Антициклон
Шрифт:
Но все обошлось благополучно. Вначале Андрею казалось, что они вот-вот врежутся в наплывающую на них скалу, но в самый последний момент катер резко взял вправо, слегка черкнув кормой по камню; потом что-то шаркнуло по днищу, еще один поворот, и моторы смолкли.
В проливчике было безветренно и тихо. Белопенный гривастый прибой ревел позади катера. Дождь как будто перестал, но камни все еще влажно поблескивали. Сразу же за камнями, справа и слева от катера, темнели берега, густо заросшие кустарником.
— Здесь должны нас ждать товарищи — болгарские партизаны. Но что-то я не вижу их сигнала, — сказал обеспокоенно болгарин в плаще.
Катерники действовали быстро, слаженно и бесшумно. Так же поспешно и молча крепко пожали руки уходящим болгарам.
На большой плоский камень были переброшены сходни. Первым шагнул на них человек в плаще, сгорбившись под тяжестью груза.
Андрей стоял у трапа, вместе с боцманом и лейтенантом, помогая высаживаться болгарам. Первые двое были уже у кустарника, когда третий, поскользнувшись, не удержался на влажном голыше и упал. Он тут же вскочил, сделал шаг и, сдавленно застонав, опустился на камень. От кустарника метнулся к нему человек в плаще. Упавший попытался встать уже с помощью подбежавшего, но, сделав пару шагов, снова опустился на камень.
Человек в плаще вернулся к катеру.
— Вывих или перелом ноги, — сообщил он командиру. — Выбирайтесь отсюда и уходите в море. А мы будем потихоньку двигать в лес. Там нас встретят товарищи.
— Гул моторов привлечет внимание, и вас могут сразу же накрыть, — возразил лейтенант. — Идите, мы подождем.
— Разрешите помочь, товарищ лейтенант, — вскинув руку к мокрой мичманке, сказал боцман.
Командир на мгновение задумался и согласился:
— Только возьмите, с собой еще кого-нибудь. Вдвоем будет сподручнее.
— Товарищ лейтенант, разрешите мне, — выступив перед командиром, козырнул Погожев.
Лейтенант бросил взгляд на боцмана. Тот кивнул в знак согласия.
— Идите. Только не задерживайтесь.
Последние слова лейтенанта настигли боцмана и Погожева уже на трапе.
Пострадавший сидел, прислонившись спиной к камню-голышу, держась обеими руками за ногу. Его уже немолодое лицо перекосилось от боли. Увидав моряков, он виновато опустил глаза.
— Как же это тебя, паря, угораздило? — покачал головой боцман. — Если перелом, надо бы наложить шину.
— Потом. Сейчас быстро вперед. — Человек в плаще волновался, и от этого его ранее чуть уловимый акцент сейчас явственно проступал в разговоре.
Они двинулись прямо через кустарник, поднимаясь по склону.
Андрей нес вещи пострадавшего. Особенно тяжелым был заплечный мешок. Да и чемодан изрядно оттягивал руку.
Человек в плаще первым поднялся на склон и остановился, поджидая остальных. Когда собрались все вместе, он сказал:
— Спасибо за помощь, товарищи. — И протянул руку боцману.
Соловьев, кивнув в сторону пострадавшего, сказал:
— Может, мы его заберем обратно в Россию? Вам тут и так несладко придется, а еще больной.
— Нельзя, — энергично возразил человек в плаще. — Он наш язык и наши уши.
— Ясно, — кивнул боцман. — Только куда же вы сейчас с грузом и раненым?
— Есть одно место. Там нас ждут.
— Далеко?
— С полкилометра отсюда.
— Тогда идемте быстрее. — Боцман вновь закинул руку пострадавшего себе на плечо, и отрядик гуськом двинулся дальше.
Кустарник поредел. Вошли в полуобнаженный осенний лес. Под ногами мягко пружинила прибитая дождем листва. Откуда-то взялась чуть заметная в темноте тропинка. Она привела их в лощину с зарослями ивняка, сквозь которые поблескивало зеркало водоема.
Берегом шли недолго, свернули влево, перешли вброд взбудораженный дождем ручей и вновь стали углубляться в лес. Почва пошла каменистей, стали попадаться угластые глыбины скал, полузаросшие кружевом плюша. И тут откуда-то из темноты их кто-то негромко окликнул.
— Брат Митё, — также вполголоса отозвался человек в плаще.
Из-за темного уступа скалы выступил невысокий коренастый человек. Затем — другой, повыше ростом. У обоих на груди висели немецкие автоматы. Они еще раз, издали, перебросились словами с человеком в плаще и уже смело двинулись навстречу высадившимся с катера.
— Здравей, Митё!
— Здравейте, другари!
Встретившие крепко и радостно тискали руку человеку в плаще, пожали руки остальным и тут же стали что-то быстро говорить, с особым интересом поглядывая в сторону Погожева и Соловьева.
— Еще вечером к месту нашей высадки был направлен надежный товарищ, — сообщил Митё боцману. — Но где он и что с ним — никто не знает. Поэтому вам надо спешить. Петко вас проводит. — Митё кивнул в сторону низкорослого крепыша. И вдруг улыбнулся как-то особенно, удовлетворенно и добавил: — Товарищи говорят: здесь во всех газетах пишут, что Красная Армия уничтожена. Вот бы удивились болгары, увидев на своей земле советских моряков... Ну, до свидания, товарищи.
— Приятно пътиване.
Но только катерники во главе с Петко двинулись в обратный путь, как где-то у озерца хлопнул пистолетный выстрел. За ним — второй, третий. И вдруг в предутренней тишине леса гулко прокатилась автоматная очередь. Путь к катеру был отрезан. И они все трое поспешно отхлынули назад, в тень высокой черной скалы.
Товарищ Митё о чем-то встревоженно расспрашивал партизан. Разговор шел на болгарском языке, и Соловьев с Погожевым мало что понимали. Но главное все же им было ясно — болгары решали, как быстрее и безопаснее провести советских моряков на катер. Митё что-то сказал Петко, и тот, быстро взяв автомат на изготовку, клацнул затвором, поставив оружие на боевой взвод, бесшумно скрылся в темноте, метнувшись в сторону выстрелов.
— Надо разведать, кто там стрелял, — обращаясь к боцману, сказал Митё.