Антитело
Шрифт:
— Только это не для публики.
— Ага.
— Обещай мне!
Небольшая пауза. Он обдумывал ее слова.
— ОК. Согласен.
— У нас тут твориться что-то странное.
— Что именно?
— Пока не знаю, но я хочу попросить тебя кое-что узнать.
— Легко. Записываю.
— Село Кокошино, оно была недалеко отсюда и полностью опустело много лет назад. Я хочу знать, что там произошло. Все, что угодно.
— Кокошино… Я поищу.
— Спасибо.
— Перезвоню, как только что-нибудь найду.
Анна немного расслабилась.
— Как
— Аня, я тебе должен в ноги поклониться! Если бы не ты… Я бросил курить. Вот уже почти полтора года назад.
— Рада слышать.
— Ты самое настоящее доброе чудо! Я для тебя все сделаю! Можешь быть уверена.
— Спасибо.
Они еще немного поговорили, вспоминая прошлое, и распрощались. Анна улыбалась, вешая трубку; улыбалась, возвращаясь к столу. Ее щеки раскраснелись. На некоторое время она даже позабыла о ферме и собственных страхах.
Тяжелая пила визжала, вгрызаясь в толстый ствол. Уже третий. Глеб сидел на корточках, закрепляя трос на распиленном бревне. Солнце поднялось к зениту и яростно изливало на землю свой горячий свет. Плотное марево висело над дорогой, заставляя предметы колебаться и менять очертания. Покончив с бревном, Глеб вернулся в машину, включил заднюю передачу и медленно потянул его прочь, убирая с дороги. Оттащив груз на безопасное расстояние, он отвязал трос, включил мотор лебедки и аккуратно намотал его на бобину.
И все сначала. Пила ревела. На дядиной рубашке выступило большое темное пятно. Тот работал с каким-то болезненным остервенением, почти не останавливаясь на отдых. Покончив с одним стволом, он сразу же шел к следующему. Оставалось только гадать, сколько он еще продержится.
Было почти два часа дня, когда дядя заглушил пилу и бросил ее на землю. Пикап осторожно пятился назад, волоча за собой очередное бревно. Увидев, что дядя прекратил работу и идет к нему, Глеб остановился и открыл дверь.
Сергей выглядел измотанным: серое лицо, залитое потом; неуверенная тяжелая походка; дрожащие руки.
— Я схожу, проверю, как там они. Устал?
— Да нет.
— Хорошо. Вернусь через полчаса.
— Дядь Сереж, вы отдохните. Нельзя так.
— Все нормально. По дороге отдохну.
Глеб закрыл дверь и несколько минут наблюдал за тем, как дядя идет к дому. Потом снова включил заднюю передачу.
«Куда все-таки делся туман? И что все это значит? Лучше стало или хуже?».
Лес выглядел абсолютно нормальным, как и в тот первый день до злополучной прогулки к водопаду. Теперь только поваленные деревья мешали покинуть ферму. Обычные упавшие деревья, в которых не было ничего сверхъестественного.
«А вдруг это все же конец? Прорубим брешь и уедем? Все вместе?».
Глеб автоматически работал, погруженный в свои мысли. Отработанными движениями он снова закрепил трос, вернулся к машине и забрался в кабину. Но не успел закрыть дверь, как где-то
Аленка снова слушала сказку про Муми-Троля. Сергей почувствовал приступ раздражения: в последнее время эти звуки у него ассоциировались только с проблемами и болью. Было что-то неправильное в том, что она опять и опять заводит одно и то же. Какая-то одержимость. Он тряхнул головой, приказывая себе выбросить эти мысли прочь. Девочке нелегко, и, если эта история способна ее успокоить, если для Аленки она стала способом отгородиться от происходящего, значит — так тому и быть. Он не собирался вмешиваться.
Ира лежала на диване и дремала. Услышав шаги, она открыла глаза.
— Ну как?
— Продвигаемся помаленьку. Как вы?
— Не очень.
— А я хорошо себя чувствую! — заявила Аленка и закашлялась.
— Я вижу.
— Не хочу лекарство!
— Нужно выпить, милая. Это тебе поможет.
Сергей взял со стола сироп и ложку.
— Пусть мама даст.
— Маме плохо. Ей нужно лежать.
— А Глебу?
— Что Глебу?
— Он хорошо себя чувствует?
— Да.
— А где он?
— На улице. Помогает мне расчистить дорогу.
— А мы куда поедем?
— К доктору. Он вылечит тебя и маму. Ну, давай!
Аленка послушно проглотила лекарство и поморщилась.
— Противное.
— Потерпи. Зато ты быстрее поправишься.
— Не поправлюсь!
— Поправишься. И мама поправится. Доктор вас посмотрит и вылечит.
— Не вылечит!
— Почему?
— Он никого не вылечит. И мы отсюда не уедем.
— Нет, милая, уедем, — сказала Ира, настороженно следившая за их разговором. — Папа и Глеб расчистят дорогу, и мы…
— Мы не уедем! Мы останемся здесь! — настойчиво повторила девочка. — Так сказал тот человек ночью.
Сергей сел, почувствовав, что у него подкашиваются ноги.
— Что он сказал?
— Он сказал…
Она нахмурилась, и, глядя на перепуганных родителей, произнесла хриплым голосом, копируя говор чудовища.
— Нет выхода!
Глеб осторожно поднялся и, дрожа, подошел к изуродованной машине. Лес вновь наполнили звуки. Беспощадно пекло солнце, отражаясь на стеклах. Двигатель пикапа все еще работал. Одно из задних колес накренилось и почти лежало на земле. В устройстве автомобиля Глеб разбирался плохо, но и его знаний было достаточно, чтобы понять — «Тойота» свое отъездила. Он ощутил укол вины. Глупо конечно, он ни в чем не виноват, но все же.