Анталион
Шрифт:
Убедившись, что никто не остался, я начинаю бежать, ощущая удовольствие от бега. Конечно, одна я бы не смогла так подготовиться к экзамену в академию, но и заниматься в такой обстановке становилось с каждым днём всё неприятней. Но нужно отдать должное Рите – благодаря ей я стала не только хорошо бегать. Та строгость, с которой она подходила к каждодневной тренировке, помогла выработать внутреннюю дисциплину и полюбить физические нагрузки. Для меня это оказалось полезным, хоть мой внутренний голос и противился указаниям Риты. Иногда мне хотелось послать Риту
Пробежав уже три круга и начиная бежать четвертый, я внезапно замечаю Эмиля сидящим на одной из уцелевших трибун стадиона. Он внимательно наблюдал за мной, подперев подбородок руками. От внезапности того факта, что у меня всё это время был зритель, я спотыкаюсь и падаю, вовремя выставив руки.
– Как ты, Лив? – Эмиль уже стоит, возле меня, тяжело дыша. – Всё нормально? – обеспокоенно спрашивает он.
Правая рука саднит, но самое главное, что я не подвернула ногу.
– Да, всё нормально. Что ты здесь делаешь? Ты же ушёл самым первым, – настороженно интересуюсь я.
Что он хотел от меня? Мы никогда не болтали с ним, лишь обменивались парой реплик, когда были все вместе.
– Я увидел, что все уже прошли, а тебя нет. Подумал, не случилось ли чего… – он нервно взъерошил свои каштановые волосы.
– Вернулся, а ты бегаешь и решил тебя дождаться.
– Так почему ты решил меня дождаться?
– Ты закончила? А то начинает темнеть, а путь не самый приятный.
Он нервно усмехается, и оглядывается по сторонам.
– Да, думаю, пора домой, я увлеклась.
Мы идем молча, так не получив ответа на свой вопрос, я внимательно рассматриваю руку в наступающих сумерках. На левой ладони лишь небольшие царапины, а вот на правой течет кровь из полученной раны от валявшегося камня. Надеюсь, это не создаст мне проблем на экзамене.
– Слушай, Лив. Я хотел тебя о чем-то спросить. – Неуверенно начинает Эмиль.
– Спрашивай, – напрягаясь всем телом, отвечаю я, ожидая неприятный разговор.
– Почему ты решила поступить в академию? – не сводя с меня глаз, спрашивает он.
– Мне нужна хорошо оплачиваемая работа, – без раздумий отвечаю я, – чтобы обеспечить не только себя, но и брата.
– Но неужели нет другого варианта?
– Нет, – так же без раздумий отвечаю я, – у нас нет дома, а если я стану офицером, то только так смогу рассчитывать на ипотеку.
Эмиль задумавшись не находит что мне ответить на это.
– Почему ты решила поступать именно с Ритой? – возобновляет свой допрос мой сопровождающий.
– Потому что вместе легче. Разве не так?
– Да, вместе легче, но с Ритой… – сделав ударение на её имени, Эмиль вновь смотрит на меня в ожидании ответа.
– Рита здорово мне помогла.
После паузы, не дав себя перебить Эмилю, я продолжаю:
– Она перегибает палку порой, и в последнее время много командует, но я многому научилась за этот месяц только лишь благодаря её советам. У меня никогда бы не получилось подготовиться так в одиночку. Мне действительно нужно поступить и если судьба подкинула такой шанс, то я должна им воспользоваться.
Сумерки сгущаются, и заброшенные бараки по обе стороны дороги, становятся ещё мрачнее. Эмиль наверняка меня осуждает за подобное лицемерие. За всё время со дня нашего первого знакомства с Ритой, я ни разу не возразила ей, даже когда она явно перегибала и грубила.
Эмиль запускает левую руку в волосы и тяжело вздыхает:
– Зря ты так.
– О чём ты?
– Ты ведь ничего не знаешь о Рите.
– Мне кажется того, что я знаю, мне достаточно.
– Я уверен, что нет.
Я смотрю на Эмиля в ожидании, когда он начнет говорить, но он молчит. Не выдержав, я нарушаю тишину, воцарившуюся между нами:
– А почему ты решил поступить в академию? Тем более в компании, которая тебе не приятна?
– Компания мне приятна, а вот Рита нет.
В сумерках, приходится всматриваться в лицо собеседника, чтобы понять, какие эмоции оно выражает. Я стараюсь идти ближе к Эмилю, но и без этого отлично вижу, что он хмурится. Беседа так и не возобновляется, и я отворачиваюсь от Эмиля, потеряв надежду на продолжение разговора.
Темнота, окутавшая дорогу, делала разваливающиеся строения жуткими: впадины оконных проемов в наступающей ночи казались особенно зловещими. В пустующих бараках словно оживала жизнь с наступлением вечера и, на первый взгляд, безлюдное место заполнялось кем-то невидимым. Вдруг заговоривший Эмиль заставил меня вздрогнуть от неожиданности:
– Рита не всегда была частью нашей компании. Только последние два года. Она сама себя пригласила, – Эмиль глухо смеётся, – когда Траведи заболела, Рита решила что только она сможет занять пустующее место.
– Подожди, что? – грубо перебиваю его я.
– Ага, тебе не послышалось, Лив, – кажется, Эмиль улыбнулся, – мы дружили с Траведи и Риком с детства. Потом, спустя пару лет, в класс перевели Стеф и мы стали всё время проводить вчетвером. Рита пыталась обратить внимание Рика на себя, а Траведи это злило не на шутку. Всё так изменилось…
Эмиль резко обрывает свой рассказ, погрузившись в воспоминания. Я не нарушаю тишину, давая ему побыть наедине с его мыслями, а себе время на переваривание услышанного.
Значит, Рита и Траведи поменялись местами, а Эмиль всё ещё не смог с этим примириться? Или было что-то ещё, из-за чего Эмиль так не любит Риту?
Сквозь плотную крону деревьев, стали виднеться огни высоток. Я, стараясь оттянуть время и услышать продолжение, сбавляю шаг, но Эмиль наоборот – ускорился. Мысленно я задалась вопросом: а так ли мне нужно знать продолжение того, что случилось дальше? Нужны ли мне подробности, если всё, что мне нужно – это поступление?