Антология фантастических рассказов. Том 5
Шрифт:
Он серьезно взглянул ей в глаза.
— Я хочу… спасти тебя!
— Меня? Не понимаю.
— Хочу спасти твою душу. Еще не поздно. Что ты так на меня смотришь? Ты, наверно, и сама не знаешь… Ты не можешь быть действительно., такой… Это он говорит твоими устами1 Но я опережу его!..
— Кого?
— Не притворяйся, что не знаешь, о ком я говорю. Скажи! Признайся во всем! Скажи всю правду. Сейчас же! Пришел твой час предстать пред Высшим Судией… Бог милосердный…
— Слушай, Мод! Зачем ты угрожаешь? Что ты от меня хочешь? Какой правды?
— Ты
— Но…
— Повторяй за мной: «Во имя отца и сына…»
— Но, Мод! Я же тебе уже не раз объясняла…
— Ну и что?! Я так и знал! Ты не можешь молиться!
— Могу, но ведь дело не в том, чтобы я повторяла слова молитвы! Тебе кажется, что я посланница ада. Ведьма. Дьяволица. Это неправда. Я такой же человек, как и ты! Как остальные люди на Земле!
— Лжешь! — порывисто прервал он. — Ты обманывала меня! Было время, когда мне казалось, что ты ангел… Но я ошибался. Это была ложь! Ты притворялась, чтобы одурманить меня… Заковать в адские цепи! Чтобы я думал о тебе и забыл о боге! О цели, которой обязан служить!
Опираясь связанными руками, она села и опустила ноги на пол.
— Успокойся, — сказала она, возвышая голос. — Я никогда тебя не обманывала. Ты хочешь знать все? Так я тебе скажу. Нет ни ангелов, ни дьяволов! Что бы ты ни делал, где бы ты ни искал, нигде их не найдешь!
— Лжешь! Я был в чистилище! Я видел!
— Я говорила тебе уже: вероятно, ты столкнулся е представителями какой-то иной цивилизации, посещавшими Землю. Какие-то существа, населяющие иные миры…
— Твоими устами опять говорит он! — со страхом крикнул Мюнх. — Изыди! Изыди!
— Чего ты от меня хочешь? Чтобы я подтвердила все твои вымыслы? Представления давно минувших времен? Именно это было, бы ложью!
Она соскользнула с кресла и встала, но он подскочил к ней, схватил за плечи и бросил на колени.
— Молись! Проси о прощении! Господь милосерден… Я хочу тебе добра. Не принуждай меня…
— Опять грозишь?
— Не грожу, а прошу… Я не хочу этого, — он закрыл лицо ладонью. — Но я не могу иначе…
— Значит, если я не скажу того, что ты хочешь услышать, ты вынужден будешь меня убить? — спросила она напрямик.
Он поднял на нее глаза и смотрел долго, словно собираясь с мыслями. Когда, наконец, заговорил, его голос был спокоен. Но в его тоне было что-то страшное.
Кама представила себе в этот момент, что должны были переживать люди, которых он преследовал четыре века назад. Она почувствовала, что ее начинает тошнить.
— Не понимаешь? — спросил он. — Да, пожалуй, ты не понимаешь… Смерть тела — это не все. О душе надо заботиться! Ты должна признаться перед смертью… Очистить душу! Ты должна покаяться…
Она с трудом скрывала страх. Украдкой взглянула на хронометр, расположенный
— Значит так, — иронически начала она, — смертный приговор уже вынесен. Я должна умереть. Вероятно, охотнее всего ты спалил бы меня на костре. Как ведьму. И сколько же ведьм ты уже сжег?
— Зачем тебе знать?
— Я думаю, это будет нелегкая работа, — в сарказмом бросила она. — По многим причинам. Во-первых, негде, да и не из чего соорудить костра…
Она осеклась, потому что Мюнх отвернулся, подошел к полке и взял с нее толстый том.
— Проклятые книги… — процедил он, блестя глазами.
Несмотря на трагизм положения, она иронически усмехнулась и отрицательно покачала головой.
— Нет. Тебе не сжечь ни меня, ни книг! Все это не горючий материал. Кроме того, откуда ты возьмешь огонь? Не говоря уж о том, что, разжигая костер в кабине, ты сгоришь вместе со мной. А это уже самоубийство… Ты неудачно выбрал место и средства. Надо было поискать другого случая!
— На Земле всюду они… Тут мы одни… Ты сама сказала… Впрочем, если бы ты могла, ты наверняка не ждала бы. Но ты не можешь. Здесь тебе никто не поможет.
— Слушай, Мод, почему ты так упорно твердишь, что не хотел бы делать мне зла? Может, только потому, что сам никогда не занимался пытками? За тебя это делали другие, правда? По твоим приказам. Но сам ты никогда не пачкал рук. Я понимаю твои сомнения…
Книга с грохотом упала рядом с креслом.
— Ведьма, — пробормотал Мюнх сквозь зубы, — ведьма!
На секунду ей показалось, что он кинется на нее, но он снова взял себя в руки. Подошел к окну, опустился на колени и начал молиться.
Кама смотрела на часы. Как медленно ползут цифры в секундном окошечке!
Если бы только удалось освободить руки!
Однако каждое движение причиняло сильную боль. Чем, собственно, он ее связал? Она осмотрелась и заметила лежащую около стула дорожную сумку. Ремешки были отрезаны! Рядом на полу блестел стальной клинок. Если бы только достать нож…
Осторожно, как можно тише, она передвинула колено, потом другое. Снова движение, еще одно и еще… Постепенно она приближалась к стойке, то и дело беспокойно посматривая на молящегося инквизитора.
Наконец добралась до цели. Наклонилась и осторожно, на ощупь начала искать на полу нож. Вот он!
То ли шум привлек внимание монаха, то ли он просто кончил молитву, но, когда она уже взялась за ручку ножа и попыталась перерезать путы, Модест вскочил и бросился к ней. Молниеносно вырвал у нее из рук нож, схватил ее и повалил на пол.
После этого резкого нападения, то ли стыдясь собственной грубости, то ли под влиянием какого-то нервного импульса, он кинулся перед девушкой на колени и мягко, словно прося прощения, провел пальцами по ее волосам.