Антарктическая одиссея. Северная партия экспедиции Р. Скотта
Шрифт:
Мы прозвали его Перси. Иногда казалось, что пингвин реагирует на свое прозвище, что не мешало ему, хотя он никогда не спускался к морю за едой, упорно отказываться от нашей пищи, даже когда мы соблазняли его сардинами. Какая его постигла участь – неизвестно, боюсь, после того как он кончил линять и появился в новом обличье, мы его не узнали и убили. Так или иначе, он исчез, и несколько дней нам очень не хватало этого растрепанного чудака с забавной физиономией и неизменным пучком перьев в клюве.
ГЛАВА IV
ОСЕНЬ НА МЫСЕ АДЭР
Теперь, когда у нас была крыша над головой и хоть немного налажен быт, не грех было выкроить время для осмотра ближайших окрестностей.
До сих пор мы не выходили за пределы низкого берега – очень небольшой территории, как видно из фотографий, – на котором стоял наш дом. Но вот в воскресенье 5 марта, после краткой утренней молитвы, Кемпбелл, Левик, Абботт и я взобрались на скалу, венчающую мыс Адэр, и достигли ее восточной оконечности, откуда открывается прекрасный вид на море Росса.
Подъем был крутой, до высоты 850 футов [259 м], но вид с вершины щедро вознаградил нас за труды. Карабкаясь вверх, мы обратили внимание на то, что вся земля вокруг усеяна гуано и трупами пингвинов, значит, летом они обитают даже на такой крутизне. Некоторые еще и сейчас сидели в своих гнездах – скорее всего это были молодые особи выводка этого года, еще не кончившие линять. Честь и хвала их родителям, у которых хватило энергии высидеть и выкормить птенцов на высоте около тысячи футов [305 м] над уровнем моря. Смертность здесь была, вероятно, чудовищная – на скале валялось в среднем гораздо больше тел пингвинов, чем мы встречали внизу на птичьем базаре, так что, по-видимому, только скученность тамошней популяции могла заставить несчастных гнездиться так высоко.
Поднимались мы легко, если не считать одного-двух снежников, где неплохо было бы иметь кошки. Кроме того, раза два мы попадали на мелкие осыпи, которые ползли у нас под ногами. Неприступную с первого взгляда крутизну мы преодолевали без особого труда только благодаря пингвинам, превратившим путь наверх в твердую дорогу.
Не доходя вершины мы заметили несколько гранитных и кварцитовых глыб, которые, очевидно из-за быстрого выветривания базальтового слоя под ними, скатились вниз по склону. Сама вершина, довольно плоская, была усыпана этими чужеродными камнями. «Эрратические валуны» [26] – так их называют геологи – на фоне черной вулканической породы резко бросались в глаза. Они имеют для науки неизмеримое значение, ибо красноречиво, как если бы мы собственными глазами видели лед, свидетельствуют о том, что некогда из глубин континента надвинулся гигантский ледник толщиной во много тысяч футов, несший на поверхности огромные куски гранита и другие камни с больших горных хребтов. Когда видишь отложения, оставленные этим могучим потоком льда, начинаешь понимать, почему здесь полностью отсутствуют наземные животные и растения, если не считать мелких видов, занесенных, вероятно, ветром из северных краев с более благоприятными условиями жизни [27] . Именно оледенение – главная причина скудости видов, характерной для Антарктического континента.
26
Эрратические валуны (от лат. erraticus – блуждающий) – валуны, перенесенные ледником на большие расстояния и состоящие из пород, отсутствующих в местах их нахождения. (Прим. выполнившего OCR.)
27
Из растений в Антарктиде есть лишайники, грибы, бактерии и многочисленные виды водорослей. На Антарктическом полуострове есть два вида цветковых растений – одно из семейства злаковых (щучки) и одно из семейства гвоздичных. Из представителей животного мира на Антарктическом материке больше всего птиц. Есть и мелкие беспозвоночные животные – паукообразные и насекомые (около 50 видов), которые обитают в оазисах и в горных районах, даже вблизи полюса. На Антарктическом полуострове встречается наиболее высоко развитое насекомое – бескрылая мушка бельжика.
На мысе Адэр скончался норвежский биолог из экспедиции Борхгревинка. Исполняя последнюю волю доктора Хансена, его тело подняли на вершину скалы и здесь предали земле. В этот раз нам не удалось найти могильный крест, но впоследствии мы его отыскали. На следующее лето Дикасон, прожив несколько дней на вершине, расчистил могилу, выровнял ее и на гладкой черной базальтовой пластинке выцарапал осколком кварца надпись. Она хорошо видна на снимке.
Температура начала упорно падать, да и другие признаки говорили о приближении зимы. Несильные штормы, налетавшие время от времени, приносили с собой снег, но он таял, как только стихал ветер, теперь же с подветренной стороны дома и холодильника образовались прочные сугробы, которые сильно увеличивали безопасность одного и эффективность другого. Вдобавок к этому, охлаждались и суша, и море; и оно уже не разъедало прошлогодний припай, а напротив, наращивало его новыми отложениями льда.
Следить за постепенным образованием новой подошвы припая было чрезвычайно интересно. Эта часть антарктического побережья выступает на север почти до области влияния мощных западных ветров, свирепствующих между сороковыми и шестидесятыми южными широтами по всему земному шару [28] . Они бушуют почти без перерыва круглый год и составляют главную опасность для путешествий в Антарктику. И не только потому, что дуют с необыкновенным упорством и силой: не встречая никаких препятствий в виде суши, они разгоняют на этих широтах гигантские волны, каких больше нигде в мире не увидеть.
28
Северное побережье Земли Виктории лежит южнее 70° ю. ш. и, следовательно, находится далеко от зоны западных ветров. У побережья преобладают восточные ветры и течения, которые вызывают дрейф льдов и айсбергов того же направления.
У северных берегов нашего мыса, имевшего форму треугольника, постоянно неистовствовал могучий прибой. Зрелище было замечательное. Колоссальные величественные валы, увенчанные на гребне осколками льдин, непрерывно катились к берегу, вздыбливаясь на десять и даже двадцать футов [3-6 м] перед тем, как удариться в него. Здесь они закручивались и водоворотами белой пены разбивались о гальку, обрушивая на нее куски льда, пронесенные на много ярдов выше нормального уровня воды, и катапультируя льдышки размером с крокетный шар через наши головы на каменный пляж, где они разлетались ледяными брызгами. О размерах наиболее крупных ледяных глыб дает представление фотография и то обстоятельство, что три-четыре таких глыбы обеспечили нас на целый год пресной водой для мытья и нужд кухни.
Расхаживая по берегу и любуясь грозными волнами, мы обратили внимание на несколько темно-красных пятен. Они оказались кровью пингвинов. Мы присмотрелись к нескольким птицам, еще остававшимся на берегу, и поняли, что они сильно изранены. Это, несомненно, было последствием ударов: пингвины при всей их необычайной подвижности в воде не могли совладать с сильным прибоем, перемалывавшим хаос крупных и мелких кусков льда. День или два спустя, когда прибой был намного слабее, я наблюдал за пингвинами, которые пытались усесться на проплывавшую мимо берега льдину. Их усилия очень забавляли меня, но нетрудно было себе представить, что будь море чуть беспокойнее – и действия пингвинов уже казались бы не смешными, а трагичными, и многие из них, как говорится, «пали бы смертью храбрых». Да и в этот раз, при относительно тихой погоде, один пингвин едва успел вскарабкаться на льдину, как прибой его сбросил и засосал, хотя он изо всех сил старался удержаться, отчаянно работая когтями, крыльями и даже клювом.
Добыть на мысе Адэр пресную воду было нелегкой задачей. Ураганы, обычные для холодного времени года, под конец чаще всего бесснежные, почти начисто смели снег с берегов. Уцелевшие же на суше сугробы настолько пропитались пылью гуано, что снег из них не годился для приготовления пищи.
В конце концов нам пришлось воспользоваться глыбами льда из подошвы припая. Большинство из них были образованы морским льдом и насыщены морской водой, но в начале зимы мы отыскали две глыбы с сердцевиной из глетчерного [29] льда. После того как мы стесали с них верхнюю оболочку, мы получили лед превосходного качества. Позднее мы убедились, что из ледяных глыб, бесспорно морского происхождения, соль постепенно выходит и лед сохраняет лишь едва заметный солоноватый привкус.
29
Глетчер (нем. Gletscher; от лат. glacies – лед) – синоним более употребительного термина «ледник». (Прим. выполнившего OCR.)