Антисемитизм в Советском Союзе

Шварц Соломон Меерович

Из общего количества в 375 тысяч евреев Белоруссии (в ее границах до 1939 года) уцелело, вероятно, не более 20 %, т. е. не более 75 000, может быть, меньше.

На Украине

Молниеносный характер немецкого наступления сказался на Украине менее резко, чем в новых советских областях или в Белоруссии: многие крупные украинские центры подверглись немецкой оккупации лишь через несколько недель, некоторые через несколько месяцев после начала войны. Здесь поэтому было гораздо больше возможностей подготовиться к эвакуации и придать ей более планомерный характер. В частности здесь имелась возможность принять специальные меры для эвакуации евреев, как особенно угрожаемой части населения.

Но сведения в печати об эвакуации Украины, может быть, еще более скудны, чем имеющиеся сведения об эвакуации Белоруссии.

В частности на эвакуацию евреев, как таковых, нигде просто нет никаких указаний. Это значит, что такой специальной эвакуации евреев и не было. Но общая эвакуация государственных учреждений и промышленных предприятий со значительной частью их персонала (часто с семьями) приняла здесь во многих местах широкий характер. А социальная структура украинского еврейства — значительный процент евреев среди средних и высших государственных служащих, среди академической и технической интеллигенции и заметное участие евреев-рабочих в украинской тяжелой промышленности — благоприятствовала тому, что среди эвакуированной части населения евреи составляли более высокий процент, чем это соответствовало их доле в составе городского (и тем более в составе всего) населения. Усилению процента евреев среди эвакуированных благоприятствовало и то обстоятельство, что для многих служащих и рабочих эвакуация не носила обязательного характера: им предоставлялась возможность эвакуироваться со своими учреждениями и предприятиями, но их к этому не обязывали. И многие — главным образом не-евреи — оставались. В этих условиях для евреев-рабочих и служащих, которые не подходили под условия обязательной эвакуации, иногда открывалась сравнительно широкая возможность эвакуироваться.

В советской художественной литературе имеется много произведений, изображающих трагические годы войны. В некоторых из них каким-то углом показана и эвакуация, иногда эвакуации уделяется довольно много внимания. Но почти всюду это лишь отход войск и эвакуация правительственных учреждений и важнейших промышленных предприятий с частью персонала, иногда угон на восток скота, часто массовое бегство населения, но нигде не встречается даже и намека на эвакуацию евреев, как таковых.

В названном выше романе Ильи Эренбурга «Буря» (1944 г.) много места уделяется Киеву и в частности киевским евреям непосредственно перед войной и в первые месяцы войны, драматически показана гибель киевских евреев в Бабьем Яру, но эвакуация Киева в романе просто обойдена молчанием. В большом романе Валентина Катаева «За власть советов» (1949 г.) действие развертывается в Одессе, начинается здесь за неделю до начала советско-германской войны и проходит через все ее фазы вплоть до освобождения Одессы; но эвакуации города здесь посвящено лишь несколько скупых строк, а об эвакуации или бегстве евреев вообще нет ни слова.

Гораздо больше внимания уделено эвакуации авторами, писавшими о Донецком бассейне в годы войны. В романах Александра Фадеева «Молодая гвардия» (1945 г.) и Аркадия Первенцева «Испытание» (1944 г.) и в очерках Бориса Галина «В Донбассе» (1946 г.) есть много материала, позволяющего составить себе отчетливое представление об эвакуации промышленных центров Донбасса осенью 1941 года. Галин, бывший в качестве корреспондента в Донбассе в первые месяцы войны и вернувшийся оттуда в дни освобождения Донбасса Красной Армией летом 1943 года, подробно сообщает об эвакуации металлургического завода им. Сталина в г. Сталине. Это был один из крупнейших металлургических заводов Донбасса, число рабочих на котором в предвоенные годы доходило до 10 000 и выше.

Но при эвакуации завода лишь «полторы тысячи рабочих уехали со своими семьями на Урал» (Борис Галин, «В Донбассе», «Новый Мир», октябрь-ноябрь 1946 года, стр. 19; см. также стр. 26.). Об эвакуации населения вне связи с заводом ни Галин, ни Первенцев вообще ничего не сообщают. С этой стороны гораздо интереснее «Молодая гвардия» Фадеева, в которой дается почти эпическая картина эвакуации государственных учреждений, промышленных предприятий, движимого имущества колхозов и совхозов и массового бегства населения (Александр Фадеев, «Молодая гвардия», Москва, 1947 г., стр. 16–20, 32–35, 40–47. — Явно подражая Толстому, Фадеев пытается увидеть в этом массовом и хаотическом движении какой-то возникающий из тысяч разрозненных воль порядок:

«То, что поверхностному

взгляду отдельного человека, вовлеченного в поток отступления и отражающего скорее то, что происходит в душе его, чем то, что совершается вокруг него, казалось случайным и бессмысленным выражением паники, было на самом деле невиданным по масштабу движением огромных масс людей и материальных ценностей, приведенных в действие сложным, организованным, движущимся по воле сотен и тысяч больших и малых людей, государственным механизмом войны» (стр. 32–33).).

Это единственная по своей изобразительности и широте картина эвакуации в советской литературе. Но и здесь об эвакуации или бегстве евреев ни слова.

В печати — за пределами Советского Союза, — правда, нередко можно было встретить утверждение о широком содействии со стороны советских властей эвакуации евреев, особенно на Украине, утверждение, поддерживавшееся нередко совершенно безупречными людьми. Так в бюллетене «Хайаса» (Еврейского О-ва Помощи Иммигрантам) в 1946 году можно было прочесть (Eugene U. Kulisher, «Three-Fifth of Europe's Jews Now in USSR; War Shifted Jewish Population Eastwards» в «Rescue», Information Bulletin of the Hebrew Sheltering and Immigrant Aid Society (HIAS), July-August 1946 (Vol. III, No. 7–8), p. 2. — Несколькими месяцами позже Юлий Сильверман член английского парламента и участник английской рабочей делегации, посетившей Советский Союз, писал: «Отдавая себе отчет в том, что евреям грозит особая опасность, советские власти предоставили евреям возможность эвакуироваться из областей, к которым приближались немцы, вне очереди. Много евреев избегло благодаря этому судьбы, которая постигла еврейство в остальной Европе. Но многие остались на местах, чтобы продолжать работать, и отказались от предоставленных им преимуществ» («Моргн Фрайхайт» от 12-го ноября 1946 года).):

«Не вызывает сомнений, что советские власти принимали специальные меры для эвакуации еврейского населения или для облегчения его стихийного бегства. Наряду с государственным персоналом и промышленными рабочими и служащими всем евреям отдавалось преимущество [при эвакуации]… Советские власти предоставили тысячи поездов специально для эвакуации евреев, сознавая, что они являются наиболее угрожаемой частью населения».

Это принималось на веру. Никаких данных в подтверждение этих утверждений не приводилось и советская печать — в частности и советская еврейская печать — остерегалась касаться этом больной темы. Лишь в заграничной печати была сделана попытка привести некоторое подобие фактов в подтверждение положения об энергичном содействии со стороны советских властей эвакуации евреев из угрожаемых областей. Еврейско-американский коммунистический журналист Б. Ц. Гольдберг по возвращении из поездки по Советскому Союзу написал статью под многообещающим заглавием «Как во время войны эвакуировали евреев в Советской России» («Дер Тог» от 21-го февраля 1947 г.). Во время пребывания своего на Украине автор, оказывается, проявил большую активность по выяснению этого вопроса:

«Важно знать, какова была политика власти и как складывалось положение в большинстве случаев, в самых обыкновенных случаях.

Об этом я расспрашивал многих — евреев и христиан, военных и эвакуированных; все отвечали, что политика власти заключалась в том, чтобы предоставить преимущества по эвакуации евреям, стараться вырвать их чем больше, чтобы наци не могли их уничтожить. И многие евреи подтвердили мне: евреев прямо торопили, предостерегали и отсылали в числе первых.

При эвакуации руководствовались такой мыслью: высылать евреев тотчас после эвакуации женщин и детей. Многие эвакуированные евреи, выбравшиеся позже заграницу, подтвердили это».

К сожалению, из всех высказываний его многочисленных собеседников о широком содействии эвакуации евреев со стороны советских властей Гольдберг приводит лишь одно свидетельство — раввина Шехтмана, который рассказал Гольдбергу в Киеве следующее:

«Длинные поезда, целые эшелоны стояли у вокзала, а по улицам ходили люди из милиции и раздавали пропуска, карточки на отъезд с эшелонами: берите, уезжайте из города. Но люди не торопились уезжать; не верилось вообще, что враг возьмет Киев. Евреям говорили: ведь ты же еврей, ты будешь среди первых жертв, вот тебе пропуск, уезжай. К нему самому, раввину Шехтману, два раза приходили на дом и говорили: уезжай, батюшка, ты еврей, тебя убьют первым, вот тебе билет, уезжай.