Антисемитизм в Советском Союзе
Шрифт:
ВУФКУ поручено подготовить соответствующие кинофильмы.
Экскурсии рабочих делегаций харьковских заводов в еврейские колонии дали хорошие результаты. Рабочие ознакомились с положением еврейских масс и с условиями их работы. Этот опыт должен быть продолжен. Должны быть организованы подобные делегации также из других индустриальных центров. Следует также организовать делегации от бедняцкой части крестьянства.
Дела членов партии, обвиняемых в антисемитизме, подлежат публичному рассмотрению.
Должны также устраиваться публичные суды над антисемитами и антисемитизмом».
В конце 1928 года, когда всплыло и получило очень широкую огласку дело о продолжавшейся много месяцев грубой травле еврейской работницы Баршай на фабрике «Октябрь» в Борисовском округе в Белоруссии, бюро ЦК и президиум ЦКК компартии Белоруссии опубликовали
«Бюро ЦК и президиум ЦКК… ставят перед КП(б)Б на разрешение следующее:
а) Усилить интернациональное воспитание масс и разъяснение классовой сущности как антисемитизма, так и других форм национальной розни, как попыток капиталистических элементов расколоть единство рабочего класса. Необходимо добиться соответствующего реагирования со стороны каждого партийца, комсомольца, рабочего активиста на всякие проявления антисемитизма.
б) Принять репрессивные меры в отношении антисемитов, ведущих открытую антисемитскую агитацию.
в) Усиленное внимание необходимо обратить на борьбу с антисемитизмом в школе, усилив интернациональное воспитание учащихся и удаляя из школы преподавателей-антисемитов.
г) Особое внимание необходимо обратить на предприятия, расположенные вне больших городов. Окружным комитетам партии срочно проверить постановку на промышленных предприятиях массовой работы с целью ее усиления, а также укрепить руководящие партийные и профсоюзные организации на этих предприятиях.
д) Фракции ЦСПС Белоруссии усилить профсоюзную культмассовую работу на фабрично-заводских предприятиях».
Эта активная нота в борьбе с антисемитизмом звучала и в вынесенном секретариатом ЦК КПБ в конце 1929 года постановлении об усилении борьбы с антисемитизмом («Трибуна», 1929 г., № 24, стр. 27.):
«…Секретариат констатирует, что некоторыми общественными, профессиональными и партийными организациями проявляется слишком мягкое отношение к проявлениям антисемитизма и не учитывается их контрреволюционный характер. Слабо ведется работа по интернациональному воспитанию школьной молодежи, в борьбе с антисемитизмом мало использовываются методы общественного воспитания и судебно-следственные органы.
Секретариат ЦК КП(б)Б считает необходимым:
1) Предложить Наркомпросу и фракции Центрального Профсовета Белоруссии усилить работу по интернациональному воспитанию и разъяснению национальной политики партии, придав с этой целью работе более систематический характер. Наркомпрос должен в месячный срок разработать и предложить школам ряд конкретных мер и указаний по интернациональному воспитанию.
2) Судебные органы, не ослабляя борьбы с проявлениями антисемитизма, должны ее еще более углубить, привлекая к ответственности не только конкретных носителей национальной вражды, но и их вдохновителей.
3) Партийные организации и профсоюзы должны начать разъяснительную кампанию о вредности примиренческого отношения к мелким проявлениям бытового антисемитизма и бороться с ними не только в судебном порядке, но и посредством воспитательной работы…»
Но вопреки всем постановлениям, борьба с антисемитизмом велась вяло, и многие из намеченных в приведенных выше программах мероприятий оставались на бумаге. В этом было что-то роковое. «Ложный стыд «выпячивать еврейский вопрос» (чтобы этим «не развить антисемитизм еще больше») приводит фактически к смазыванию борьбы с буржуазным контрреволюционным вредительством на этом участке идеологического фронта», писал Ларин (Ларин, стр. 280.), восставая против этой пассивности. Кое-что всё же, правда, делалось, но по сравнению с намечавшимися в программах борьбы с антисемитизмом планами и с тем, чего действительно требовала обстановка, это было минимально.
Остановимся вкратце на отдельных группах мероприятий по борьбе с антисемитизмом, намечавшихся в приведенных выше программных постановлениях.
Меньше всего эти постановления повлияли на работу школы. Никаких попыток введения элементов анти-антисемитизма в школьные учебники сделано не было, и борьба с антисемитизмом, по-видимому, и вообще продолжала
Характерно, что в вышедшей как раз в годы наиболее резкого усиления антисемитизма обширной — в трех больших томах — советской «Педагогической Энциклопедии» (1927–1929 гг.), в которой были широко освещены все стороны жизни и деятельности школы, об антисемитизме и о борьбе с ним просто не упоминалось, ни даже в главах, посвященных деятельности в школе комсомольских и пионерских организаций. Стремление бороться с антисемитизмом не сказалось сколько-нибудь заметно и в кино, в художественной литературе и в театре (О проникновении в художественную литературу и на сцену отголосков антисемитских влияний много материала собрал Лев Радищев, «Яд. Об антисемитизме наших дней», Ленинград, изд. «Прибой», 1930 г. — Большая литература этому почти ничего не противопоставила, просто проходя мимо этого тягостного явления.). Ничего почти не было слышно и о борьбе с антисемитизмом в Красной Армии.
Слабо влияли официальные анти-антисемитские установки и на повседневную работу Комсомола. Правда, «Комсомольская Правда» уделяла борьбе с антисемитизмом больше внимания, чем «Правда», но комсомольские организации на местах оставались пассивны. Вот как положение на фронте борьбы с антисемитизмом в начале 1929 года обрисовал на агитсовещании Комсомола секретарь ЦК Комсомола Рахманов («Трибуна», 1929 г., № 5, стр. 3–4.):
«Как поставлена у нас борьба с антисемитизмом внутри союза? Как мы боремся с этим злом? В лучшем случае наши комсомольские ячейки на том или ином предприятии ограничиваются вынесением декларативного постановления о том, что с антисемитизмом надо бороться, а в худшем случае — ячейка терпимо относится к проявлению антисемитизма, а в еще худшем случае — комсомольцы сами являются носителями антисемитизма и участвуют в избиениях, издевательствах над трудящимися-евреями. Об этом, к сожалению, говорит ряд фактов…
У нас есть не только открытые антисемиты, которые выступают и говорят открыто, у нас — что самое опасное в наших условиях — есть скрытые антисемиты, которые скрывают свой антисемитский душок, пользуются различными и завуалированными выражениями, но на самом деле они являются самыми злостными, самыми похабными антисемитами. Борьба против таких скрытых антисемитов, которых, к сожалению, очень много в рядах комсомола, очень сложная, но необходимая задача союза…
К сожалению, в среде этих скрытых антисемитов имеются активные работники. Они, если им скажут, что ты антисемит, обидятся, будут угрожать контрольной комиссией, будут гордиться своим партстажем и т. д. Но, товарищи, в нашем активе есть антисемиты. Проявление антисемитизма у них выражается в еврейских анекдотах, в передаче разговора других лиц, но на самом деле это их собственные мысли, которые они вкладывают в чужие уста…
И еще одно замечание. Я считаю, что неверен в союзе тот взгляд, что дело борьбы с антисемитизмом является делом якобы самих евреев. Неверно это! Дело борьбы с антисемитизмом является делом всего нашего союза. С антисемитизмом должны бороться не одни еврейские работники, на это дело надо мобилизовать всю массу членов союза…»
По-видимому, положение нередко было еще хуже в пионерских организациях (Очень тягостные факты, свидетельствующие о популярности антисемитизма в среде пионеров, привел И. Бобрышин. «Антисемитизм среди молодежи», «Молодая Гвардия» (журнал ЦК Комсомола), 1928 г., февраль, стр. 159.) и немногим лучше в профсоюзах. Летом 1929 года секретариат ВЦСПС опубликовал резолюцию об антисемитизме и о борьбе с ним, в которой отметил что «целый ряд возмутительных антисемитских выходок, имевших место в последнее время на предприятиях, свидетельствует об очень слабой постановке интернационального воспитания и политической работы вообще и воспитательной работы в области национальной политики советской власти и, в частности, борьбы с антисемитизмом». Резолюция эта, как и приведенные выше постановления компартии, призывала к «решительной борьбе с антисемитизмом, как явлением, имеющим контрреволюционную основу», и требовала организации лекций и докладов, издания брошюр, предания гласности всех случаев антисемитизма и подчеркивала «недопустимость пребывания на профсоюзной и культурно-просветительной работе лиц, замешанных в антисемитизме, а также безразлично и пассивно относящихся к проявлениям антисемитизма» («Трибуна», 1929 г., № 14, стр. 12.).