Антикварная история
Шрифт:
Рабочий день приближался к концу, и она все чаще поглядывала в окно в ожидании прекрасной Элеоноры, ее, как выяснилось, феи-крестной. Наконец ювелирный закрылся. А что, если она забыла? Или передумала? Такой ли королеве возиться с провинциальной замарашкой!
Наконец хозяйка «Сапфира» вышла на крыльцо. Маша кинулась в подсобку за курткой и в мгновение ока выскочила на улицу. Элеонора помахала ей рукой и пошла к машине. Маша перебежала дорогу и потрусила за ней, чувствуя, как с каждым шагом где-то в животе растет дискомфорт.
Ехали всего ничего. Минут
Элеонора оглянулась и, увидев, что Маша плетется за ней, еле переставляя ноги, взяла ее за руку и быстро подвела к маленькой женщине в джинсах и простой футболке.
– Света, это та девушка, о которой я говорила.
Парикмахер окинула клиентку наметанным взглядом.
– Отлично. Не будем терять времени.
И быстренько усадила Машу в кресло.
– Я должна предупредить, что всегда поворачиваю женщин спиной к зеркалу. Увидите уже результат.
Маша поняла, что ей конец, и закрыла глаза.
Вернувшись домой, она сразу бросилась к зеркалу и простояла перед ним не меньше получаса. Все не могла поверить, что эта прекрасная собой особа – она. Маша.
Как такое может быть, чтобы простыми ножницами сотворить нечто подобное? Вот кто настоящая волшебница! Парикмахер Света! Прямо Гарри Поттер какой-то!
Куда бы пойти, чтобы покрасоваться? Маша почесала нос и тут же отдернула руку. Красивые женщины носов не чешут!
Сегодня тренировка, может, там ее красоту кто-нибудь оценит? Хотя верится с трудом. Вряд ли парни вообще заметили, что она девушка. Что поделаешь, айкидоки! Им не до пустяков!
Маша вздохнула и пошла собирать спортивную сумку. Выходя из квартиры, она напоследок глянула в зеркало. Ну и пусть никто не заметит! Она-то знает!
Насчет тренировки Маша оказалась права, но на следующий день она все же получила свои пять минут славы.
– Ничего себе! Какая ты красивая! Теперь всегда так стригись! – восхитилась добрая Наташа.
– Мэри, блин! Вот это апгрейд! Тюнинг по полной! Так че, может, вечерком прошвырнемся по Невскому?
Костик с готовностью пригладил соломенные патлы.
Наташа немедленно оскорбилась и ушла в подсобку. Вот кретин!
– Дурак ты, Костик! Лучше поищи накладную на подсвечники!
– Нашел уже. Вчера.
– Больше не теряй, а то что-нибудь важное профукаешь!
– Это ты о чем? – подозрительно покосился Костик.
Да, такого не прошибешь!
Заслышав громкий разговор, из кабинета тут же выбежал директор и застыл, словно пораженный молнией.
– Муся?
Маша покрутилась перед ним так и этак.
– Хороша! – сказал Лев Моисеевич и подумал, что прохвоста Костика надо бы перевести в магазин на Васильевском.
И вообще, надо присматривать за девочкой! Столько ухарей развелось!
Музыкант
На следующий день они со Львом Моисеевичем
В кабинете директора Яков Михайлович, сняв плащ и аккуратно пристроив свою удивительную шляпу на жардиньерку у двери, долго рассматривал камею через лупу, потом потребовал сделать для него несколько фотографий высокого разрешения и спросил, сколько у него времени.
– В понедельник я должен дать владельцу ответ, – ответил Суслин.
– Могу я узнать имя владельца?
– Пока решение не принято, простите, нет.
– А бумаги?
– Владелец уверяет, что это просто семейная реликвия, не более того.
Яков Михайлович еще раз внимательно посмотрел на камею, а потом на Льва Моисеевича. Маше показалось, что он что-то напряженно вспоминает.
– Можете что-то сказать прямо сейчас? – спросил Суслин.
– Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, я уже встречал эту вещь.
– Уверены? – спросил Лев Моисеевич и подставил собеседнику левое ухо.
– Не хочу вас напугать, повторяю, что мне, возможно, изменяет память…
– И все-таки.
– Почти нереально… И все же, думаю, я видел эту вещь…
Лев Моисеевич пододвинул ухо еще ближе.
– Где же?
Ответ удивил.
– На фотографии. Эта камея могла принадлежать Александре Федоровне, жене последнего российского императора.
Яков Михайлович наморщил лоб.
– Минуточку. Возможно, мы проверим это прямо сейчас.
Он достал сотовый и стал что-то в нем искать.
– Слава богу, нашел. Все-таки профессиональная память не подвела.
И протянул телефон.
С экрана айфона на них смотрела императрица Александра Федоровна, сидящая в кресле с каким-то рукодельем в руках. Лев Моисеевич увеличил изображение, и они с Машей увидели на груди женщины знакомое украшение. Суслин смотрел на фотографию довольно долго.
– Да, похоже, это наша камея, – наконец сказал он и поднял глаза на Музыканта.
– Не хочу быть столь же категоричным, ведь вживую камею мне увидеть не довелось.
– Но вы…
– Да, я много лет занимался драгоценностями царской семьи, даже книгу написал, но не все они, как вы понимаете, сохранились. Утеряно довольно много. О судьбе именно этой камеи я сейчас поведать не могу. Мне нужно время.
Поскольку директор антикварного магазина и его прелестная помощница со светлыми колдовскими глазами молчали, Яков Михайлович понял, что от него ждут большего.