Антикризис. Выжить и победить
Шрифт:
Наиболее твердо и последовательно антисоветскую позицию проводили США. В связи с нашей твердой позицией по вопросу долгов царского и временного правительств по требованию Государственного департамента в марте 1934 года было прекращено дальнейшее размещение советских облигаций на американском рынке. Основанием запрета был только что принятый Закон Джонсона, который запрещал выдачу кредитов и займов тем странам, не погасившим свои обязательства перед США по ранее выданным кредитам и займам. Непогашенные обязательства только по кредитам временному правительству Вашингтон оценивал в 180 млн. долл. Таким образом, СССР подпадал под действие Закона Джонсона.
В 1933 году (в ноябре) нарком иностранных дел Максим Литвинов ездил в Америку и встречался там с новым президентом Франклином Рузвельтом. В ходе встреч в Вашингтоне 16 ноября 1933 года были восстановлены дипломатические отношения между США и СССР. Тогда же начались переговоры об установлении режима наибольшего
В случае с Америкой мы готовы были заплатить часть долгов царского и временного правительств в обмен на кредит. Даже готовы были отказаться от своих претензий по возмещению ущерба от американской интервенции. Такая готовность уступать Америке (признание долгов царского и временного правительств) была, конечно, продиктована отчаянно сложной ситуацией: валюты на индустриализацию катастрофически не хватало. Но эта уступка создавала опасный прецедент: другие страны могли на нас наброситься и также требовать погашения ранее не признанных нами долгов. Но в марте 1934 года Вашингтон резко изменил свою позицию и отказался даже обсуждать возможность предоставления кредита СССР. Ни о каком режиме наибольшего благоприятствования американцы даже говорить не желали. Более того, США в 1935 году обложили наш уголь и марганец дискриминационными пошлинами.
Обращались мы за помощью также к французам. Но у них также не нашли понимания. Мы не только не получили кредитов, но французы еще и отказались вести переговоры о взаимном предоставлении РНБ.
И лишь с Германией 9 апреля 1935 года удалось подписать соглашение о кредите на пять лет на сумму 200 млн. марок. Условия были не очень выгодные, поскольку немцы видели, что у нас других вариантов получения кредита на тот момент не было. В 1935 году, согласно некоторым источникам, Советскому Союзу Германия (в лице президента Рейхсбанка Я. Шахта) предлагала кредит в размере 1 млрд. марок. Но тогдашний нарком иностранных дел Литвинов (настоящее имя — Меер-Генох Моисеевич Валлах) фактически блокировал переговоры об этом кредите, поскольку был ярым противником развития советско-германских отношений. По мнению С. Кремлева, Гитлер искал сближения с СССР для того, чтобы ослабить свою зависимость от западной финансовой олигархии, а Литвин подыгрывал англосаксам и французам. Вот и кредитная сделка на 1 млрд. марок не состоялась из-за происков наркома. [74]
74
С. Кремлев. Россия и Германия: путь к пакту. — М.: АСТ, Астрель, ВЗОИ, 2004, с. 103–106.
О наших внешних долгах. Обязательства по краткосрочным кредитам СССР закрывал быстро и с предельной аккуратностью. Даже самые закоренелые враги СССР признавали, что «Советы» все свои договора и контракты выполняют безупречно. Западные компании любили работать с СССР именно по той причине, что имели дело с государственными организациями. В условиях государственной монополии внешней торговли и государственной валютной монополии со стороны СССР рисков для западного бизнеса практически не было, все контракты «закрывались» в срок. Заметим, что все это на фоне «дефолтов», о которых в те кризисные годы на Западе постоянно объявляли разные фирмы, банки и государства.
Напомним, что максимального значения долги достигли в конце 1931 г. Согласно одному иностранному источнику, эти обязательства в тот момент составляли 1400 млн. зол. руб. К октябрю 1935 года внешний долг снизился до 139 млн. зол. руб., а в июле 1936 года составил лишь 85 млн. зол. руб. [75] Впрочем, имеется и более авторитетный источник. В интервью, данном корреспонденту New York Times в Москве Уолтеру Дарэнти (Walter Duranty) в начале 1934 года, Сталин сказал, что Советский Союз за последние два года уменьшил свою задолженность с 1, 4 млрд. до 450 млн. рублей. [76] О том, что в конце 1930-х гг. Советский Союз имел крайне незначительный государственный внешний долг, свидетельствует А. Г. Зверев, который с 1937 по 1960 год возглавлял наркомат (министерство) финансов СССР. [77]
75
M. R. Dohan. Soviet Foreign Trade in the NEP Economy and the Soviet Industrialization Strategy. MIT PhD Thesis, 1969.
76
“Известия”, 4
77
См. Зверев А. Г. Сталин и деньги. — М.: Алгоритм, 2012.
Между прочим, в конце 1930-х гг. мы уже сами были способны давать кредиты. В 1938 году СССР предоставил кредит Испании на 85 млн. долл. (в основном для оплаты наших поставок оружия в эту страну). Осенью 1936 года правительство Ларго Кабальеро переслало золотой запас из Испании в СССР в подвалы Госбанка. Оно расходовалось на помощь Испании. К осени 1938 года золото кончилось, что обусловило необходимость получения кредита в СССР. [78]
Перед войной у СССР возникла некоторая внешняя задолженность. Она была связана с кредитами, полученными от Германии в марте 1935 года (на сумму 200 млн. марок) и в августе 1939 года (также на сумму 200 млн. марок). Это были, пожалуй, самые долгосрочные кредиты, полученные СССР в 1930-е годы. Кредит 1935 года был предоставлен на 5 лет, к тому же на более выгодных условиях, чем прежние германские кредиты (5 % годовых вместо 6 %). Поставки советских товаров в покрытие кредита должны были начаться с конца 1940 г., а закончиться в 1943 г. Кредит 1939 года давался на 5 лет под 4,5 % годовых, с правом заказов под него в течение 2 лет. В первый договорный год СССР имел право сделать германским фирмам заказы на 120 млн. марок, во второй год — на 80 млн. марок. Погашение кредита должно было начаться только с 1945 года. Таким образом, большая часть двух последних кредитов Германии так и не была погашена Советским Союзом. В совокупности долги СССР по этим кредитам были эквивалентны примерно 140 млн. долл.
78
С. Кремлев. Россия и Германия: путь к пакту. — М.: АСТ, Астрель, ВЗОИ, 2004, с. 175.
Конспирологические версии индустриализации
У нас появилась целая когорта авторов, которые смотрят на индустриализацию в СССР исключительно через призму геополитики или конспирологии.
Советская индустриализация как «геополитический проект Запада». Очень популярна версия, согласно которой проект «социалистическая индустриализация» принадлежит не партии большевиков, не Сталину, а мировой финансовой элите. Той самой, которая в свое время подготовила и провела в жизнь проект «социалистическая революция в России». Но одно дело — заплатить несколько миллионов марок, долларов, фунтов стерлингов или швейцарских франков заговорщикам, подпольщикам, бунтарям — тем, которого сегодня стали называть «оранжевыми». И совсем другое дело — выделить несколько миллиардов тогдашних долларов (сегодня это были бы сотни миллиардов) на индустриализацию. Числа разнятся на несколько порядков.
Финансовая элита уже в 1920-е годы начала подготовку второй мировой войны (каковы высшие цели этого проекта, мы сейчас обсуждать не будем). Действительно имеется много неопровержимых доказательств того, что именно с этой целью финансовая олигархия Запада («англосаксы») привела к власти в Германии Адольфа Гитлера, а затем стала оказывать всяческое содействие в ускоренном экономическом развитии и милитаризации Третьего Рейха (тем самым, подвергнув полной ревизии условия Парижского мирного договора).
Так вот, авторы данной версии утверждают, что помощь Гитлеру и Германии со стороны мировой финансовой олигархии — лишь половина ее геополитического проекта. Вторая половина — помощь Сталину и Советскому Союзу. Для того, мол, чтобы затем столкнуть лбами Германию и Россию во второй мировой войне. Не хочу сейчас погружаться в долгие геополитические дискуссии. Каждая из геополитических версий по своему увлекательна. Но чаще всего ни одну из них нельзя не доказать, ни опровергнуть до конца.
Обращу внимание лишь на экономическую и финансовую сторону вопроса. Действительно имеется бесчисленное количество неопровержимых фактов, доказывающих, что Запад оказывал Германии финансовую поддержку еще в 1920-е гг. Помощь оказывалась и в виде прямых инвестиций, и в виде кредитов и займов, и даже в виде ослабления и временного прекращения репарационных платежей, возложенных на Германию по Парижскому мирному договору. Особо можно вспомнить принятый в 1924 году американский план Даэуса (который, как мы выше сказали, послужил поводом для того, чтобы Сталин в 1925 году на 14 съезде партии впервые озвучил лозунг социалистической индустриализации).