Антивирус. Европа в огне
Шрифт:
– Только спокойно, мама! Останавливайся.
Татьяна остановила машину. Следующая за ними машина остановилась сзади, из нее вышли два араба с пистолетами, которые решительно направились к машине семейства Рико.
– Привет, девочки, – заглянул в водительское окно араб, скалясь белыми зубами в отвратительной улыбке. – Куда едите? – на ломаном испанском спросил первый араб.
– В Бильбао, – ответила Татьяна.
– О, я бил в Бильбао. Там харашё. Что у вас есть с собой? Есть покюшать? Мы очень хатим кюшать.
– У нас два
– Что? Бальные? – араб рассмеялся. – Я был в Африке, болела эболой. Ти слышала, что это такое. Потом оспой. Чем только я не балел! – Араб весело размахивал пистолетом. – А-ну, выходи, мы так соскучились по женщина! Это мой брат. О, у тебя тут есть девочка. Какая красивая девочка. Она мне нравится.
– Это моя дочь. Ей всего шестнадцать лет. Не трогайте ее.
– Сколько ей лет? О, моя сестра вышла замуж в тринадцать лет, в пятнадцать у сестра была два сына. А потом ее убили… убили ваши, – араб показал куда-то вверх. – Они кидали бомба на наши дома, когда мы переехали к дяде в Ирак.
– Я дам вам еды и воды, – торопливо сказала Татьяна, – только не трогайте нас.
– Выходите из машина! – Араб направил на Татьяну пистолет. – Я уже устал тебя ждать, моя красотка. Брат, посмотри, что там у них на заднем сиденье.
Второй араб открыл заднее сиденье и увидел Родриго, который лежал под одеялом и слегка вздрагивал от кашля.
– Тут какой-то мальчишка. Он кашляет. Он больной.
– Не трогай его. Веди сюда девчонку.
– Сейчас, брат. – Второй араб заглянул в машину, посмотрел на третий ряд сидений, где шумно кашлял и хрипел в полубреду Манюэль. В багажнике второй араб увидел множество коробок. – Тут еще один болеет. Кашляет. И у них много коробок, брат! У них много поесть, и много вода!
– Больных нужно застрелить, – весело сказал араб. – А этих вытаскивай из машины.
Татьяна чувствовала, что все ее тело охватила болезненная дрожь. Сейчас даже трудно было понять, был ли это страх, или это уже начиналась болезнь.
– Выходи, сказал! – крикнул на нее первый араб.
– И ты вышла отсюда! Быстро! – сказал второй араб Армине.
Армина согласно закивала второму арабу, незаметно положила руку на сиденье, просунула ее в щель, где был спрятан револьвер, незаметно достала его, взвела курок.
– Ну! – крикнул второй араб и вдруг грохнул оглушительный выстрел и второй араб с отчаянным поросячьим визгом упал на землю, схватившись за ногу.
– Меня убили, брат! А-а!!
– Что это?! – только и успел выкрикнуть первый араб, как Армина уже выскочила из машины, и, смело глядя на опешившего первого араба, выпустила ему в ноги несколько пуль.
Первый араб с таким же криком и визгом упал на асфальт.
– А-а-а!!! Что вы делаете? Мы пошутили… черт, черт, черт! Мы пошутили!.. Я на вас в суд подам… вас посадят в тюрьму… О, святой Магомет, что вы наделали… с моими ногами?
Армина подошла к рабам, отодвинула ногами их пистолеты.
– Дочка! – почти завизжала Татьяна. – Не стреляй!
– Ты пожалеешь об этом! – кричал от боли араб. – Ты сядешь в тюрьму!.. А-а!!!… Я подам на тебя… в суд!… А-а!!!
Армина засунула свой пистолет себе в джинсы, подобрала пистолеты арабы, один закинула в свою машину, из второго прострелила все колеса автомобиля арабов, затем дважды пробила радиатор их крутого внедорожника, который остервенело зашипел, словно раненая змея.
– Дочка, – крикнула Татьяна. – Остановись!
– Не убивай нас! – кричали арабы. – Не убивай!
– Сволочи поганые! – закричала на них Армина. –Был бы на моем месте мужчина, он бы кончил вас тут же!
– Милая, что ты такое говоришь? – залепетала Татьяна.
Армина забросила второй пистолет грабителей-арабов в свою машину, села на заднее сидень и, закрыв двери, громко сказала Татьяне:
– Мама, поехали отсюда быстрее!
– Черт! – Татьяна завела двигатель и вскоре они уехали прочь от того злосчастного места, где на асфальте продолжали корчиться от ранений арабы-грабители. – Ну, вот, – Татьяна как-то странно посмотрела на Армину. – Теперь мне все становится… понятно…
– И что тебе понятно, мама?
Но Татьяна ничего не ответила и некоторое время они ехали молча, но вскоре Татьяна не выдержала и задала вопрос, который теперь так ее мучал:
– И все-таки ты где научилась так стрелять, Армина?
– Долгая история, мама.
– У нас полно времени. Расскажи.
– Брось, мама. Это все Хулио. Помнишь, я его нехорошим русским словом называла.
– Помню. Это он?
– У него папа какой-то военный.
– Подожди, так он же намного старше тебя.
– Мама, прекращай уже. Я ничего не буду рассказывать.
– Нет уж, теперь расскажи, – настаивала Татьяна.
– Помнишь, мы часто ездили на всякие там пикники.
– Ну?
– Хулио всегда брал с собой оружие. Пистолеты. Помповые ружья. Даже автомат.
– Откуда у него автомат?
– Я же сказала – папа у него какой-то там шишка военный. И у Хулио тоже есть разрешение, – начиная нервничать, отвечала Армина.
– На автомат разрешение? – переспросила Татьяна.
– Не знаю, на что там у него разрешение, пистолет у него всегда с собой. И ружье помповое.
– И ты там стреляла?
– Я лучше всех научилась стрелять.
– И в кого ты стреляла? – со страхом спросила Татьяна.
– Ни в кого, мама, вот ты все начинаешь! По банкам мы стреляли, по пустым бутылкам. Мишени с собой брали. Даже на спор стреляли. На раздевание.
– На раздевание? – Татьяне показалось, что волосы у нее на голове встали дыбом.
– Да не раздевалась я, мама. Они все мне проигрывали.
– И что, они раздевались?
– А как же, проиграл – делай.