Антиблокада
Шрифт:
– Какие ещё методы Вы можете задействовать?
– Затрудняюсь Вам сказать, товарищ Сталин. Будем надеяться на то, что разведчик Иволгин опытный, и с Паасоненом работает уже полгода. Может быть, объявить о нашем успехе союзникам? В конце - концов, извиниться, сославшись на то, что переговоры были секретными, и Иволгин имел приказ обеспечить безопасность переговоров любым способом.
– Вы считаете, что Рамсай может сдать Иволгина англичанам? Он же понимает, что Иволгин - ключевая фигура. Дайте указания Иволгину и второму разведчику выходить из операции немедленно.
– Отлично, господин полковник! Именно этого мне и не хватало для того, чтобы окончательно урегулировать вопрос со шведами. Ведь, официально, мы находимся в состоянии войны с Великобританией. Когда вопрос о начале переговоров решён, я могу известить английскую сторону о досадном недоразумении. Что их агентов приняли за немецких.
– Нам дано указание уходить, обоим. Мне нужна моя машина.
– И куда Вы?
– На север, ближе к линии фронта, оттуда домой.
– У меня есть другое предложение: обоим выехать в Финляндию. Там я создам Вам коридор. Отходить через Север опаснее для Вас, полковник. И ещё, маленький совет, на будущее. Оставьте этот паспорт на территории Финляндии в сейфе Финнишбэнка. Вы провели блестящую операцию, практически безошибочную. Маленькая Финляндия никогда этого не забудет. Но, я - стар, Рамсай - тоже не мальчик, мы скоро уйдём. Работа у нас, разведчиков, такая: сегодня повезло, а завтра тебя могут переиграть. Вы меня переиграли, я бы должен бы обидеться, но моя страна от этого выиграла. Мне есть куда уйти, если кто-то скажет, что я проиграл и должен уйти. Вам уходить некуда. Я хочу дать Вам шанс уйти. Меня никто никогда не переигрывал, кроме Вас. Так что, воспользуйтесь советом старого тертого разведчика. У Вас большое будущее, но для этого нужно быть живым. И положите туда вот этот чек. Мы с Рамсаем так решили.
– Генерал! Вы же понимаете, что я не могу взять деньги у Вас.
– Не можете! Это немедленно будет использовано против Вас. Чек выписан господином Рамсаем. Он - состоятельный человек. Он предложил отблагодарить Вас за спасение его дочери.
– Я здесь причём? Её спас её муж.
– Вы - командир разведки Ленфронта. Если бы Вы скомандовали: "В лагерь!", через пять минут её бы не было бы в подразделении. И не говорите мне, что это не так!
– Ну, да. Где-то так.
– Вот за это Карл Рамсай и благодарит Вас. От меня - 5 тысяч фунтов из внебюджетного премиального фонда. Я переведу эту сумму Рамсаю. Всего 25 тысяч фунтов. Смотри! На чеке есть надпись: "С благодарностью за спасение дочери!" И подпись. Чек бессрочный. В общем, если понадобится уйти и начать всё снова. Мы обсудили с Карлом всё, прежде, чем предложить это Вам.
"Да-да! Хорошими делами прославиться нельзя!" - мелькнуло в голове. Демонстративно натянул перчатку и забрал чек. Действительно выписан Рамсаем, в Финнишбэнк, один из старейших банков Европы, бессрочный. Спасательный круг, который бросили мне два седовласых финна. На всякий случай! Учитывая мою потрясающую способность ссориться со свеми.
– Передайте спасибо господину министру, господин генерал. Как попасть в Финляндию?
– Вы находитесь на восточной окраине Халлставика. Завтра ночью Вас отвезут в Симпнас. Оттуда торпедным катером вас обоих доставят в Турку. Оттуда в Хельсинки. Там вас, обоих, ждёт госпожа Рамсай. Я буду в Хельсинки в понедельник утром. Переходить будете у Куйвози, в районе Лемболово.
Я посмотрел на Паасонена: он был спокоен, только в уголках глаз застыла лёгкая улыбка.
– Не волнуйтесь так, полковник! Я, тоже, умею работать!
– Нет сомнения, генерал. Значит, завтра ночью?
– Вечером. Туда пару часов ехать.
Время томительно тянулось. Мы с Сашей лежали на кроватях, и пили "Хейнекен", которого в холодильнике было много. Изредка перебрасывались фразами. Вариант аварийного отхода мы оговорили, и распределили: кто и что делает. Довольно сложно: финнов на вилле довольно много. Вооружение минимальное: по две обоймы к трём пистолетам, из них только один, который можно использовать издалека. Два других: браунинги, 6,5мм, для скрытого ношения. Не густо. У финнов 4 пулемёта. Но, надежда на то, что можно успеть пробиться за забор была. Ближе к 21 часу подъехал Паасонен. Я видел, как он разговаривал с охраной через окно. Он вошёл в нашу комнату и поздоровался.
– Полковник! Обер-лейтенант! Катера отошли из Турку. Все вопросы со шведами решены. Дело по поводу убийства английских дипломатов закрыто по настоянию британской стороны. Одевайтесь. На улице сильный ветер, на переходе будет штормить.
– Что по переговорам?
– Госпожа Коллонтай приняла вчера нашу парламентскую делегацию. Ваша страна не изменила требований. Вполне вероятно, что сегодня мы перестанем быть врагами, господин полковник. Дело только за ратификацией договора. Вы готовы?
– Так точно.
Мы вышли из дома, дул сильный порывистый западный ветер. Возле машины Паасонен пожал нам руки.
– До понедельника, господин полковник! Приятного отдыха в Хельсинки!
Машина выскочила из ворот, повернула направо и выехала на пустую просёлочную дорогу. Сзади никого не было. На переднем сиденье было два финна. Они не разговаривали друг с другом и, практически, не разговаривали с нами. Лишь в Симпнасе один из них сказал другому, что если бы не приказ генерала... Фразу он не закончил. Далеко не все приветствовали выход Финляндии из войны. Слишком многим тыловикам и шюцкоровцам казалось, что победа, как никогда, близка. При пересадке и на катере разговаривал, в основном, Сашка. Он говорит по-фински свободно и без акцента. Катер шёл средним ходом. Изредка потряхивало и хорошо кренило. Затем вошли в шхеры и резко увеличили ход. Броняшки были закрыты, поэтому, куда идем, мы не видели. Да и ночь на дворе. Наконец, скорость сброшена, раздаются отрывистые команды, катер швартуется.