Антимозг: цифровые технологии и мозг
Шрифт:
Эти опытные знания имеют огромное общественное значение. Американские ученые рассчитали: если бы в США можно было сдвинуть начало деменции на 2 года, в перспективе это привело бы к сокращению числа больных деменцией примерно на 2 миллиона человек. Эти данные были получены учеными в 2007 году, а три года спустя подтвердились в ходе обследования исключительно тех пациентов, у которых предполагали начальную стадию болезни Альцгеймера. Из 211 пациентов 102 владели двумя языками, 109 — одним языком. Начальные симптомы проявились у двуязычных пациентов на 5,1 года позднее, чем у пациентов, владевших только одним языком. Тем самым владение двумя языками эффективнее всех известных сегодня медикаментов, призванных бороться с симптомами болезни Альцгеймера.
По мнению ученых, проводивших обследование, причину этого феномена можно обосновать тем, что люди, владеющие двумя языками, постоянно
В главе 10 было показано, что регулярное функционирование в режиме многозадачности ведет к снижению умственной работоспособности, которую мы обычно обозначаем как концентрацию внимания. Например, при выполнении заданий на переключение с одной задачи на другую «многозадачникам» требуется на 170 мс больше времени, чем «не многозадачникам». Люди, постоянно действующие в режиме многозадачности, не так хорошо владеют своим разумом — они отучили себя выполнять функции самоконтроля. Потому не удивительно, что испытуемые-билингвы при выполнении аналогичного теста переключались с одного задания на другое на 60 мс быстрее, чем те, кто владел только родным языком. При этом исследования показывают, что отрицательное влияние цифровых СМИиК на формирование головного мозга гораздо сильнее, чем положительное влияние знания двух языков.
Если мы посмотрим на рис. 14.1, то увидим дополнительные противоположные влияния на наш головной мозг: общая пассивность и различные болезненные зависимости ведут нас к деградации, а активная жизненная позиция, способность нести ответственность за самого себя и других людей, созидательный труд — к умственному прогрессу. Сюда добавляются последующие контрастные пары: болезнь — здоровье; одиночество — коллективизм; депрессия, деменция и ранняя смерть — счастье, деятельная жизнь, долголетие.
По данным федерального министерства по делам семьи, пенсионеров, женщин и молодежи, в Германии в настоящее время проживает 1,3 млн людей, страдающих деменцией. Ожидается, что число их к 2050 году удвоится и достигнет 2,6 млн. Согласно расчетам, расходы на уход за этими больными составят от 30 до 40 млрд евро. Как дорого обойдется цифровая деменция нынешнего молодого поколения в 2050 году, точно рассчитать не может никто, однако предположить можно.
Если в США (население примерно 320 млн жителей) сдвиг наступления деменции на 2 года в перспективе должен был привести к уменьшению числа больных деменцией примерно на 2 млн, то применительно к Германии (примерно 80 миллионов жителей) этот эффект выразился бы в уменьшении числа больных деменцией на 500 000 человек. Однако с учетом влияния постоянного пребывания людей в режиме многозадачности, вождения автомобиля с помощью навигационного прибора, стрессов и отсутствия самоконтроля, отрицательных эмоций и одиночества картина резко меняется. Многозадачность замедляет время реакции на 170 мс, владение двумя языками ускоряет его на 60 мс. Если исходить из того, что цифровые СМИиК отрицательно влияют на наш интеллект в том же масштабе, в каком двуязычие влияет положительно, и если оставить без внимания все остальные последствия, то есть исходить из того, что начало симптомов деменции наступит на 5 лет раньше, потому что упадок начнется с меньшей высоты, то получится на 1,25 млн больше больных деменцией среди населения (500 000 за два года соответствуют 1,25 миллиона за пять лет). Исходя из приведенных выше цифр министерства, это означало бы удвоение сегодняшнего числа больных деменцией. В 2050 году на основании демографического развития количество больных деменцией и без того возрастет вдвое по сравнению с сегодняшним. Если рассчитать последствия до 2050 года, следует исходить из удвоения этой цифры. Расходы на обслуживание и уход составили бы тогда от 60 до 80 млрд евро.
В главе 6 мы рассчитали, во сколько обойдется для нас в будущем излишний вес населения, обусловленный все теми же СМИиК: в 15 млрд евро. Эту сумму прибавляем к названной выше. Представим себе, что это — очень осторожные оценки, при которых большинство последствий цифровых СМИиК не учитывается вовсе. Исходя из этого, реальные расходы будут вдвое или даже втрое выше! Речь идет о сотнях
Решать проблему на примере борьбы с другими опасностями
Что мы можем с этим сделать? Думаю, нам следовало бы ориентироваться на то, как мы решаем другие аналогичные проблемы. Алкоголь тоже вызывает зависимость, причиняет вред телу и духу, ведет к падению социального статуса, одиночеству, депрессии и преждевременной смерти. Одновременно он — часть нашей культуры, многие люди охотно его употребляют. Что мы делаем в такой ситуации? Мы видим опасность и облагаем производителей и продавцов алкоголя налогами, чтобы затруднить доступ к нему молодым людям. Мы знаем, что именно в детстве и юности закладываются основы для развития болезненного пристрастия и что регулярное потребление алкоголя в больших количествах быстро ведет к тому, что человек скатывается вниз по социальной лестнице. Чем раньше начинается употребление алкоголя, тем быстрее развивается болезненное пристрастие. Несколько лет назад цены на так называемые слабоалкогольные напитки были искусственно повышены за счет соответствующих акцизов. Эта мера имела успех не только в Германии. Она функционировала повсюду. С сигаретами дело обстоит точно так же: удорожание их уменьшает число смертей от рака легких.
Исследования снова и снова показывают, что и для новых средств массовой информации и коммуникации ограничение дозы было бы единственной мерой, которая доказуемо уменьшает исходящие из них опасности. Известно также, что не действует вовсе: просвещение и добрые советы. Мы можем писать на сигаретных упаковках, что курение смертоносно; курильщиков это не впечатляет. На основании большого числа исследований, которыми были охвачены тысячи испытуемых, было доказано, что просветительские кампании, апеллирующие к разуму и снабжающие знаниями, не приносят результата. В обзоре, опубликованном в научном журнале Nature, говорится: «[…] данные показывают, что проводимые в школах акции, просвещающие детей о позитивном влиянии правильного питания и спорта на здоровье, практического действия не имеют». Если просветительские речи об опасностях табака, алкоголя и наркотиков не действуют, откуда берется оптимизм утверждать, что с цифровыми СМИиК все будет по-другому? Однако сторонники тотального «цифрового прогресса» повторяют, как молитву, утверждения о том, что просвещение и добрые советы — лучшие средства для решения проблем, возникающих при использовании СМИиК.
«Водительское удостоверение» для Интернета?
Вне всякого сомнения, Германия — автомобильная страна, признанный мировой лидер в этой области: каждое седьмое рабочее место у нас прямо или косвенно связано с автомобилем; без автомобиля не функционирует ничего. Кто не умеет водить автомобиль, считается малоквалифицированным специалистом. В принципе было бы логичным получать водительское удостоверение еще в школе, не так ли? В США, где без автомобиля тоже обойтись невозможно, этот шаг давно сделан. У нас — нет. В гимназии, в школе, где школьники обучаются до восемнадцати лет и потому могли бы получать водительские права, преподают родной язык, математику, иностранные языки, естественные и гуманитарные науки и еще спорт, музыку и искусства, но не готовят к жизни как таковой. Иначе следовало бы преподавать умение готовить, делать уборку и вести счета. Против этого отчаянно возражают поборники классического гимназического образования, которые не желают отклоняться от канона в пользу житейских мелочей, ведь так или иначе их «преподаст сама жизнь». А вошедшая в поговорку неприспособленность к повседневному быту некоторых людей с высшим университетским образованием (во главе с рассеянным профессором, у которых оба ботинка — левые) зачастую служит аргументом для противной стороны, которая утверждает, что давно пора отказаться от этого «классического гимназического снобизма».
Этот довольно старый спор образует основу, на базе которой разгорается оживленная дискуссия о том, следует ли возвести новейшие достижения цивилизованного мира — в частности, информационные технологии — в ранг школьной дисциплины. Казалось бы, «за» это говорит многое: компьютер нужен даже тем, кто не имеет дела с обработкой информации. Например, в клинике, где я работаю, компьютер нужен уборщице (чтобы заказывать моющие средства по Интернету), медсестре (для ведения документации), врачу (вообще для всего) и главврачу (который не может позволить себе роскоши не работать на компьютере). Короче говоря, почти на любом рабочем месте без компьютера не обойтись. Поэтому было бы хорошо уже в школе научиться обращению с цифровыми СМИиК и получить «водительское удостоверение» для работы за компьютером и в Интернете.