Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 16. Анатолий Трушкин
Шрифт:
ПЕРВЫЙ. Мстит нам природа!
ВТОРОЙ. За что?
ПЕРВЫЙ. За окружающую среду. Мстит и в будни и в праздники.
Молчат.
ТРЕТИЙ. Мстит и не договаривает.
ВТОРОЙ. А может, мы ее плохо слушаем?
Первый и третий не реагируют.
У меня как раз день рождения был. Жена утром спрашивает: «Ты слушал про погоду?» Я говорю: «Плохо слушал, но, по-моему, будет прохладно». А уже днем она звонит: «Поезжай домой, а то жара стоит, продукт портится». Я по-быстрому домой. Налил себе шустро стакан, выпил по-быстрому, чтобы
Молчат.
ПЕРВЫЙ. Сколько же народу через природу страдает!
ТРЕТИЙ. Ужас.
Молчат.
ВТОРОЙ. И в суд не подашь.
ПЕРВЫЙ. А на кого подашь? У нас вон на работе один пошел в лес и не вернулся.
ВТОРОЙ. Совсем?
ПЕРВЫЙ. Навсегда.
Молчат.
ВТОРОЙ. Заблудился?
ПЕРВЫЙ. С дерева упал.
ВТОРОЙ. Сам?
ПЕРВЫЙ. Нет. Ветром сдуло.
Молчат.
ТРЕТИЙ. У меня сосед со шкафа — расшибся… Два образования имел.
ВТОРОЙ. Не помогло образование.
ТРЕТИЙ. Заснул от жары… И вроде выпил немного. Молчат.
ПЕРВЫЙ. Природа с людьми что хочет, то и делает.
ВТОРОЙ (не сразу). Калечит.
ТРЕТИЙ (не сразу). Стихия.
Молчат.
ВТОРОЙ (смотрит вверх). Небо хмурится.
ТРЕТИЙ (смотрит вверх). Как бы предупреждает, что можем остаться без ужина. (Первому.) Давай.
Первый достает из халата бутылку водки. Третий и второй достают стаканы. Разливают водку.
ПЕРВЫЙ. Ну, будем здоровы.
ВТОРОЙ. Когда?
ТРЕТИЙ (вздыхает). Так говорят.
ВТОРОЙ. Мне один взрослый мужчина рассказывал: если взять черную нитку, обмотать мизинец и бросить пить…
ПЕРВЫЙ. Бесполезно.
ВТОРОЙ. Почему?
ТРЕТИЙ (первому). Суеверие.
Первый согласно кивает.
(Второму.) Суеверие. Опиум для народа.
Чокаются, выпивают, прячут стаканы, пустую бутылку. Встают, уходят.
У жены мечта — достать кафель второго сорта. Первый сорт не достать, он весь уходит за границу. Есть еще высший сорт. Куда он уходит, никто не знает. У меня сосед в КГБ, говорит:
— Органы не могут обнаружить.
Еще у нас нет такого органа, чтобы обнаруживать в обычных магазинах что-нибудь высшего сорта.
И у жены мечта — достать кафель второго сорта. Третий ей не нравится… не держится на стене. Есть еще четвертый сорт… Ну, не в этом дело, мало ли у нас что хорошего есть.
Я ей говорю:
— Плюнь. Войны же нет, значит, живем хорошо. И перестань ходить по спекулянтам, не надо унижаться. Позвони в «Ремонт квартир», тебе завтра все сделают без переплат.
Она вдруг и говорит:
— У нас без переплат никто ничего не делает.
Я даже сперва не понял, даже не дошло до меня, что она сказала. А потом меня как кипятком обдало. Я дверь прикрыл, говорю:
— Как ты сказала?
Она:
— У нас без переплаты никто ничего не делает.
Я говорю:
— То есть ты хочешь сказать, что наш русский человек!.. может взять взятку?., за наш кафель второго сорта?
Она:
— Сейчас и за второй берут, и за третий. За так давно уже никто ничего не делает.
У меня дыхание сперло, говорю: «То есть ты что же?..» То есть сперва-то я подумал: «Я-то что же? Не с тем чело веком жизнь прожил? Почти двадцать лет не с тем человеком в одной постели спал?!»
Взглянул в зеркало, не узнал себя, белый стою, как смерть — у нас в России материально не все еще слава богу… хуже всех живем, но человека нашего не тронь. Вот я из-за чего, я идейно остервенел. Потому, что русский человек!., с ним поговори по душам, по-человечески, он тебе за так горы свернет. Это давно известно!
Она опять:
— За так у нас никто ничего никому не свернет… и не шевельнет.
И, естественно, переполнила чашу. Я снял ремень, говорю:
— Если я прав окажусь, то выпорю как Сидорову козу.
Она:
— Если я права окажусь, то тебя мать родная не узнает… ни с лица, ни тем более с этого места.
Я тут же в «Ремонт квартир», три минуты ходу. Вхожу— сидит товарищ моих лет, чуть полысее. Я сразу говорю:
— Как насчет кафеля?
Он сразу говорит:
— Ни кафеля, ничего нет.
Это я сам виноват, официально начал, надо было по душам, по-человечески. Улыбнулся ему, говорю: «Землячок…» Он тоже мгновенно улыбнулся мне, говорит:
— Ничего нету, хоть шаром покати.
Я его спрашиваю:
— Ты русский человек?
Он говорит:
— Сейчас все русские.
Я говорю:
— И я русский. А русский русскому всегда поможет!
Он очень удивился. Я ему еще раз правдой по голове:
— Русский русского в беде никогда не оставит. Русский русскому последнее отдаст!
Он говорит:
— Вообще ничего нет, пыль одна.
Я завелся, кричу:
— Черт с ним! Пыли у меня своей хватит. А мне от тебя, — говорю, — важно услышать, что русский с русского никогда взятку не возьмет!
Он говорит:
— Врать не стану, первый раз об этом слышу… что русский с русского не возьмет. Я, например, беру со всех. И с тебя бы взял, но, как назло, ничего нету.
Встал и вышел из комнаты вон. Когда я один остался, у меня помутилось в голове, потому что я знал: у нас самое ворье, самые загребалы наверху, а чтобы простые люди, хорошие, которым дармовой хлеб в горло не лезет… короче, я не знал, что у нас все прогнило до такой степени. Короче, мне сразу неинтересно стало жить, и я решил покончить с собой, чтобы не видеть этого позорища. Набрал по телефону жену, попрощаться в последний раз. Приготовился уже мысленно к смерти, смотрю — входит человек, мужчина тоже, чуть потолще меня, говорит: