Аномальный Наследник. Князь и Канцлер
Шрифт:
Да и с немцами тоже.
А Веллингтон меня бесит. Не люблю когда в перепалки других приплетают. А ещё больше не люблю оборзевших от вседозволенности тварей.
Эх, здорово, когда выпадает возможность и душу отвести, и выгоду получить.
– Извинитесь перед Ли Синем и её высочеством, – холодно произнёс я, глядя ему в глаза и поднимая уровень концентрации Ауры.
Веллингтон дрогнул и побледнел. Отступил на шаг и замотал головой.
– Нет… о чём вы говорите? С чего я должен извиняться?! Да и вообще, что вы себе позволяете?!
– Извинись, – повторил я, целенаправленно вливая ещё больше Ауры в своего оппонента. Эффект получился бы куда более мощным при наличии физического контакта, но вроде и так неплохо.
Британец побледнел ещё сильнее, отступил на шаг и затараторил нечто мало связное:
– Нет! Как ты смеешь! Кто ты такой вообще?! Убийца в волшебном костюме! А кто ты без своего костюма?!
– Князь, чемпион, Аскольд Александрит, – спокойно ответил я, сделав шаг на отступающего Веллингтона.
– Аскольд Андреевич, – слева раздался недовольный голос Канцлера. Периферийным зрением я увидел, как его рука тянется к моему предплечью…
Я ускорился и резко сделал ещё шаг вперед, уклоняясь от захвата Годунова, а сам схватил британца за лацкан пиджака и притянул к себе, заглядывая ему в глаза:
– Последний раз вас прошу, лорд Веллингтон, извинитесь, – проговорил я с преувеличенной вежливостью.
Есть контакт.
Взвинтив Ауру до максимума на её не визуализированном уровне, я влил её напрямую в тело британца. От такого импульса он затрясся, а затем дёрнулся, пытаясь высвободиться из моего захвата.
Я не стал его удерживать.
Британец бухнулся на колени перед Ли Синем и приложил лоб к брусчатке:
– Покорнейше прошу простить мою дерзость! Был неправ! Приношу свои глубочайшие извинения вам и её высочеству благочестивой принцессе Джу Лэй!
Тараторя всё это, Веллингтон дрожал и был похож на перепуганную свинью. Да уж, сильно на него моя Аура подействовала.
Видимо, и в самом деле в глубине души побаивался меня – слухи о боевых успехах космодесантников в Африке и Швеции иногда и меня пугают. И в этих слухах я всегда фигурирую как тот, кто сражается в первых рядах.
– Достаточно! – бросил Ли Синь, скрестив руки на груди и отвернувшись. – Я принимаю извинения.
– Вот видите, лорд Веллингтон, как всё удачно сложилось! – радостно воскликнул я, положив ладонь на плечо продолжающего кланяться мужика. – Вас простили. Конфликт исчерпан. И теперь вы с чистой совестью можете возвращаться к друзьям. Вас ведь, наверное, уже заждались.
– Да, да вы правы, ваше сиятельство, – промямлил он, неловко поднимаясь на ноги и отряхивая брюки. – Господа, дамы, прошу меня простить.
Продолжая кивать, точно китайский болванчик, Веллингтон ретировался под недоумевающие взгляды гостей.
Секунду Канцлер смотрел в спину улепётывающему британцу, а затем повернулся ко мне. Его глаза будто бы пытались прожечь во мне дыру.
Я отвечал ему тем же.
Казалось, ещё немного и воздух вокруг нас затрещит.
– Что ж… – выдохнул Годунов и обозначил кивок. – Вынужден поблагодарить вас, Аскольд Андреевич, за то, что помогли разрешить эту неприятную ситуацию. Господин Ли, господин Сон, – повернулся он к китайцам, – очень надеюсь, что дальнейшие споры, если они всё-таки возникнут, будут проходить в более спокойной обстановке, – он натянул улыбку. – Ведь мы на празднике. Давайте радоваться за молодых! Эй! Вина гостям! – вскинув руку, он щёлкнул пальцами, призывая снующих с подносами слуг и служанок.
Затем снова повернулся ко мне.
Взгляд его был сложен для понимания. Он выражал сожаление? Решимость? Нечто противоречивое перемешалось во взгляде Канцлера.
Подоспели слуги, мы взяли по бокалу, и Годунов вновь повторил:
– За здоровье молодых!
Под предводительством Канцлера мы выпили, а затем он оставил нас, сославшись на то, что нужно уделить внимание и другим гостям.
– Ваше сиятельство, – я смотрел вслед Годунову, когда меня позвали.
– Да, генерал Ли, – я повернулся к ревностному воителю китайской принцессы.
– Спасибо, – он низко поклонился. – Я не мог игнорировать такое ужасное оскорбление, но последствия моих действий могли быть катастрофическими. Благодарю, что вмешались, остановили меня и выбили из мерзавца извинения.
– Ну что вы, – улыбнулся я генералу. – Ничего я не выбивал, я просто вежливо попросил. Да и вообще, Россия и Китай должны поддерживать друг друга, верно?
Гости, стоявшие неподалёку и внимательно следившие за происходящим, после моих слов будто бы и вовсе забыли о том, как дышать, и обратились вслух.
Ну а что? Уже и так ясно, что многое поменяется после сегодняшнего приёма. В коллекцию иностранных друзей княжества Енисейского можно будет добавить и генерала Ли с его принцессой.
Две секунды Ли Синь пристально смотрел на меня своими раскосыми карими глазами, а затем снова поклонился и произнёс:
– Я не забуду ни ваших деяний, ни ваших слов, ваше сиятельство.
Разумеется, ответ главы китайской делегации тоже слышали все вокруг. И разумеется, этот ответ быстро дойдёт до Канцлера.
Александр Борисович Годунов покинул свадьбу внучки одним из первых. Раньше него сбежал только Веллингтон с несколькими сопровождающими. Канцлер же красиво поздравил молодожёнов со сцены, поблагодарил гостей и величественно откланялся, сославшись на государственные дела.
И вскоре он уже летел в Москву на личном самолёте.
В душе Годунова-старшего боролись противоречивые чувства.
«Если сущность вселяется в случайного человека, почему же этот «принц Аскольд» не вселился в кого-нибудь из нашего рода? Такой потенциал, такая сила и талант пропадают…» – крутилось в голове Александра Борисовича.