Антология-2 публикаций в журнале "Зеркало" 1999-2012
Шрифт:
Но в среде самых разных слоев зреет и обратная реакция на весь поток колониальной информации. И эта обратная реакция очень часто нездорова и болезненна. Экстремальная ситуация насилия над личностью часто порождает слепую жажду насилий. Насилие, и большое насилие, витает в воздухе Москвы и других крупных городов. Был такой долго живший в Праге эмигрант Мейснер, он написал одну из лучших книг ‘о пражской эмиграции «Миражи и действительность», где он, вспоминая свои молодые годы в Петрограде, между Февралем и Октябрем, писал, что дух гражданской войны уже витал в те месяцы на многочисленных митингах, на которых он бывал. Так же и в современной Эрэфии молодежь объединяет в основном жажда совместных больших
Наиболее тупые и жадные реализуют ее в малых и больших бандформированиях, буквально заполнивших столицы и центры периферии. Но бандформирования — это не малый, но все-таки один угол зреющего треугольника большого насилия. Два дру-гих угла треугольника — это социальное и расовое насилие. Зреющее социальное насилие еще как-то можно объяснить и понять — никогда так не притесняли народ, как при нынешнем режиме, в мирное время в богатейшей стране мира организовать голод совсем не просто. Но все равно предстоящая социальная борьба не мыслится некровавыми средствами -только убивать, убивать и убивать. Хотят убивать демократов, ельцинское окружение, бывших коммунистов, ставших компрадорами. Убивать и при этом, традиционно по-русски, грабить. Жажда расового насилия тоже приняла чудовищные формы: уже убивают русских в Средней Азии, на Кавказе, убивают турок-месхетинцев,
убивают азербайджанцев и армян, готовятся убивать цыган и евреев. В ходе чеченской войны мы видим оргии расового и социального насилия.
В Евразии до большевиков расовая нетерпимость всегда была исключительна, мало ее было, очень мало. Еврейские погромы в Молдавии и на Украине готовились в основном уголовным сбродом невеликоросского происхождения, в исконно великорос-ских губерниях погромы были исключением, осуждаемым коренным населением, исповедующим иудео-христианские ценности и поголовно хорошо знающим Библию.
В центре треугольника насилия лежит духовное насилие. Наша перестроечная и постперестроечная интеллигенция сейчас твердит то же самое: «Убивать, убивать и убивать!» Тот же некогда свободомыслящий бард Окуджава, которого мы все любили и уважали, поощрял расстрел Белого Дома в октябре 93-го, жаждали крови оппозиции и другие перестроечники. Люди, стоящие на псевдопатриотических позициях, с радостью сообщают друг другу у кого, по их сведениям, матери или бабки еврейки. Я сам слыхал, как они обменивались «новостями»: «У патриарха Алексея II мать еврейка, у Шостаковича мать еврейка, у Собчака бабка еврейка, у Ельцина отец еврей, у Руцкого мать еврейка» и т.д. Это все довольно утомительно и тупо.
Есть ведь бескровные выходы из русского тупика, когда не надо убивать и выяснять анкетные данные. Такие выходы находил Махатма Ганди, находил Джавахарлал Неру в Индии. А у нас готовят черные списки для будущего сведения счетов. Поэтому с таким бешенством читают все, что связано с приходом нацистов к власти, — «учатся». Ждут, когда придет русский Пиночет, гадают, кто им будет -генерал Лебедь или найдется другая птица похищнее. Не понимают, что насилие не решит никаких проблем, а только породит массу новых.
Правительство, попробовав крови в октябре в Москве, теперь решило действовать методом танкового втыка. Но танки часто жгут. Чеченская война — тупик танковой стратегии, из которого удастся очень нескоро выбраться. Вопросы решения введения танков в города должны всесторонне обсуждаться в Думе, и только получив боль-шинство голосов, можно было начинать штурм Грозного. Эпоха политического и духовного террора, в которую мы вступаем, будет очень длительной, пока люди до конца не реализуют весь накопленный потенциал злобы и не устанут от кровопролития. Жажда больших насилий — это открытая книга ежедневно окружающих нас лиц.
«Зеркало» (Москва)
КАРЛ
Алексей Смирнов
В различных интеллектуальных кругах не только Москвы давно, много и сомнительно говорится о пятом евангелисте, о роли Антихриста в политической жизни России XX века, о тринадцатом апостоле, об особой секретной миссии Иуды. Я пытался тоже говорить на близкие к ареалу этих идей темы и часто терпел жестокие фиаско. Меня умышленно профессионально не понимали и уводили разговор в сторону, на некоторые темы вроде как бы говорить вообще неудобно. Выработался как бы кодекс запретных тем, стоит заговорить, и на тебя навешают какой-нибудь гнусный ярлык.
А я всегда любил поговорить. При герековских поляках о Катыни, при убежденных коммунистах о массовых захоронениях расстрелянных в Подмосковье, об использовании топок МоГЭСа напротив Кремля для сожжения жертв Лубянки, с хромыми я хромал, а с заиками — заикался… Правда, я говорил в основном на одну, очень давно интересующую меня тему — о близости раннего христианства и некоторых черт нашего почившего в бозе большевизма. Нигде, кроме как в России, об этом всерьез говорить нельзя, просто не поймут, а тема очень и очень теплая. В католических и протестантских странах христианская религия заняла определенное место на полочке, часто на задней, среднеоптового магазина, то есть весь опыт христианства хорошо улегся в буржуазно-мещанский хорошо отлаженный ход жизни. Все шестеренки и винтики притерлись, никаких ересей, Савонарол, гуситства, крестовых походов детей уже не будет. Это все уже в очень далеком прошлом, европейская история, знаете ли, уже очень давно закончилась, остались одни камни для экскурсоводов.
По миру колесят геморроидальные старухи и старикашки, которые щелкают «кодаками» в памятных местах борений человеческого духа. Оболваненная буржуазией молодежь в своих домах-сотах рьяно истощает чресла друг друга к вящему удовольствию своих правительств и римского папы — ручной народец всем приятен! Существующая в Европе католическая церковь давно уже стала продавленной двуспальной кроватью в дешевом номере, куда приводят случайных женщин. Появление в эпоху диктаторов в Европе фашистских режимов при полной индифферентности Ватикана говорит об очень многом. В России хотя бы патриарх Тихон предал анафеме большевиков, за что и был убит. Несмотря на героизм отдельных католических священников, в целом Ватикан играл позорную роль и при Муссолини, и при Гитлере. И разливанное море дешевого американизма, буквально затопившего мир, тоже не в пользу римской курии, которая спокойно допускает победу вещного ма-териализма. И, наконец, экологическая катастрофа, в которую буквально загоняют мир взбесившиеся от жадности лавочники и мещане, не встречает должного отпора Ватикана. Его энциклики, как бумажные голубки, которые разбрасывают шалящие дети, разлетаются в пустоту.
Всякая новая религия всегда рево-люцинно нетерпима. Прошло эту фазу и христианство — христиане кололи статуи Фидия, Поликлета, Скопаса, жгли рукописи, выжигали на известь каррарский мрамор. Потом они несколько поуспокоились и стали охранителями культуры во вконец одичавшей не без их помощи Европе. Бог един и вездесущ, молиться ему можно не только в храмах, айв лесах, в полях, на горах, в море, всюду, где есть воздух, растения, птицы, животные, все они носители Высшего Божьего Разума. Люди молились и до христиан, будут молиться и после них, живое прямое общение с Богом — основное право человека.