, – кивнул милиционер. – Только от этого Подлесного даже таблички на въезде уже не осталось. И спрячь свою карту, все равно там его нет.

– Так и я о том же. – Шамрай запихнул карту обратно в карман. – Кто еще и поможет, если не доблестные органы…

– Слушай, не грузи, уши пухнут, – поморщился Пузырь. – Лучше объясни, что вам там понадобилось. Людей в Подлесном уже давно нет. Лет семь прошло, как последняя бабулька ласты склеила. А ваши друзья из одной мутной газетки, между прочим, написали: мол, в зоне отчуждения регулярно находят трупы пожилых людей! Начальство нам за это пистон вставило по самое не хочу. Люди до сих пор помнят.

Гриша хохотнул.

– Смешно, что ли? – набычился Пузырь.

– Ничего смешного, – поспешно заверил старшего лейтенанта Шамрай. – Нам трупы ни к чему, командир. Хотим просто проехаться в те места, сделать пару снимков для газеты, взглянуть, что и как. Требуется спецразрешение?

Пузырь снова пожевал губами.

– Да не надо никакого разрешения, мужики. Просто не на что там смотреть. Хаты, которые вот-вот завалятся, дорога ни к черту, все мертвое, и вообще стремно, если уж по-честному. Туда даже браконьеры не ходят.