Антология офисного неравенства. Природа и механизмы притеснения сотрудников
Шрифт:
В другой раз мы с сооснователями бизнеса планировали поездку в Кремниевую долину, и член совета директоров сказал, что мои удобные туфли были неподходящей для технического директора обувью и приказал своей девушке отвести меня за покупками. Испытывая раздражение (но при этом понимая, что у меня и вправду отсутствует чувство стиля), я согласилась. В тот день шопинг навел меня на мысль о том, что модные женщины-руководители при покупке обуви имеют два варианта стиля на выбор: «поимей меня» или «имела я тебя». Я не хочу оскорблять ничью обувь; в конце концов, все мы имеем право носить то, что нам нравится. Но почему же тогда мне было непозволительно надеть мои удобные туфли в стиле «давайте сотрудничать»?
В «Этой Компании»
Как-то раз молодой инженер публично спросил основателей «Этой Компании» об инвестициях в корпоративные детские сады, и их ответ был идеальным. Один из них, говоря о давней сотруднице, у которой только что родился ребенок, сказал: «Джейн – замечательный работник, и мы хотим, чтобы она вернулась к нам в офис. И чтобы сделать это ей было как можно легче».
«Кроме того, – с широкой улыбкой вмешался другой руководитель, – у мужчин тоже есть дети». Корпоративный детский сад был фантастической задумкой, и каждый сотрудник компании, будь то мужчина или женщина, хотел, чтобы его ребенок ходил именно туда. Сад не считался одной из тех самых женских «привилегий», вызывавшей внутреннее негодование у мужчин. Это было огромное облегчение.
Еще «Эта Компания» предлагала отцам щедрый отпуск по уходу за ребенком и поощряла мужчин им пользоваться. Это позволило избавиться от старой доброй сексистской песни: «Ох, если я начну нанимать женщин, они станут уходить в декрет, а это будет нарушать рабочий процесс». Декретный отпуск для мужчин оказался тем, что было нужно и стало доступным для всех.
Один из двух главнейших руководителей в области инжиниринга в «Этой Компании» однажды надел розовый костюм зайчика, чтобы встретить детей, пришедших в офис в «День ребенка на работе». Иногда родительство – это повод для радости на работе, а не отвлекающий фактор, который необходимо задвинуть подальше. Так были окончательно развеяны мои ложные предположения о том, что наличие семьи неизбежно навредит моей карьере и/или что моя карьера навредит семье.
Иногда родительство – это повод для радости на работе, а не отвлекающий фактор, который необходимо задвинуть подальше.
Нам всем нужны ролевые модели – люди, которые, кажется, хотят того же, что и мы, и получают желаемое, а заодно своим примером указывают нам верный путь. Тот вклад, который вы вносите в начале своей карьеры, впоследствии многократно окупит себя, но будет сложно полностью отдаваться делу компании, опасаясь вынужденного ухода, если работа вдруг окажется несовместимой с планами на личную жизнь.
В той среде, где я чувствовала себя в безопасности и комфорте на равных началах с коллегами, я трудилась с максимальной отдачей. Я посвящала работе всю себя. Мы с командой успешно выполняли обещание «идти против закона больших чисел». Мы десятикратно увеличили доходность, одновременно сократив затраты. Мы создали невероятно прибыльный и быстрорастущий бизнес. Мы с большим удовольствием делали свою работу, выстраивая отношения, которые длились впоследствии долгие годы. Я обожала свою работу и свою команду. Вместе мы добились невероятно многого.
Рабочая среда в «Этой Компании» сложилась не в результате случайного стечения обстоятельств. В ней оптимизировали свое организационное устройство так, чтобы увеличить эффективность и довести инновации до максимальных отметок. Подобное устройство дало ей два огромных преимущества: непрекращающийся поток прибыли и справедливость. У «Этой Компании» было два ключевых принципа: взаимодействие сотрудников и уважение к индивидуальности.
Руководители «Этой Компании» считали, что в условиях современной экономики командование и контроль будут далеко не лучшими способами управления. Бюрократия неэффективна, к тому же она убивает инновации. У них было верное представление о том, что руководство сверху вниз, когда рабочим пчелкам говорят, что делать и как думать, подавляет продуктивность и креативность.
Поначалу «Эта Компания» пробовала экспериментировать, пытаясь разом избавиться от всех руководителей, что обернулось полной катастрофой – определенная иерархия все же необходима. Но она необязательно должна быть доминирующей. «Эта Компания» создала структуру, оказавшуюся эффективной на практике, – иерархию сотрудничества. В основу по-прежнему была заложена организационная схема с генеральным директором, вице-президентами, директорами, топ-менеджерами и так далее. Но в этой модели лидеры на всех уровнях подчинялись реальной системе сдержек и противовесов, которая была встроена в структуру управления, внутренние процессы и организационное устройство компании.
Идея заключалась в том, чтобы лишить менеджеров традиционных ресурсов власти, таких как найм и продвижение сотрудников по служебной лестнице или решения о размере выплат. Эти обязанности передали командам, которые имели больше шансов принять справедливое решение. Ни отдельно взятый руководитель, ни даже генеральный директор в «Этой Компании» не могли нанять человека, минуя установленный процесс, как не могли и повысить сотрудника, минуя обязательный процесс продвижения по службе. Менеджеры не могли единолично принимать решения о выплате бонусов или о размере зарплат. А высшее руководство поощряло сотрудников проявлять инициативу: лучше сделать и попросить прощения, чем не делать и ждать разрешения.
Никто не мог принуждать работников поступать против своей воли. Я никогда не забуду, как мне пришлось стать свидетельницей спора, возникшего между одним из трех главных руководителей компании и группой инженеров, работавших над проектом. Руководитель предложил конкретное решение, но у команды было другое видение. Босс не мог убедить их в собственной правоте, а поэтому предложил взять три-четыре сотни инженеров, работавших над проектом, чтобы провести небольшую практическую работу и доказать, что его концепция была верна. Участники команды возражали. «Будь это обычная компания, я бы заставил всех вас делать так, как считаю нужным! – воскликнул босс. – Я всего лишь хочу на практике проверить свое решение». Команда снова объяснила, почему идея не сработает и почему привлечение к работе над ее воплощением даже трех-четырех человек, не говоря уже о сотнях, принесет компании вред. В итоге руководитель позволил себе согласиться с отказом, а команда доказала свою правоту. Как результат – продукт пользовался невероятным успехом.
Именно это и характеризует хорошую систему: в ней процветает доверие. Процессы в «Этой Компании» по всем аспектам были оптимизированы для сотрудничества и не допускали принуждения. В период оценки эффективности труда качество работы менеджеров определяли подчиненные и наоборот. Когда люди в «Этой Компании» вели себя неподобающим образом, что, конечно, периодически случалось, они получали быструю и четкую обратную связь от своих коллег и начальства. А что происходило, если неподобающим образом себя вел менеджер? Он имел все шансы остаться без команды еще до того, как его собственный босс об этом узнает и примет корректирующие меры. Сотрудники «Этой Компании» могли легко переходить из команды в команду без одобрения руководителя. Дурные выходки боссов обходились слишком дорого, чтобы «Эта Компания» считала нужным за них платить.