Антикризисный опыт дурака

Норбеков Мирзакарим Санакулович

Соединившись, они почувствовали, что стали сильнее и больше. Они несли в себе морозное утро снежных вершин, простодушные улыбки утренних рос, легкое прикосновение крыльев бабочек. Они стремились к тому великому неизвестному, что ждало их за горизонтом.

Каждый раз, когда в их компанию вливался еще один ручеек, роднички искрились от счастья.

И вот наступил момент, когда они превратились в чистейшую горную речку – живую и прекрасную, как сама жизнь.

Вдруг

на ее пути возникла другая река – мутная.

Чистый поток резко отпрянул:

– Кто ты? Почему ты такая грязная? Я не хочу с тобой сливаться, я не хочу с тобой дружить, я не хочу с тобой общаться! Ты не пропускаешь свет, ты не освещаешь дно. В тебе есть мгла!

…С высоты птичьего полета было видно, как рядом текли две реки. Одна была прозрачной, воды другой – несли в себе грязь. Но далеко за горизонтом обе реки все-таки сливались в одну…

Настал день, когда от былой красоты чистого потока не осталось и следа. Единственным, кто не смешался с темной водой, был горный родничок.

Он все плыл и плыл, грустно глядя на соседние грязные ручейки, рожденные в канализации.

С каждым годом он чувствовал, что становится тяжелее и опускается все ниже – и вот он уже еле перемещался по темному, склизкому илистому дну.

Он продолжал свое мрачное беспросветное путешествие, порой сам не понимая, что мешает ему раствориться в мутной воде, смешаться с вонючим илом.

Но родник знал, что никогда не станет одним из них! Ведь он родился на свободе, он помнил жизнь! И хранил в своей душе нежные прикосновения лучей утреннего солнца, бездонное небо, яркие радуги…

Он хранил в своей душе объятия бесчисленных цветов и влюбленных бабочек, с которыми встречался на своем пути. Он вспоминал, как бурлил в ритме танца под бездонным небом, неся на своей голове венок из радуги, о том, как Млечный Путь звенел и переливался в его ладошках…

Еле передвигаясь по камням, ручеек утешал себя: «Я был чист, и хоть чуть-чуть, но смог же внести в эту реку свою чистоту…»

Это – последние строчки нашей с Геннадием книги. Жаль, что о многом не успели поговорить.

После ее окончания даю себе заслуженные десять дней отдыха, и потом, по благословлению своих Наставников, наконец-то приступаю к первой из главных книг всей моей жизни, которая называется….

Которая пока еще никак не называется!

Она – о 495 сторонах жизни человека, которые мы за время своего земного бытия обязаны привести в порядок.

Огромнейшее спасибо за ваше терпение! Обнимаю, целую и жму ваши руки!

Вот

и закончена последняя глава, и мы с вами расстаемся. Не знаю, как вам, а мне грустно. Пожалуйста, не теряйтесь!

Ну что ж, пока!

Жирная точка!

P.S.

С того момента, как в этой книге была поставлена последняя точка, прошло два с половиной месяца.

За это время со мной произошел удивительный случай, которым не могу с вами не поделиться, потому что это мистика – мистика реальной жизни.

Здесь, в Эпилоге, упомянут один из моих старших Наставников, который ушел в иной мир 17 лет тому назад.

Когда я был за рубежом, с Родины мне позвонил один из моих близких родственников и сказал, что меня срочно ищет один человек. Когда я услышал, кто именно, сразу же побежал ему звонить!

Меня разыскивал младший сын моего Учителя, с которым мы не виделись примерно столько же лет.

Можете представить мое состояние, когда он мне разъяснил, что у него в руках?! Он собирался передать мне письмо, надиктованное его отцом много лет тому назад.

В завещании Наставника было сказано: передать мне это письмо именно в этом году и в этом месяце. Я должен был получить это письмо месяц назад, но все это время он тщетно искал меня.

Можете представить мое состояние, когда я ждал самолет, доставлявший мне это письмо. Я минуты считал!!!

Как же давно я не плакал! Даже не помню, когда это последний раз было. А в тот день, заново перечитывая и перечитывая это письмо-тетрадь, плакал навзрыд до утра. Не стесняюсь сказать вам об этом.

Я снова себя почувствовал беззаботным юношей, который не является опорой и защитником других, а сам находится под защитой и у которого есть светлое право быть бесшабашным охламоном.

И мой Учитель, находясь на том свете, разъяснял суть всех тех своих приказов и тот единственный выбор, который я должен был делать по его указанию в каждом конкретном случае.

И когда я посмотрел хронологию, он ни в чем не ошибся. Оказывается, он не десять лет вперед расписал, а запланировал мое обучение на всю мою жизнь!

И на сегодняшний день, с жутким замиранием сердца, жду других писем, которые он оставил своему сыну.

Я было попросил: «Ну пожалуйста, не мучайте меня, дайте мне сейчас остальные письма», – но тут же осекся, когда он сказал:

– Завещание есть завещание. Это святое. Не наше с вами право его нарушать. Вы получите остальные письма строго в свое время.