Антарктида online
Шрифт:
А вот хрен!.. Я начал чувствовать, что здорово злюсь, и мысленно шикнул на себя: молчи и успокойся, сейчас не время шуметь. Для начала надо выбраться отсюда живым. Черт знает, что предусмотрено набобом на случай моего отказа. Ни одна зараза не знает, где я нахожусь. Удобно…
– Два процента акций для Антарктиды, – вконец выдохшись и стерев с лица всякое подобие улыбки, уступил ван Трек. – И три процента для вашей делегации, по ноль целых семьдесят пять сотых на брата. Это последнее предложение.
Я не спеша отпил еще коньячку. Поставил
– Ну ладно… Я-то – ладно… Но ведь нас же четверо! Что я им скажу, я, признаться, плохо представляю…
– Это уже ваша забота. Срок – сутки. Справитесь, я надеюсь?
– Однако вы быстрый…
– Время поджимает. Так справитесь?
– Придется постараться.
Ей-ей, этот гейдельбергский сукин кот вновь заулыбался и даже осмелился подмигнуть мне! К счастью для него, он не рискнул перегнуться через столик и фамильярно похлопать меня по плечу. Только бокалы вновь наполнил: прозит, мол.
Ну хрен с тобой, прозит…
– Я должен как можно скорее вернуться в Женеву, – привстал я, в темпе покончив с «обмыванием сделки». Банкета мне тут не хватало! – Подбросите?
– О чем разговор!..»
Красивую страну застолбили себе швейцарцы!
За каждым поворотом спускающегося к Женеве шоссе открывались такие виды, что Ломаев едва не начал примиряться с подлостью рода людского. Ну не заслужили двуногие этакой благодати! Местами было похоже на Кавказ, с той разницей, что по этим горам никогда не бегали отморозки с автоматами. Бегал Вильгельм Телль с арбалетом, но и его времена давно прошли.
А местами было и лучше Кавказа. Уютнее как-то. Даже Женева показалась в общем-то приемлемой и вписанной в природу как надо. По принципу наименьшего зла.
На этот раз обошлось без конспиративных игр – молчаливый водитель, заведомо выполняя инструкции ван Трека, довез Ломаева до самого «Аскота».
Вечерело. Очередной день работы конференции уже завершился, поэтому Ломаев нисколько не удивился тому, что Шеклтон, Кацуки и Чаттопадхъяйя торчали в гостинице. Не поразило его и то, что все трое оказались в одном номере. Стало быть, ждали, волновались… А как иначе?
Поразил его затесавшийся в компанию четвертый.
– Здравствуйте, Моисей Соломонович, – оправившись от первого обалдения, приветствовал Когана Ломаев. Нет, сегодня определенно был день сюрпризов!
– И вы таки здравствуйте, – был ответ.
Маленький, кругленький, излыса-седенький бывший начальник АХЧ ААНИИ, а ныне антаркт, акушер недоношенной антарктической экономики и великий змей сомнительных финансовых комбинаций расположился в большом кресле так уютно, как будто давно привык в нем жить, и, жмурясь от удовольствия, попивал чаек из заветной, побывавшей не в одной экспедиции эмалированной кружки Ломаева, держа ее, горячую, через ломаевское полотенце.
Чтобы вообразить себе, будто Коган решил прокатиться на другую сторону планеты из
– Что-то случилось? – встревоженно спросил он.
– Откуда вы взяли? – ворчливо осведомился Моисей Соломонович. – Зачем вы волнуетесь? Что у нас могло случиться? Таки рано еще чему-то случаться.
– А…
– Вот что случилось у вас, интересно? Выкладывайте.
Ломаев выложил все без утайки.
– И что вы себе на это думаете, молодой человек?
– Что Шимашевич – сука, – со злостью сказал Ломаев. – Я давно понял: продаст!
– Ну-ну, так уж сразу и продаст… Слушайте, бросьте этих глупостей! Он деловой человек, вам понятно? Я себе представляю, во что ему обошлось выбить хотя бы такие условия! А вы что ответили?
– Сказал, что предложение интересное, но я должен уломать остальных.
– А у вас в голове таки кое-что есть, – похвалил Моисей Соломонович и шумно отхлебнул из эмалированной кружки.
– Не стану я никого уламывать! Я против! Вот им моя подпись! – Ломаев отбил на локте то, что полагалось «им» взамен подписи. – Вот! Пусть Шимашевич из-под полы подписывает что хочет – вольному воля! Кто он такой? Рядовой антаркт! Ась?.. Ау, не слышу! Наш кредитор? Сколько угодно! Мы с ним расплатимся, но только не так!..
– Точно, – одобрил Шеклтон.
– Геннадий-сан говорит, что осталось пять или шесть дней? – спросил Кацуки.
– Возможно, меньше. – Ломаев заходил по номеру, натыкаясь на мебель. Опрокинул стул. Дал пинка ни в чем не повинной двери санузла. – Я вот что думаю: хватит нам здесь торчать. Все равно толку нет. Завтра же объявим на конференции, что отбываем защищать свою страну, – и в дорогу! Кто «за»?
– Это произведет некоторое впечатление, – сдержанно согласился Чаттопадхъяйя.
– А дальше что? – поинтересовался Шеклтон.
– Рванем в Антарктиду, что же еще! – рявкнул Ломаев. – Драться! Мое место там! Твое нет?
– Мое тоже там. А блокада?
– Просочимся! Да, вот еще что: оружия надо купить сколько сможем. Побольше гранатометов и хорошо бы несколько «стингеров». Моисей Соломонович, деньги нужны! Закупка, взятки погранцам, транспортные расходы… Блин, посредников еще искать! Ну почему мы раньше не додумались?..
– До чего? Чтобы грозить гранатометом авианосной группе? – полюбопытствовал Коган. – Тут думать не надо. Тут надо быть совсем уже тупоумным идиотом. Хороши шуточки!
– Лучше в кусты, да? – ощерился Ломаев.
– Я вам таки скажу, что лучше. Не лезть в драку, где вас побьют, вот что лучше. У вас что, нет идей, как это сделать?
Своих идей у Ломаева не было. Судя по молчанию других членов антарктической делегации, в их головах идеи тоже не кишмя кишели. А отдающую проституцией и предательством идею Шимашевича Ломаев не замедлил с яростным удовольствием обругать последними словами.
Моисей Соломонович с сожалением выцедил из кружки последние капли чая.