Антикиллер-5. За своего…
Шрифт:
Ниндзя
Первые несколько минут было весело. Легкость в ногах, дыц-дыц в голове. Как-то все получилось спонтанно, быстро, ловко, он сам не успел сообразить, что сделал. Только что был обиженный пацан, которого развели и выставили за дверь, а теперь – дыц-дыц, оба-на! – пацан со стволом! Идите все на..!
Похоже, Ниндзя удивил не только себя, но и Цифру, эту холодную суку, которую вообще невозможно пробить на какие-то нормальные чувства. У нее ведь вот такие шары были, когда он схватил ключи с полки! А как она на него посмотрела, когда он сказал ей больше
Ага. Здорово. Ёханый ба…
Но вот он спустился вниз, добежал до мусорного контейнера, схватил ружье и патронташ… Черный чехол, типа брезентового, патронташ из толстых кожаных таких макарон… Схватил. Ага. И все настроение разом куда-то ушло.
Они тяжелые, громоздкие. Ружье то ли на части разобрано, то ли просто сложено вдвое, но все равно чехол здоровый. Привлекающий внимание. Как его нести? Сунул под мышку. Неудобно. Попробовал по-другому: ружье – в правую руку, патронташ на плечо. Видок у него, наверное, странный. Пошел через двор – а что делать? Надо было пакет какой-то взять, что ли… Только где?
Вдруг услышал собачий лай за спиной. Оглянулся. Большой лохматый пес, привстав на задние лапы, рвал поводок из рук хозяйки. Метров за двадцать где-то. Гав-гав-гав! – хриплым басом. А хозяйка – школьница сопливая, раза в полтора его ниже и легче. По крайней мере так ему показалось. Пищит оттуда:
– Не бойтесь! Извините! Он просто играть хочет!
«Вот и играй с ним сама, дура!» – подумал Ниндзя. Но промолчал. И ускорил шаг.
Пожилая пара навстречу.
Пацан с наушниками.
Вроде, не смотрят.
Блин: опять тёлка с собакой (у них что тут, клуб собаководов, мать их так?!). Маленькая такая шавка, белая, игрушечная. Но увидела Ниндзю и тоже вдруг взбеленилась, расчесанная на пробор шерстка встала дыбом, слюна из пасти: гав-гав-гав!
– Кэнди, фу!
Тёлка болтала по телефону и едва взглянула на Ниндзю.
А пожилая пара остановилась, ага… Старушка что-то провякала. Ниндзя даже не понял, к кому она обращалась – к нему или к этой гребаной собачнице… Он уже почти бежал.
Пересек спортивную площадку, школьный двор. Взмок. На заднем школьном крыльце, где раньше разгружали фургоны с кефиром и всякой жратвой, заметил огоньки сигарет. Только бы не Рустам-старший, только бы не он…
А ведь еще надо пройти парковку перед магазином, там фонари и народу куда больше, чем здесь.
Ниндзя совсем расстроился. Запаниковал даже. А на фига ему вообще это ружье, что он с ним делать собирается?
Вдруг метнулся к аллее, что рядом с детским садом, швырнул ружье в кусты. И патронташ. На фиг! Тоже как-то неожиданно у него получилось, само собой вроде. Ну, ты, Ниндзя, даешь! Ну, ты орел!
Отошел. Постоял как дурак посреди этой аллеи. Вернулся. Опять постоял. И тут его осенило. Сбросил куртку, резко выдохнул, воткнул ружье в штаны, как в детстве, когда тырил кока-колу в магазине…. Правда, набухшие причиндалы отозвались болью… Вот сука, эта Цифра… Пришлось расстегнуть пуговицу на джинсах и приспустить «молнию» (надеюсь, не упадут?). Потом кое-как наклонился, подобрал патронташ, обмотал
Кое-как застегнул куртку, осмотрел себя. Наверное, со стороны похоже, будто яблоки воровал. Колхозный сад обчистил.
И тут Ниндзя не выдержал, тоненько засмеялся. Нет, завизжал, как щенок, которому отдавили хвост. Ничего не мог с собой поделать. Он просто представил, как идет через парковку в этом во всем, переваливается, как заржавевший Робокоп, и тут с него падают штаны… Ы-ы-ы-и-и-иииии!!! А-ха-хаааа!!! Ы-ы-ы-ы!!!
От смеха и икотки его трясло и колотило, как в лихорадке. А еще мочевой… Ха-ха-ха! Чтобы не обоссаться, он попытался согнуться, присесть, но не смог. Из глаз ручьем текли слезы. И – да, он все-таки обоссался. Немного совсем. Это нервное. Он просто здорово перенервничал. Все из-за Цифры. Вот же сука…
Цифра, ты – су-у-ука!!!
Ы-ы-ы-и-и-иииии!!! А-ха-ха-хаааа!!!
Но это был не смех. Нервный припадок – вот что это было!
Утром мать просила принести ведро картошки из подвала, – он сперва хотел тихо проигнорить, как обычно, но потом чего-то сжалился и даже в качестве бонуса выбрал из ямы несколько подгнивших картофелин и выбросил на помойку.
Теперь Ниндзя был вознагражден за свою доброту и великодушие: ключи от подвала остались у него в кармане. Иначе он просто не представлял, куда скинул бы свое богатство. Выбросил бы, наверное. Или отдал Берцу.
Над картофельной ямой стояли стеллажи со всяким банками и прочим барахлом – их мастерил еще покойный отец, Ниндзя даже помнил, как они с матерью ругались, что полки получились слишком узкие, только два ряда банок становится, а вот у соседа дяди Лёши целых четыре. И на кой им эти банки, спрашивается? Вон, стоят, пыльные, мутные, уже и не разобрать, огурцы там или помидоры, закисло все давно, поди, все равно никто не ест.
Он пристроил ружье и патронташ у самой стенки, чтобы не на виду. Нет, перед этим еще открыл чехол, посмотрел, потрогал, понюхал… Вещь! Даже настроение поднялось. Реальный ствол – магазин как у «калаша», пистолетная ручка, съемный приклад. Ниндзя взял его в руки, подрыгался немного, представляя, как он направляет его кому-нибудь в грудь.
– Стой, чудила! Щас вальну!
Неплохо. Жалко, зеркала нет. Зато этот дурацкий вечер он промучился не зря. Определенно.
Пришел домой, заперся у себя в комнате, есть не стал. Мать что-то вопила из-за двери – адью, полный игнор. Дико хотелось спать, как с перепою. Уснул прямо в одежде. Сон приснился ясный, четкий, яркий, странно живой. Как это называется… альтернативная реальность.
Будто он спустился тогда от Цифры к контейнеру, взял ружье, но не потащился домой, а снова поднялся к ней в квартиру. Причем это было для него как дважды два, как если бы он с самого начала так и задумывал. Или они с Цифрой так сговорились. Короче, он поднялся наверх, успев по дороге прицепить приклад и загнать в магазин пять патронов. Вроде, можно было загнать и больше, но у него не хватало времени. А чехол он бросил на лестнице, потому что он ему больше не нужен.