Антифэнтези (издательская версия)
Шрифт:
– Чего, чего наведешь? – встрял Андрюха.
– Антифэнтези! – рассмеялась Мышуня, и я понял, что мои старания не пропали втуне.
Правда, пришлось мне потом полчаса талдычить нашей деревенщине про современную развлекательную литературу. Сомневаюсь только, что он что-нибудь понял, так как все спрашивал:
– Ну и что такого в драконе или орке? Один умнее и больше, а второй летать не умеет.
– Как ты не понимаешь? Это тебе «что такого», а вот для меня… – В общем, лабуда у нас из разговора получилась какая-то. Хорошо (а может, и не очень хорошо), что Мышуня не прозевала тропинку, ведущую в лес, и крикнула:
– Шиш, смотри, тут
Мы проследовали по тропе под еловые лапы. Действительно, через полста метров перед нами оказалась почти круглая поляна. Мы стояли на ней и молча вслушивались в почти безмолвный лес.
– Рюх, а ты уверен, что в лесу безопасно? – робко спросила Машуня.
– Здесь нигде не безопасно. А для вас особенно опасно в деревнях – не дай бог, крестьяне прознают, кто вы на самом деле. Это в городе к нелюдям терпимее относятся.
– Понятно! – усмехнулся я. – Мне кажется, что со зверями я сумею «договориться», если только их не будет целое стадо.
Короче, мы со сдержанным энтузиазмом, пополам с опаской, принялись за устройство первого в своей жизни походного лагеря. Надо сказать, если бы не сноровистость Андрюшки, мы бы с Машкой до полуночи без толку пробегали. Только и помощи от нас было, что за водой до ручья сгоняли да каких-то палок в лесу наломали. Но на нашей стороне оказалась теплая погода и отсутствие комаров, так что спать можно было где угодно – только Эльвирину подстилку постелить.
Андрюшка развел костер и принялся кашеварить, нехитро свалив в котелок все, что может вариться: кусочки соленого мяса, сухие бобы и какую-то сушеную приправу. Я с сомнением смотрел на эти кулинарные эксперименты, но Машуха не отличалась таким скептицизмом и давала советы, типа «добавь соли!» или «долго ты еще эту кашу варить будешь?»
В результате мы поужинали вполне сносной бобовой бурдой с мясом и какой-то настойкой на Эльвириных травах, весьма смахивающей на чай. После еды, уже в полной темноте, ребята улеглись рядком, отгородившись от леса пологом, выданным заботливой волшебницей. Я гордо взял на себя роль охранника, сказав, что мои уши будут лучшим залогом их безопасности.
С обещаниями я немного переборщил… так как спустя пять минут спал крепче своих приятелей.
Маша сладко потянулась во сне. Что-то мешало ей примерить классное платье, купленное мамой ей в подарок. Она подумала, как обзавидуются ее подружки, когда она придет в школу, и еще вспомнила, что в таких платьях только на балы ходить можно. Но что-то теплое и яркое окончательно растворило переливы ткани волшебного платья, и она открыла глаза. Озорное утреннее солнце, просто по-хулигански светило прямо в глаза, развеяв прекрасные сны о платьях.
– Ма-ам! – зевая, позвала она и повернулась на бок, собираясь вставать с кровати, но кровати не было. Вообще ничего не было, только зеленая лужайка и какой-то дрыхнущий рядом с ней мальчишка. Она ненадолго замерла, просыпаясь и пытаясь вспомнить, как тут очутилась?
Наконец очарование сна окончательно разрушилось, и вместе с вернувшейся памятью на нее обрушилась суровая действительность: она вампир-полукровка, скрытое чудовище, заброшенное в чужой мир. Хотя, по оптимистическому мнению рыжего полуэльфа Шиша, все женщины скрывают в себе чудищ и вампиров. Да, надо бы ему почаще давать в этом убеждаться. Нельзя разочаровывать юных идеалистов. Но где же он?
Перед ней было две подстилки, причем, одна пустая. Андрюшка на месте, а Шиш… может, в кусты по надобности удалился? Ладно, раз уж проснулась, надо завтрак приготовить. И так вчера вечером чуть со стыда не сгорела – ничем Рюшке не помогла. Хорошо, в этом деле мы привычные (в смысле не в приготовлении еды, а бесстыдстве) – чтобы заставить нас смутиться, нужно как минимум классную училку, завуча и директора вместе собрать, да и то минут двадцать доводить их всех вместе до кипения. Иначе продукт воспитания так и останется недопереваренным.
Она деловито перетряхнула свой мешок и нашла там зубную щетку с порошком – просто драгоценным подарком Эльвиры. Одно дело кривляться и лениться чистить зубы дома, и совсем другое – остаться совсем без этого инструмента гигиены. Маша быстренько сбегала к ручью, набрала воды для завтрака и умылась. Возвращаясь, поняла, что боится увидеть спящего в одиночестве Рюшку.
На поляне ничего не изменилось. Все та же тишина, и полное отсутствие Мишки (хотя частичное его присутствие тоже вряд ли кого обрадовало бы). И все-таки, как она ни хорохорилась, сердце подленько сжалось в испуге и за Шиша, и за себя. До нее только сейчас со всей страшной очевидностью стало доходить, кем стал для нее вредный рыжий непоседа. Что она могла без него и его уверенности, что он обязательно надерет задницу противному магу? Ведь никто, кроме него, не мог пообещать вернуть ее домой. Точнее, пообещать, может, и могли, но вот исполнить… почему-то с конопатым Шишом она была уверена в успехе самых невероятных предприятий и вовсю подтрунивала над своим товарищем по несчастьям и приключениям, чувствуя, что все ее насмешки отскакивают от него, как горох от стенки.
– Мишенька! Я больше не буду над тобой подшучивать! Слышишь! Только выходи! – чуть ли не истерическим воплем вырвались у нее слова и безвозвратно утонули в тишине густой опушки.
Рядом зашевелился Рюшка. Протерев глаза, он спросил:
– Ты чего орешь?
Спустя час объяснений, предположений, растерянного приготовления походного завтрака и сборов непонятно куда, они поняли: рыжего предводителя их компании можно не ждать. Маша, уже успев и расстроиться, и рассердиться на Мишку, попыталась взять себя в руки и вместе с Андрюшкой выяснить, что же им теперь делать? У парня вариантов оказалось немного: или ждать тут неизвестно чего, или возвращаться, или идти в город и искать мага. И только, наверно, полное отчаяние заставило Машу вспомнить о своих вампирских способностях…
Но обо всем этом я узнал (с чувством немалого удовлетворения) гораздо позже, так как мои приключения начались немного раньше, а именно где-то посередине ночи. Я проснулся от мягких толчков. Сначала не мог никак отделаться от приятного ощущения покачивания в люльке. Но когда оказалось, что меня несут на руках, я чуть не выпрыгнул из крепких объятий. А точнее, только подумал вырваться, поскольку объятия были действительно крепкие.
Я притих, так ничего и не предприняв, и попытался понять, что же происходит? Итак, меня скорее всего похитили, и скорее всего, не для того, чтобы съесть – иначе убили бы сразу. Это вдохновляло. Я, пытаясь расслабиться, как спящий человек, тихонько приоткрыл один глаз. Через плечо несущего меня человека удалось разобрать еще пару высоких силуэтов, мелькающих в сумраке ночного леса. Однако моих приятелей в руках силуэтов, сопровождающих моего носильщика, не было. Скорость передвижения была поразительная, мы словно летели сквозь лес, как бесшумные тени.